Защита Люпина нравилась Аластору Муди, и он один раз даже позволили себе похвалить парня, когда его собственное заклинание рикошетом ударило по нему же, заставив его, застыв, рухнуть на пол, под одобрительное хихиканье Блэка и Поттера. Но когда Муди стал использовать высшую магию, не поздоровилось даже Рему.
Единственной, кого щадил мастистый аврор, была Лили. То ли от того, что она была женщиной, то ли еще по какой неведомой причине, но с ней он использовал слабые заклинания и почти никогда не давал ей серьезно ушибиться во время тренировок. Саму девушку это страшно злило, и она требовала, чтобы тот не проявлял к ней никакого снисхождения. Но все ее крики Аластор пропускал мимо ушей. И тогда она заставила Джеймса отрабатывать с ней все те заклятия, что Муди использовал на нем. Вначале Поттер смущался причинять вред любимой жене, но со временем оба поняли, что это было великолепной практикой.
А в ноябре они внезапно оказались в самом пекле сражений с Пожирателями смерти.
Весть о том, что верные слуги Лорда бесчинствуют в Хогсмиде, принес патронус Дамблдора. В суматохе, которая поднялась в доме Пруэттов, где как раз было большинство членов Ордена, никто толком не уследил за тем, как Мародеры и Лили, которым, в общем-то, было еще рано участвовать в бою, аппарировали вместе с другими аккурат на главную улицу магической деревни.
Крики, горящие дома, хохочущие люди в масках, стремительно скользящие по вымощенным камнем дорожкам, - все это показалось кошмарным сном, оглушив на время молодых людей. Но через секунду Сириус кинулся к ближайшему Пожирателю, стянувшему стальными тисками двух пожилых волшебников, Рем бросился за Динглом к группе из трех Пожрателей, один из которых только что наколдовал темную метку в воздухе. Джеймс и Лили ввязались в бой с самой крупной группой слуг Лорда, где во вспышках заклятий мелькал Дамблдор, Грозный Глаз и, кажется, Минерва МакГонагалл.
Хвост помогал Аберфорту Дамблдору эвакуировать раненых и перепуганных детей волшебников через камин в своем баре, который был основательно разрушен: окна выбиты, стекла и обломки столов и стульев усыпали пол. Но камин, сейчас настроенный на больницу Св. Мунго, функционировал. Питер, испуганный не меньше детей, судорожно отбивал долетавшие до них заклятия, всеми фибрами души желая очутиться где-нибудь в другом месте.
В какой-то момент Лили, оглушив Пожирателя, оглянулась в поисках Джеймса и поняла, что они все переместились почти на окраину Хогсмида. Из-за вспышек заклинаний и криков падающих то тут, то там людей в мантиях было сложно разобрать, кто где. Ее внимание привлек человек в капюшоне, скользнувший между телами, упавшими на траву.
- Conjunctivitus Curse! - выкрикнула Лили, но, к ее изумлению, человек дернулся, зашипел, а потом резко обернулся к ней.
- На меня это не действует, маленькая дрянь! Crucio!
Боль, пронзившая ее тело, была столь велика, что Лили рухнула на колени, не в силах сдержать крика. Ей казалось, ее разрезают на части миллионы маленьких лезвий, все вонзаясь и вонзаясь в каждый миллиметр тела.
- Impedimenta! - в ярости закричал Джеймс, перепрыгивая через упавшего Пожирателя, с которым только что сражался, и ринувшись к ним. Противник Лили дернулся, застывая на несколько секунд, которых хватило, чтобы парень осторожно приподнял ослабевшую девушку, но полностью заклинание не подействовало, потому что тот уже раздраженно поднимал палочку:
- Avada…
- Expelliarmus! - рявкнула Лили, успевшая схватить свою палочку с земли раньше, чем Джеймс и этот неуязвимый Пожиратель. Последнего отбросило к деревьям, с силой впечатав спиной в ствол одного из них.
- Немедленно аппарируйте! - крикнул Альбус Дамблдор, появляясь возле Поттеров. Джеймс притянул к себе жену, исчезая. Альбус бросился к противнику Лили, но его уже не было у деревьев, как и его палочки, отброшенной до этого в сторону.
