– Не понимаю связи.
– Мы тоже поняли не сразу. Хотя мы здесь – уже четвертое поколение насельников. На материке. Мы называем его Матерь.
– Хорошее название. Но какое отношение эта ваша Гора, сколь бы мощным вулканом она ни была, имеет…
– К вашему мику – да и ко всем другим тоже? Как оказалось – самое непосредственное. Понимаете, название «вулкан» – достаточно условное. Гора извергает не лаву, пепел, кипяток или еще что‑то в этом роде. По какой‑то причине Гора генерирует поле, вернее – сложную комбинацию частот мощностью, как мы предполагаем, в петаватты – если только не в экзаватты. Поэтому, кстати, на Матери пригодно для жизни лишь побережье, я имею в виду животную жизнь. Да и там, где она еще существует – во внутренних районах, вдоль рубежа выживания – встречаются такие формы, что… Словом, мы туда не забираемся. Да это и не нужно. Нам прекрасно живется тут, близ воды. А вся средняя часть – пустыня. Во всяком случае, так говорят. Карт этих областей не существует; была, по слухам, одна попытка снять с высоты; полетевшая на съемку машина погибла. Дело в том, что и вся электроника, и не только она, но все, где работает электричество, моментально выходит из строя. А что может работать без электричества и электроники? – Отвечая на свой вопрос, он развел руками. – Вот вам и причина выхода из строя ваших миков. Такая уж здесь среда. А нормальные люди могут жить в Зоне Жизни без особых забот. Вот как мы, например.
– Вы хотите сказать, что…
– Да‑да, именно то, что мы обходимся без миков и вовсе не чувствуем себя ущербными. Люди жили без биокомпьютеров тысячи лет, если не больше. Жили же! Вот и мы живем.
– То есть, попав сюда и лишившись всех записей, вы отказались от их восстановления? Он усмехнулся:
– Ну не совсем так. Подобное произошло с нашими предками – мы называем их первым поколением. Мы, как я уже сказал, – четвертое. А все последующие рождались, без миков и всего такого, и нам их просто никто не имплантировал: мы в принципе против этого. Своего рода консерваторы. Ретрограды. Мы – бескоды, так мы себя называем. Расшифровывается легко: у нас нет миков, значит, нет и ЛК – личного кода, как это у вас называется. Мы живем как бы незаконно – нигде не зарегистрированы и так далее. Но мы никому не причиняем вреда, иногда помогаем – когда людей с островов заносит сюда стихия, случай или любопытство. Кстати, некоторые из них остаются у нас, дают начало новым родам. Но мы никого не заставляем, конечно. Вот вы, я чувствую, не захотите остаться у нас. Насколько я успел понять, ваша целеустремленность – иного рода…
Он не спрашивал, просто констатировал факт. Я кивнул:
– Вы не ошиблись. Во всяком случае, сейчас я себе не хозяин. Дело в том, что…
Он снова жестом прервал меня:
– Не надо. Интересы вашего мира – или миров – чужды нам, мы к ним безразличны, мы видим и любим в мире лишь конкретное, естественное… Надеюсь, я вас не обидел?
Он просто излучал доброжелательность, и я в ответ лишь улыбнулся:
– Ни в коем случае. Только…
– Вас что‑то смущает? – безошибочно определил он.
– Скорее удивляет, – признал я. – Этот ваш вулкан… Это ведь уникальное явление, пожалуй, во всей известной части Галактики. Интерес науки к нему должен быть громадным! И не одной лишь науки: Гора может оказаться и, так сказать, рукотворным явлением – пусть и не наших рук делом. Но мне не попадалось ни клочка информации, которая бы…
– Ах, вот что! – протянул он, как мне показалось, с облегчением. – Ну, это объясняется очень просто. Те, кто правит на Топси, не заинтересованы в том, чтобы мир оккупировали службы Федерации – а так оно непременно произошло бы. Конечно, власти и на Армаге, и на Теллусе о нашей Горе осведомлены – однако эти материалы хранятся, видимо, достаточно надежно. Вначале их люди пытались исследовать это явление. И убедились, что подобраться к нему просто невозможно: оборудование, как я уже говорил, выходит из строя, люди лишаются своих миков, а если продолжают движение к вулкану – гибнут. Даже попытки съемки с больших высот ничего не дали: без электроники такие съемки – простой оптикой – дают одну лишь засветку, а электроника… Ну, это вам уже ясно. Вот вам и ответ на ваши сомнения. Я кивнул:
– Ваш рассказ очень интересен. И как знать – когда‑нибудь потом… Ну а сейчас – вы сможете помочь мне выбраться отсюда?
