Солдаты армии Брэдли могли быть и незнакомы с общей обстановкой, но в начале июля 1944 года у них появилось глубокое убеждение, что многое пошло не так, как должно было бы идти. «Мы были озадачены, — говорил капрал Билл Престон из 743-го танкового батальона, — по-видимому, произошло что-то ужасное в смысле срыва общего плана. Дела шли совсем нехорошо. Вся теория о подвижности, которой нас учили, о молниеносных бросках через поля сражений развеялась как дым». Сержант Билл Уолш из 102-го бронекавалерийского батальона полагал, что борьба между немцами и американцами напоминала поединок «профессионального бойца, вызывающего на бой любителя, который не хочет драться. Ни один из этих американских парней в пехоте не хотел быть там». Лейтенант Филип Рейслер из 2-й бронетанковой дивизии считал, что кампания стала «подобной бесконечному повторению Фермопильского сражения.[212] В каждом столкновении мы были в состоянии выставить только одну жиденькую часть в тот момент, когда решался исход боя».
И тем не менее даже тогда, когда, казалось, 1-я армия переживала самые большие трудности, резкие изменения в пользу американцев были уже не за горами. Вместе с командиром 7-го корпуса генералом Коллинсом Брэдли задумал новый план. В интересах подготовки крупного наступления 7-й корпус начал пробиваться вперед к дороге Сен-Ло- Перье. К 20 июля части корпуса захватили позиции, господствующие над дорогой. 18 июля ценою потерь 3000 человек в 29-й и 2000 человек в 35-й дивизиях американцы овладели важными высотами у Сен-Ло. Бои за развалины города были первым крупным успехом 1-й армии в этой кампании: ярд за ярдом 1-я армия, несмотря на потери, вытесняла противника — 2-й парашютный корпус под командованием генерала Мейндла. В трудной схватке на окраине Сен-Ло погиб майор Томас Хоуви, возглавивший 3-й батальон 116-го пехотного полка, чтобы выручить 2-й батальон, попавший здесь в тяжелое положение. Он был похоронен возле церкви Нотр-Дам. Высота 122, взятая в бою, стала одним из важных ориентиров на американских картах Нормандии. 352-я немецкая дивизия, действия которой 6 июня привели в расстройство американские планы, была наконец разгромлена. Даже парашютисты Мейндла не выдержали. Были созданы условия для самого крупного американского военного достижения в Нормандской кампании — операции «Кобра».
Символично различное отношение к войне двух основных союзников в Нормандии, проявившееся в присвоении кодированных наименований важнейшим операциям: англичане употребляли для этого названия гонок и состязаний, в то время как американцы использовали в качестве символа смертельно опасную рептилию. Официальный биограф Монтгомери недавно доказывал, что именно командующий 21-й группой армий изложил основной замысел операции «Кобра» в заявлении от 13 июня. После обсуждения непосредственных задач на ближайшее будущее, он сказал:
захват Сен-Ло и затем Кутанса;
прорыв в южном направлении от Комона в сторону реки Вир и Мортана и от Сен-Ло в сторону Вилледжа и Авранша;
— все это время продолжать оказывать давление в сторону Ла-Э-дю-Пюи и Валони и захватить Шербур.
«Это было, — заявляет биограф Монтгомери Гамильтон, — город за городом определение маршрута для американской операции «Кобра»». Если это утверждение вызовет гнев среди ветеранов 1-й армии, то справедливо отметить и то, что по прошествии события американцы задним числом утверждали, будто операция «Кобра» предусматривала с самого начала наступление на Лорен, Ле-Ман и Аржантан и что это наступление предопределяло остальную часть кампании. В действительности, конечно, это была лишь честолюбивая, неплохо задуманная черновая схема крупного наступления. Принимая во внимание испытанные на практике трудности вытеснения немцев с занимаемой ими территории и имевшиеся ранее неудачи в этом деле, такой план мог предусматривать лишь весьма скромную задачу. Предположить, что американцы собирались предпринять прорыв, совершенно новую фазу в кампании, — значит забывать о том, что в это время они все еще отчаянно, в течение многих недель пытались вырваться из путаницы живых изгородей. В конце июля 1-я армия предприняла наступление, которое удалось в числе прочих обстоятельств и по причине отсутствия у армии фон Клюге основных сил, которые отбивались от англичан и канадцев на востоке. После этого американцы энергично использовали первоначальный успех 1-й армии.
