Майор Волков предложил образовать сводный для этой цели прожекторный батальон из третьей, шестой и восьмой рот во главе с комбатом 3 старшим лейтенантом Цыганенко и его штабом. Командование утвердило это решение. Так было создано в Красной Армии первое световое прожекторное поле. Впервые в реальной обстановке организовывалось взаимодействие прожектористов и летчиков. Для связи между ними использовалась электрострела (Размещенный на земле электрический планшет в виде стрелы, с помощью которого прожектористы указывали летчикам направление пойманного ими в лучи самолета противника), обслуживаемая расчетом полка ВНОС.

4 июля полк произвел перегруппировку, сосредоточив сводный батальон Цыганенко к 9.00 на сборном пункте в поселке Жаворонки. Здесь батальон и полу-чип боевую задачу создать световое поле в районе Перешипово, Александровское, Назарьево, Старая Руза. Батальонный командный пункт развернуть на западной окраине поселка Дорохово.

Боевой порядок занимали без предварительной рекогносцировки – по картам.

Батальон подготовился к обеспечению действий истребительной авиации 6-го корпуса. Установили прямую связь и с батальонным постом ВНОС для получения данных о противнике, и с ближайшими истребительными полками.

Фашисты вели воздушную разведку. Уже с начала июля для советских истребителей ПВО наступила горячая пора. Первый разведывательный полет врага был осторожным: 1 июля самолет «Юнкерс-88» на большой высоте сделал несколько кругов над Вязьмой и быстро ушел. На следующий день разведчик «Хейнкель-111» появился над Ржевом. Его обнаружил и сбил летчик 11-го истребительного авиационного полка лейтенант Гошко, вылетевший с аэродрома Великие Луки. Во время первых атак у самолета Гошко отказало вооружение. Тогда он, не раздумывая долго, дал полный газ и винтом истребителя ударил по хвосту вражеского разведчика. Фашистский самолет врезался в землю. Свой истребитель с поврежденным винтом Гошко посадил на ближайшей площадке. Таран лейтенанта Гошко был первым в системе противовоздушной обороны столицы.

4 июля вражескому разведчику на большой высоте удалось достичь западных окраин Москвы. 6 июля звено истребителей 11-го полка во главе со старшим лейтенантом Шишовым преградило путь восьми бомбардировщикам Ю-88, летевшим к столице. С первой же атаки Шишов сбил один самолет. Фашисты, потеряв строй, сбросили бомбы куда попало и ушли.

С 8 июля воздушная разведка усилилась. Противник подбирался к аэродромам, военно-промышленным объектам Подмосковья, выяснял группировку средств противовоздушной обороны. Чувствовалось, что гитлеровцы активно готовятся к бомбардировке Москвы.

Командование корпуса решило наращивать силы ПВО на вероятном направлении налетов.

10 июля майор Сарбунов снова вызвал Волкова и Зорькина в штаб корпуса. Прибыли также командиры и начальники штабов других прожекторных частей.

– Товарищи командиры! – голос майора Сарбунова был твердым, хотя на лице его лежала печать усталости, а глаза покраснели от ночных дежурств и напряженной работы в дневное время.– Противник готовит налеты на Москву. Он уже бомбит отдельные объекты в Подмосковье и ведет интенсивную разведку систем ПВО города. Нам приказано создать световые прожекторные поля во всей западной зоне действий част истребительной авиации.

Сарбунов подошел к схеме боевого порядка, на которой были нанесены аэродромы базирования и зоны боевых действий частей истребительной авиации.

– По решению Верховного Главнокомандующего Московская зона ПВО для истребительной авиации разделена на четыре сектора: северный, западный, южный и восточный. Общее руководство и управление истребительной авиацией ПВО города Москвы осуществляют командир шестого авиационного корпуса полковник Климов и его начальник штаба полковник Комаров с командного пункта первого корпуса ПВО. В секторах управление действиями истребителей будут осуществлять заместители командира авиакорпуса. На северном, северо-западном и частично на западном направлениях три световых поля – первое, второе и третье – создает четырнадцатый прожекторный полк.