В штабе Ордена все собрались через полчаса. Молли Уизли к тому времени уже успела напоить Лили восстанавливающим зельем, ибо после Непростительного девушка с трудом стояла на ногах, и Джеймс умолял ее отправиться домой, где она могла бы прилечь, но Лили настаивала на том, чтобы дождаться всех. Появились Хагрид и близнецы Пруэтты, Марлин Маккиннон была в Мунго, тяжело раненная, Эдгара Боунса тоже задело, но он появился, бледный, посередине столовой, с негнущейся рукой, с которой капала кровь крупными каплями прямо на ковер. Потом один за другим стали возвращаться все члены Ордена. Сириус и Ремус появились вместе. Люпин силой усадил сопротивляющегося Блэка на стул и попросил у взволнованной Молли бинты и воду; только подбежав, Поттеры поняли, что друга слегка задело: над бровью был глубокий порез, кровь из которого перепачкала все лицо и рубашку. Последними появились Аберфорт и Питер, которые аппарировали уже из Мунго, а следом за ними Дамблдор и Муди, устало переговариваясь.
- Все живы? - гаркнул Грозный Глаз, быстро обегая взглядом присутствующих.
- Лили, Джеймс, - Дамблдор повернулся к ним, взволнованно положив руку на плечо Поттера. - Вы сегодня столкнулись лицом к лицу с самим Волдемортом. И вы вышли живыми из схватки!
- Это был Волдеморт? - прошептала Лили, вспоминая бледное лицо с яркими глазами, в которых плескалось удовольствие, когда он насылал на нее тот Круциатус. - На него не действовали заклятия в полной мере!
- Том много где побывал, изучал такие слои Темной магии, о которых не каждый знает, - устало поведал Альбус. - Вполне возможно, он научился быть невосприимчивым к некоторым заклинаниям. Но последнее сработало, не так ли?
- Неплохое боевое крещение, а? - ухмыльнулся Муди, подмигивая Лили. Джеймс сжал губы, чтобы не наговорить чего неприятного. Но Муди уже повернулся к Сириусу, который устало поигрывал палочкой, пока Ремус накладывал ему повязку на лоб. - Блэк! Прими мои поздравления, ты был неплох сегодня.
- Неужели? - язвительно отозвался Сириус, чуть морщась от боли.
- Двух Пожирателей уложил. А ты страшен в бою, парень!
- Насмерть? - удивился Дингл, доставая сигареты.
- А что, хотел их допросить? - съязвил Сириус. Авроры рассмеялись.
- Давайте расходиться, сегодня был трудный вечер, - проговорил Дамблдор, что-то шепнув Муди. - Нам еще предстоит работа в Хогсмиде, а вы отдохните хорошенько.
До Рождества им больше не приходилось сталкиваться с Пожирателями, но Лили пока хватило и этого боя. Ей еще долго снился во сне Темный Лорд, насылающий на нее Непростительное. Ее крики во сне будили Джеймса, и он приводил ее в чувство, перепуганный. Но любой разговор о том, чтобы ей уйти из Ордена, она прерывала.
На Рождество Поттеры пригласили не только Сириуса, Рема и Питера, но и Лонгботтомов. Алиса и Фрэнк уже успели приобрести легкую известность - участвовали в двух крупнейших стычках с Пожирателями летом и осенью. Алиса и Лили долго беседовали о чем-то на кухне, пока парни дурачились в гостиной.
- Хвостик, ты чего такой унылый? - поддразнил Сириус друга, одевая на него колпак Санты. На следующий день после свадьбы Джеймса и Лили Питер пришел к Рему и очень долго извинялся за несдержанность намедни. Люпин умолял его прекратить эти извинения, ибо, разумеется, его простил, но Пит все равно с тех пор вел себя рядом с ним как побитый пес, виновато улыбаясь.
- Да так… на работе проблемы, - проронил Питер, пытаясь стянуть колпак, но Сириус его явно заколдовал.
- Еще бы у министерства не было проблем. В феврале будут выборы, вот наш Министр и старается все замять, будто мы живем не в военном положении и никто не убивает целые семьи волшебников, - раздраженно заметил Фрэнк.
- Почему сегодня мы не можем забыть обо всем этом? - утомленно предложил Ремус, облокотившись рукой на колено севшего на диван Сириуса, сам он сидел на ковре.
- Не только можем, но и должны! - решительно отрезал Джеймс, радостно доставая хлопушку и запуская разноцветные взрывающиеся искры прямо в гостиной.