Никакие ранние заявления Монтгомери не в состоянии умалить заслуги Брэдли, разработавшего план «Кобра». За прошедшие со времени 6 июня недели происходило постоянное, хотя и трудноуловимое изменение во взаимоотношениях между командованием 21-й группой армий и американцами, отражавшее как рост численности и силы американских войск, развернутых в Нормандии, так и упадок веры со стороны 1-й армии в высшую мудрость и опыт Монтгомери. Союзники все еще продолжали консультации, самым тщательным образом согласовывали планы. Монтгомери утверждал американские замыслы в твердо сформулированных письменных приказах. Почти нет сомнений в том, что его не приносившая пользы власть над 1-й армией не ослабла, он еще в состоянии был воспрепятствовать принятию американцами не одобряемого им решения. Но он уже утратил былой авторитет и не мог заставить их предпринимать операции, в которых они сомневались. Изучение архивов Монтгомери за этот период, его последовательных приказов по армиям может создать несколько иное впечатление. Однако реальность была такова, что, хотя американцы и признавали его власть, он не был для них таким командующим, как, скажем, Брэдли в 1-й армии.
17 июля военный министр США Генри Стимсон посетил штаб-квартиру Брэдли и записал в своем дневнике: «План «Кобра» — наступление двумя пехотными дивизиями (30-я и 9-я), за которыми следует 1-я пехотная и 2-я бронетанковая дивизия. Прорыв обороны противника с разворотом вправо, окружением 5–6 дивизий. При достижении успеха можно будет легко двинуться на юго-запад и покончить с войной в живых изгородях».[213] Между тем после визита Стимсона еще до начала операции 7-й корпус, наносивший по плану удар в юго-западном направлении от дороги Сен-Ло-Перье в сторону Кутанса, был усилен 4-й дивизией. В отличие от обычной американской практики наступления на широком фронте на этот раз предусматривался концентрированный удар на узком фронте порядка 7000 ярдов, которому предшествовал массированный воздушный налет. Истребителям-бомбардировщикам предстояло нанести удар по передовым немецким оборонительным позициям в полосе 250 ярдов непосредственно к югу от дороги. Тяжелым бомбардировщикам Спаатса ставилась задача подавления обороны противника на глубину до 2500 ярдов, одновременно по ней наносили удар из 100 артиллерийских орудий.
Секретным американским оружием в операции «Кобра» был «Носорог» — ряд стальных клыков, приваренных к передней части «Шерманов»; клыки позволяли танкам без особого труда прокладывать дорогу через нормандские живые изгороди. Имя сержанта Кёртиса Кулина из 102-го разведывательного батальона 2-й бронетанковой дивизии за несколько недель стало известно по всей Америке как имя молодого изобретателя, придумавшего приспособление, обеспечившее победу в сражении. В каждой американской бронетанковой части ломали голову над проблемой изгородей, и однажды, когда капитан Джимми де Пью из 102-го разведбата собрал «совещание мастеров», чтобы обсудить эту проблему, уроженец штата Теннесси деревенский парень по имени Роберте тихо спросил: «А почему бы не изготовить что-то вроде зубьев, приварить их спереди к танкам, чтобы они могли срезать эти заросли в изгородях?» Собравшиеся ответили дружным хохотом. Однако сержант Кулин, отличавшийся сообразительностью, хорошо игравший в шахматы и возмущавшийся армейскими порядками, сказал: «Подождите минуточку, а ведь он высказал неплохую идею». Именно Кулин осуществил на практике идею Робертса и продемонстрировал, как это получается: танкисты — а вскоре и сам генерал Брэдли — в изумлении наблюдали, как взламывались изгороди и прокладывалась дорога «Шерманом». Стальные «клыки», изготовленные из подобранных на побережье немецких противодесантных препятствий, были незаметно для противника приварены сотням танков 1-й армии. Трудно переоценить важность этой меры, поскольку она вернула танкам Брэдли маневренность на поле боя. И теперь, когда немецкие танки могли двигаться только по дорогам, американские «Шерманы» имели возможность обходить их с фланга, не нуждаясь в дорогах. Позднее Кулина вызывали в Париж, чтобы он выступил на пресс-конференции. Как честный человек, он упорно старался разделить свои заслуги с Робертсом. Однако всесильная пропагандистская машина уже работала на него, и его искренние попытки не оказали существенного влияния на объективное освещение этого эпизода. Его в истинно американском духе превратили в национального героя.