Александр Карачебан:

— Мы снова и снова посылали запросы, причем как по всей Украине, так и в соседние республики: Молдову, Приднестровье, Белоруссию, Россию. Сначала очень надеялись, что микроавтобус задержан ГАИ и находится на какой-либо штрафплощадке, не исключали и возможность аварии. Но эта версия не подтвердилась. Пограничники сообщали, что микроавтобус не только с таким госномером, но даже такого типа не пересекал границы Украины. Попросили помощи у СБУ в надежде, что помогут установить место нахождения Владимира в случае, если заработает его мобильный, но звонков не было. Стало ясно — с Владимиром произошло несчастье. Дали сообщение в СМИ, поместили фото. Безрезультатно. Осталась одна надежда — на помощь информаторов. Но пока и они ничего толкового не сообщали. Только одна зацепочка была, совсем слабенькая, что промелькнула группа молодых парней, вроде б интересовавшихся — как можно быстро и выгодно продать угнанную машину. Но кто эти парни?

Вообще, вся оперативная работа милиции, полиции, вероятно, и центурионов Древнего Рима держится на работе с информаторами. Оперативник просто обязан привлекать и привлекать себе в помощь людей из различных слоев общества, причем, не скупясь, делиться полученными сведениями с коллегами, и не только в том городе, где работает, а практически по всей стране, а во многих случаях даже за ее пределами, участвовать в плетении и расширении информационной сети. О том, что «язык мой — враг мой» латиняне верно придумали, редкий преступник может все время хранить молчание, все равно хоть кому: приятелю, любовнице, случайному знакомому в баре… где-то что-то, да проскользнет и почти всегда дойдет до ушей оперуполномоченного. Полиция царской России расходовала большие средства на информаторов. К сожалению Украинская милиция таких денег не имеет.

Информация о микроавтобусе серого цвета пришла из маленького городка Голованевск Кировоградской области. Спрашивали там, в одном из баров, — нет ли покупателя на такую машину? С носителем информации начали работать активно. Выяснилось, что несколько дней назад в одном пустующем доме поселилось трое парней. Дом принадлежал покойной бабушке одного из них, он там часто гостил в детстве. И вроде б микроавтобус спрятан в лесу, за городом.

Александр Карачебан:

— Доложив руководству УМВД города и области, я срочно сформировал группу во главе со своим замом и отправил ее в Голованевск. Вдруг Владимир жив, возможно, его связали и возят за собою, и такое бывает. На убийство ведь нечасто решаются и не сразу. Микровтобуса ребята не нашли, преступники уже уехали, но место, где он стоял, — обнаружили. Главное, удалось установить — это та самая «тойота».

Тем временем, пока оперативники рыскали по голованевским лескам и рощицам, у матери Владимира и его брата накалились отношения с невесткой и тещей. Дело в том, что теща — женщина состоятельная, торговая, вот и «девятку» зятю подарила, но характер у нее жесткий и властный, язык острый. Несколько месяцев назад скандал случился — Владимира с дамой засекли. Теща предупредила тогда: только попробуй еще раз такое выкинуть, зятек дорогой, ой плохо тебе будет! Брат начал собственное расследование, и, как водится в таких случаях, «каждое лыко шло в строку», очень скоро в его отуманенном тревогой и скорбью мозге возникла твердокаменная уверенность — Володю «заказала» теща. Ну, а когда человек полностью в чем-то уверен, все случайные факты находят свое место, выстраиваясь в версию.

Начались угрозы, обещание отомстить. Он зачастил в городской угрозыск, убеждал, требовал, отвлекал и весьма действовал на нервы очень занятых людей.