– Есть,– ответил майор Чернявский.

– На западном, левее третьего поля четырнадцатого полка, юго-западном и южном направлениях три световых поля – четвертое, пятое и шестое – создает первый прожекторный полк.– Сарбунов посмотрел на Волкова, сидевшего у окна.

– Есть,– поднялся Иван Ефремович.

– Третий батальон вашего полка,– обращаясь к Волкову, продолжал Сарбунов,– пока остается в световом поле, созданном в районе Можайск, Дорохово. Первая рота полка остается в черте города, а взамен ее в первом батальоне вам надо сформировать десятую роту. Ваше предложение о перемещении командного пункта в село Ивановское, находящееся на возвышенном месте в тыльной части среднего светового поля, принимается.

– Ясно, – ответил Волков.

– Необходимо установить тесное взаимодействие с командирами истребительных полков. Перегруппировку –произвести в течение суток семнадцатого июля и в двадцать один час доложить о боевой готовности.

Начальник прожекторов корпуса поставил задачи и другим, еще формируемым, частям, а затем, оглядев присутствующих, сказал:

– Всем немедленно вернуться в свои полки и приступить к отработке боевых распоряжений, приказов и рабочих карт для командиров и подразделений с тем, чтобы перегруппировка прошла оперативно, в течение суток, как это определено приказом командира корпуса. Совещание закончено.

Возвратившись к себе, Волков и Зорькин вызвали помощников начальника штаба и дали им указания подготовить необходимые документы.

19

Первые недели войны для Ивана Ефремовича Волкова были особенно горячими. Он беспрестанно разъезжал по позициям и командным пунктам подразделений, требовал как можно больше тренироваться, учил командиров управлять подразделениями.

Командный пункт его оборудовался в селе Петровском. Место было выбрано неудачное: расположение в низине ограничивало обзор пространства. Поэтому когда капитан Зорькин, отрабатывая варианты боевого порядка для создаваемых световых полей, обратил внимание на село Ивановское и расположенный рядом совхоз «Первомайский», Волков тут же послал туда помощников начальника штаба старшего лейтенанта Еминова и лейтенанта Винниченко. Они должны были выяснить, стоит ли переносить туда КП. Местность и совхозные постройки показались им подходящими, в чем они и заверили Волкова. Вскоре Волков и сам убедился в этом.

Утром 11 июля выехали в село Ивановское. По обе стороны шоссе зазеленел подмосковный лес. Скоро начался крутой спуск к небольшой речушке. Проехали мост, и снова подъем и поворот к Ивановскому. Лес кончился, справа показались широкие поля, а слева – постройки совхоза «Первомайский». На возвышенности был расположен старый парк, принадлежавший когда-то к владениям местной церкви. Село Ивановское раскинулось справа от дороги, на берегах Десны, поросших буйной зеленью. От села Ивановского и дальше на восток река как бы обозначала северную границу восточной части световых прожекторных полей полка.

Купол церкви, в которой размещались клуб, библиотека и столовая, возвышался над деревьями парка.

– Иван Евгеньевич, видите эту колокольню? – спросил Волков старшего политрука.– Хотим сделать ее наблюдательным пунктом. А в клубе и библиотеке можно устроить командный пункт и штаб полка. С колокольни будет видна боевая работа во всех трех световых полях.

– Колокольня, конечно, хороший наблюдательный пункт,– одобрил Мамонов.– На первое время, раз нет другого помещения, можно разместиться и в церкви…

– И для НП другого высокого здания нет. И штаб будет рядом. Директор совхоза обещал выделить помещение.

Остановили машину около домика управления совхоза.

Волков, Зорькин и Мамонов предупредили директора о приезде и пошли к церкви. Там их поджидал начальник связи полка лейтенант Поляков с группой связистов.

Заведующий клубом показал клубное помещение и библиотеку. Библиотекарь, девушка лет двадцати, с сожалением смотрела на стеллажи с книгами: сколько трудов затрачено, а приходится все оставить.