На какой-то миг она забыла о той подчеркнуто осторожной манере, с которой он вел себя, переступив ее порог. Как держал ее на расстоянии вытянутой руки. Однако она не забыла о том, что он не верит, что она сможет подготовить Престона. Вернее, захочет сделать это. Что это он вдруг так переменился? Она подошла к дивану и присела на край.

— Ты действительно останешься здесь и поможешь Престону?

Она окинула его недовольным взглядом:

— Я не лгунья.

Одной рукой он обнял ее за талию и привлек к себе.

— Иди ко мне, — хрипло сказал он.

Меган сопротивлялась. Она боялась взглянуть ему в глаза, чтобы не поддаться желанию, которое никуда не исчезало, но все же решилась принять вызов.

— Ты мог бы спросить, почему я собираюсь помочь Престону.

Он бросил на нее подозрительный взгляд, но не оставил попытки притянуть ее ближе к себе.

— Думаю, ты расскажешь мне об этом, даже если я не спрашиваю.

— Верно, — сказала она, — расскажу. Я сделаю это для того, чтобы он мог получить диплом. И если он получит диплом, то непременно женится.

— Надеюсь, этого не случится. Я о женитьбе, разумеется.

— Тутти от Престона без ума. Думает, он с неба может звезды достать. И если он любит ее хотя бы вполовину так сильно…

— Но в этом-то и все дело! Не умеет Престон доставать звезды с неба! Никто из нас не умеет доставать до небес. Такова жизнь. И никогда не научится. Однажды Тутти проснется и поймет это. Но будет поздно. К тому времени, когда она узнает о жизни, разочарования отравят ей существование до конца дней. А я не хочу, чтобы это случилось с ней или Престоном! Престон тоже не поймет, что стряслось. В один прекрасный день он почувствует, что все ушло: мечты, страсть… Рано или поздно это произойдет. Он потратит остаток жизни на то, чтобы вернуть ее глазам то обожание и страсть, что он видел раньше. Он станет доказывать ей, что он все тот же Престон, но все будет напрасно, Меган. И с каждым днем будет только хуже.

Меган, замерла, не сводя с него глаз. Она понимала, что речь идет не только и не столько о Тутти и Престоне.

— Они слишком молоды, чтобы вступать в брак, — продолжал Натан. — Они еще не знают себя. Я не хочу, чтобы Престон взвалил на себя вину за то, что сделал женщину несчастной, и я костьми лягу, чтобы защитить их обоих.

Так это мечты Натана рассыпались в прах? Или речь шла о Саре? Чувствовал ли он себя так, будто предал ее?

Натан видел во взгляде Меган растерянность и вопрос. Чему тут удивляться? Разве она, с ее любовью к Дэну Эшвуду, могла понять, о чем он говорит?

Взгляд Меган был пытлив и в то же время насторожен. Он не хотел пускать ее туда, куда она стремилась проникнуть. Сама не замечая того, Меган приникла к нему и, коснувшись губами его лба, произнесла:

— Хотела бы я, чтобы ты чувствовал по-другому.

— И я, милая.

Он говорил как человек настрадавшийся, приобретший мудрость на пути страданий. Натан Кинкейд сегодня открылся ей новой гранью, и эта грань делала их ближе друг к другу. Она слышала нежность в его голосе, назвавшем ее «милой», и чувствовала нежное прикосновение его мозолистой ладони к руке.

— У меня мурашки побежали по телу, — сказала Меган, чтобы разрядить напряжение. Она сбросила сандалии и прижалась к нему еще теснее, зарывшись головой ему под мышку. Он крепче обнял ее.

— Это нечестно, — сказала она. — Мне так покойно и здорово здесь.

— Что же тут плохого?

— Я не могу предложить тебе того же, что ты мне.

Натан рассмеялся:

— Когда ты рядом, я счастлив.

Меган потерлась носом о теплую кожу у него под подбородком.

— Меган? Ты помнишь ту ночь?

— Да. — Она прекрасно понимала, о какой ночи он спрашивает. — Хотела бы я…

— Чего бы ты хотела, сладкая моя?

— Если бы тогда знала.

У Меган просто вырвались эти слова, но она так и не посмела сказать того, что думает. Как скажет она, что любит его, если он испытывает к ней совсем не такие сильные чувства. Как сможет она пережить неразделенную любовь?

