Часть 9 Синдром Эйнштейна

Я долго не мог заснуть. После пережитого это не мудрено. В сегодняшнем сне я видел того младенца, он продолжал бултыхаться в стенках моего стакана, но внутри него был уже не коньяк, это был пылающий коктейль. Младенец не кричал, он злобно улыбался, через призму стакана это выглядело пугающе. Это сон, и преломление было неестественно жутким. После я очутился прямо перед ним. Он посмотрел мне в глаза и начал читать какую-то мантру сначала голосом утренней дикторши из новостей, а потом грубым мужским баритоном, характерным для героя какого-нибудь американского боевика. Переход был резким и пробирающим до костей. Стакан лопнул от жара, и смесь растеклась по бару. Огонь проглатывал всё, что попадалось на пути. Мы упали в самый эпицентр. Деревянный потолок стал рушиться, меня придавило одной из несущих балок. Рука младенца схватила меня за шею, и он оттащил меня в сторону. Открыв глаза, мы очутились в моей квартире, где на кровати лежал мой обгоревший труп. Младенец улыбнулся и ткнул пальцем мне в живот. Я ничего не почувствовал. Эта немая картина в багровых тонах, местами подкрашенная чёрной тушью, заставляла бояться. Под одеялом, рядом со мной, лежал ещё один труп. Он обгорел не полностью, лицо осталось не тронутым; в нём я узнал мать ребёнка. Открыв глаза, она встала с кровати и прыгнула в окно. Ветер подхватил её обгоревшее тело и пеплом швырнул её сначала об асфальт, а потом подбросил всю эту чернь в воздух и унёс вдаль. Ребёнок разбежался и прыгнул вслед за матерью, но ветер не стал его подхватывать. Под окнами гуляла толпа таких же обгоревших детей и женщин, в которую и угодил ребёнок. От удара толпа превратилась в пепел, который начал просачиваться в окна моей квартиры. Пепел попадал в лёгкие, и я начал задыхаться.

Часть 10 Конец эпохи

Когда кислорода стало совсем мало, я проснулся и понял, что кто-то душит меня подушкой. Я с силой отбросил её, прозвучал глухой стук. Это был инопланетянин, упавший на стенку моего шкафа. Отдышавшись, я спросил:

– За что?

– Тебе не понять. Ваш зоопарк уже порядком надоел, – с отчётливым презрением и злобой сказал пришелец.

– Какой зоопарк? – спросил я.

– Ваш! Зверьё, а. Звери! Вы рушите всю нашу систему! Мы вас приручили, дали вам целую планету, а вы вот так отблагодарили?

– В смысле вы дали планету? Мы ведь сами…

– Что сами? Если бы не мы, вы бы сюда не попали никогда. Мы хотели веселья, понимаешь? Вы всего лишь обитатели зоопарка, животные, которых мы изредка подкармливаем, сажая семена и строя заводы, когда вы совсем ленитесь. Мы делаем всё, чтобы вы жили в неплохих условиях. Вся эта иллюзия свободы, мы вам даже общего врага дали – градоначальника. Вы ведь на него все свои беды скидываете? А он такое же животное без прав и обязанностей, но с раздутыми амбициями. Такой, комнатный царь зверей, лев в неволе. Я надеюсь, теперь ты понял, на входе куда висит табличка с загадкой? У вас тоже есть зоопарк, такой зоопарк внутри зоопарка. Вот за этим нам в двойне приятно наблюдать. Я помню, ты там тоже был, смотрел на бедных животных и подкармливал их. Ведь в душе ты чувствовал, как им плохо. Мы тоже это чувствуем, поверь, только мы не столь чувствительны, чтобы взять и выпустить питомца, а потом ещё полгода выплачивать за него штраф. Он, кстати, сдох в лесу, чтоб ты знал.

– Блин.

– Да, по-другому и не скажешь, – с улыбкой произнёс незнакомец, – так что ты теперь собираешься делать с этой информацией?

– Ничего, уже поздно что-то делать, я только подолью масло в огонь,- ответил я.

– Это верно, поэтому сиди и молчи, а тебя, как самого смышленого, мы приглашаем градоначальником в другой зоопарк. От этого останутся одни лишь руины. Ты согласен?

– Наверное, нет, я умру здесь, со всеми, – ответил я.

– Нас не интересует твой ответ, это лишь акт вежливости. Поехали.

Часть 11 Цирк уехал, клоуны сдохли.

Пролетая через зеркала, я смотрел на морфиан, они и в правду выглядели животными, теми, что никогда не будут людьми в библейском смысле этого слова. Они сами убивали друг друга, забыли о небесном гражданстве. Это, пожалуй, выглядело даже хуже войны, хотя раньше, я искренне думал, что хуже её уже быть не может. Но мне свойственно ошибаться. Я уже предвкушал, что буду в новом зоопарке тем самым просветлённым умом, вешающим лапшу на уши своим подчинённым и простым обывателям, на которых мне будет по большому счёту наплевать. Улетая, я не чувствовал никакой жалости к Морфу.

Зоопарк закрыли или за излишней жестокости «животных». Морфиане сами убили свой театр маленькой постановкой.

На обратной стороне книги надпись:

Эта история о людях, которые любят слушать и выслушивать,

А так же о пришельцах, которые любят смотреть.

^[1] Морфиане – жители Морфа

^[2] 4 утра, чтоб вы знали, это очень рано даже для нашей длинной ночи