Александр Карачебан:

— Понятно, у человека горе. Я, конечно, не осуждаю, но с такими сложно, человек не в себе, и доказать ему, что все это досужие размышления, невозможно, этого и делать не стоит, только на обвинения несусветные нарвешься, жалобы пойдут. Сидишь, киваешь, делаешь вид, что записываешь, обещаешь все тщательно проверить, благодаришь…

На месте «отстоя» микроавтобуса были обнаружены сожженные документы. При помощи экспертов было выяснено, что это остатки техпаспорта микроавтобуса, доверенности и накладных порта Южный. Сомнений больше не было. Машина уголовного розыска перестала буксовать и выкатилась на твердую дорогу, ведущую к раскрытию преступления. Очень быстро выяснили, кто внук. Им оказался один из охранников Коминтерновского мясокомбината Одесской области Сергей И. Приехав в Коминтерново, оперативники с легкостью установили еще двоих, кто гостил с ним в Голованевске, выяснив, что они не только друзья, но и коллеги по охране. В Коминтерново об этой троице говорили недобро: сильно вызывающе себя вели, любили выпить, подраться, хлебнув лишнего, хвастали, что в Одессе людей грабят. Двоих подозреваемых задержали (третий спешно выехал в Винницу (откуда родом), его уже потом оттуда доставили), в их домах провели обыск… и ничего не нашли. Микроавтобус испарился.

Александр Карачебан:

— Ребята снова в Голованевск помчались, информация появилась, что «тойота» где-то там спрятана, и, возможно, что Владимир в ней остался. Живой, но связанный. Однако эта информация не подтвердилась. Парни упирались, начисто отвергая свою причастность к преступлению. Тогда начали планомерно устанавливать родственников и знакомых подозреваемых, проверять их, особенно тех, у кого имелись гаражи подходящего размера. В одном из таких гаражей и обнаружили микроавтобус, с полным набором отпечатков пальцев.

Труп Владимира обнаружили на скотомогильнике Одесского мясокомбината. Так называют место, куда, предварительно обработав хлором, закапывают туши животных, не прошедших ветэкспертизы, либо просто подтухшее мясо. Вероятно, преступники избрали это место, исходя из своего опыта работы на Коминтерновском комбинате.

Александр Карачебан:

— Немного странная история приключилась. Когда мы прижали подозреваемых, те признались в убийстве, но… сначала они показали не то место. Оказывается, что Владимира закапывали дважды, в первый раз им показалось, что его легко обнаружат, и они перепрятали тело. Почему-то сначала они показали первое место, и лишь на следующий день истинное. Зачем им это было нужно? Вероятно, паническое желание все-таки попытаться уйти от ответственности. Тело отправили в морг. Только я вернулся в кабинет, как появился старший брат Владимира, с полным набором «доказательств» вины тещи: как заказывала, как убивали… я его перебил, говорю: мне это неинтересно. Он в крик: «Да как вы смеете?! Я жаловаться буду, я до самого…»

— «Уважаемый, — говорю, — поехали на опознание». Представляете, что он сперва сказал? «Я вам не верю». Настолько был убежден в своей правоте. Потом, конечно, извинился.

Розыск занял десять суток, во время которых оперативники почти не спали.

Глава CXLVIII

Страшная история о гробе со стройматериалами

Эта история началась на Западном кладбище. Небольшая группа членов арабской диаспоры Одессы хоронили свою соплеменницу. Были ли слезы, читались ли над гробом суры, или как там положено по мусульманскому обычаю, никто не знает. Дело происходило вечером, гроб закопали самостоятельно, лишив могильщиков обычного заработка, дирекции кладбища объяснили, что иноверцы не должны присутствовать при погребении правоверных. Ни-ни, иначе у покойной никаких шансов на пристойную загробную жизнь не останется. Так что, кроме охраны, никого уже на кладбище не было. Как положено, на холме взрыхленной земли была установлена табличка, свидетельствующая о том, что именно здесь похоронена еще не старая женщина, которую при жизни звали Эль Фарай Сана.

Согласно всем официальным данным, произошло страшное несчастье: муж и жена, граждане Дании, решили съездить к нам в гости, друзей-родичей повидать, а жена возьми и заболей, да так сильно, что в скорости ее душенька и отлетела.