— Что знала, Меган? — снова спросил Натан.

Он приподнялся на локте и посмотрел ей в лицо, пытаясь прочесть ответ на свой вопрос. Он чувствовал ее колено у себя на бедре и, как ни старался, не мог справиться с растущим возбуждением.

Он смотрел ей в глаза, и под ее взглядом стремительно исчезали остатки самообладания. Он более не владел собой. Он хотел быть с ней.

— Натан, — осведомилась она. — Почему ты пришел сегодня?

Натан растерялся. Какого ответа она ждала?

Он медленно провел ладонью от талии вниз, к бедру, накрыл рукой ее грудь. Он прижал ее к себе так тесно, что она оказалась под ним. Ее рот притягивал, манил.

— Почему, Натан? — допытывалась она.

Желание пронзило его раскаленным клинком. Почувствовав, как восстала его плоть, прижатая к ее бедру, она перевела дыхание. Он замер. Меган закрыла глаза, потом медленно открыла их, встречая его взгляд. Она ощущала на губах его теплое и хриплое дыхание.

— Я должен был прийти, дорогая, чтобы погасить огонь.

Глава 9

Влекомые неведомой силой, они приникли друг к другу, слились воедино в поцелуе.

Натан силился овладеть ситуацией. Он чувствовал ее дрожь, ее желание, и кровь стучала у него в висках.

Только не здесь. В кровати. Но, едва мелькнув в сознании, эта мысль унеслась прочь, сметенная желанием. Запах женщины наполнял его ноздри, вкус женщины он ощущал во рту.

Но годы суровой самодисциплины не замедлили сказаться. Он должен был знать наверняка, готова ли она к их близости не только телом, но и рассудком.

— Милая, ты хочешь меня?

— Натан, — прошептала Меган.

Она выгнулась ему навстречу, и он задрожал мелкой дрожью.

— Полегче, милая, — хриплым шепотом ответил он.

Дрожащими руками он нащупал кружевные трусики под ее юбкой и потянул вниз. Пальцы ее не слушались, когда она торопливо расстегивала его рубашку, чтобы погладить наконец мускулистую, крепкую грудь. Она схватила его за плечи, притягивая к себе еще ближе.

Она жадно ловила его ласки. Но потом вдруг замерла.

— Нет, — пробормотала она, упираясь рукой ему в грудь.

Нет? Тыльной стороной ладони он смахнул пот со лба. Мышцы натянулись, словно стальные тросы.

— Пожалуйста, — жарким шепотом попросила она, — сними рубашку. Я хочу чувствовать твое тело.

— Ах это… — Ему было так хорошо, что и сказать нельзя. — Ты получишь все, что хочешь, милая, и даже больше.

Натан чувствовал, что теряет голову, но был готов на все, лишь бы их близость доставила Меган удовольствие. Он открыл было рот, чтобы сказать ей что-то нежное, но увидел, что слова не нужны. Наспех стянув с нее блузку, он освободил грудь из кружевного плена. Ее грудь оказалась упругой и полной, соски потемнели и увеличились в размерах. Он накрыл ртом один сосок, за ним другой. Меган вскрикнула. Он знал, что она тает, и приподнял голову, чтобы увидеть ее лицо.

Это лицо, такое прекрасное, было еще прекраснее от охватившего ее возбуждения. У него на глаза навернулись горячие слезы.

Не открывая глаз, она почувствовала, что он больше не накрывает ее всю собой.

— Не оставляй меня!

Меган ощупью отыскала его, обхватила, и он вошел в нее.

— Да, да, да, — быстро бормотала она.

Она несколько раз повторила его имя, прежде чем закричать. Он властно завладел ее губами в поцелуе.

— Где мы? — прошептала она, открывая глаза.

Он радостно засмеялся.

— Не на пружинном матрасе, — с тихим смешком сообщил он, лаская уголки ее губ кончиком языка.

Она улыбнулась, поймала губами его язык и сладко потянулась.

— Милая… Тебе хорошо?

— Очень.

— Честно?

— А ты сомневаешься?

— Нет, если судить по твоему виду.

— Поверь, — серьезно сказала она и, заглянув ему в глаза, добавила: — Ты у меня только один, Натан.

Он приподнял голову и встретился с ней глазами.

— Я в этом не сомневаюсь. Но все равно — спасибо, что сказала.