Он откликнулся не сразу:
– Мы постараемся, конечно. Но… хотелось бы знать, как вы оказались здесь, в каких отношениях находитесь с властями внешнего мира, опасаетесь ли чего‑либо – ну, вы понимаете. Нет, мы не выдаем преступников, хотя стараемся поскорее освободиться от них. Я спрашиваю потому, что есть способы помочь: простые и сложные, и мы должны выбрать такой, который…
На этот раз пришлось прервать его мне – ради экономии времени:
– Простите: у вас здесь есть имена?
– У нас?.. А разве я не представился? Тысяча извинений. Меня зовут Селен, если угодно, я – мэр этого поселения…
– Селен, сейчас я вам все объясню.
– Не все, нет. Ровно столько, сколько мне нужно знать, чтобы обеспечить вашу безопасность. Как вы, наверное, знаете, многие знания дают многие печали…
Я рассказал ему, как он и просил, лишь самое основное. Селен ненадолго задумался. Потом кивнул:
– Думаю, у нас получится. Если только вам не помешают… Назовем это для простоты предрассудками.
– Ну, – усмехнулся я, – нечистой силы я не боюсь. Основами магии владею.
– В этом я уже убедился, – сказал он. – Но магия тут ни при чем. Я имел в виду другое: наше побережье, по всему периметру материка, используется очень многими. Оно считается как бы нейтральной зоной, где никто не пытается совать нос в чужие дела, все предпочитают жить спокойно и решать собственные проблемы. Тут есть, как мы их называем, станции и официальных властей, и многих Служб всех сколько‑нибудь значительных миров, и тех, кто является второй реальной властью – или, может быть, на деле первой…
Он явно имел в виду "Т"‑власть. Но это значило…
– …Но с нею решаются иметь дело не все: характер этой власти кое‑кого смущает. А вас?
…но это значило, что все складывается вовсе не самым плохим образом: мне в любом случае пришлось бы искать контакты с людьми "Т", ведь самая убедительная из моих версий как раз и основывалась на том, что похитителями семян уракары был именно кто‑то из них. А тут встреча с ними произойдет как бы сама собой, по логике событий. Прекрасно.
Отвечая на вопрос мэра, я пожал плечами:
– Мне не раз приходилось иметь с ними дело.
Я мог бы сказать: «И с другими, еще похлеще». Но решил, что это ни к чему.
– То есть у вас нет претензий к ним. А у них к вам?
Я наскоро перебрал в памяти все случаи моего общения с "Т"‑властью. Нет, между нами не возникало конфликтов. Я ведь принадлежал не к той Службе, чьей обязанностью было время от времени портить им жизнь.
– Думаю, что у них нет оснований не любить меня. (Даже в случае, если они узнают мое настоящее имя, так подумал я, но снова оставил мысль при себе.)
– Очень хорошо. Потому что, откровенно говоря, все другие способы вывезти вас из этого мира кажутся мне более чем рискованными. А если они возьмутся за это дело, то… Правда, есть еще одно обстоятельство: они не любят делать что‑либо даром. Но, пожалуй, могут открыть вам кредит. Впрочем, это уже ваша задача: убедить их помочь вам. Мы можем лишь создать возможность таких переговоров.
– Кажется, у меня найдется, чем убедить их, – заверил я.
– В таком случае, завтра отправимся в путь.
– Только завтра?
Он уловил разочарование, прозвучавшее в моем голосе.
– Если мы выйдем в море на рассвете, то прибудем к ним только к вечеру.
– О суше я не говорю, но если воздухом?
– Увы, таких возможностей у нас нет. Здесь невозможно сохранять энергию: все накопители садятся прямо на глазах. Гора, друг мой, даже здесь проявляет свой характер. Так что у вас еще есть время, чтобы пообедать, познакомиться с поселком – если это вас интересует…