…Если бы в свое время учитель географии Крапивенской школы, где учился Иван Алимкин, спросил его, где находятся Тамаровка и Борисовка, он, конечно, не ответил бы. Но в жарком июле 1943 года эти два небольших населенных пункта севернее Харькова были отмечены на планшетах многих советских летчиков, танкистов и артиллеристов. Именно здесь сосредоточивалась южная ударная группировка фашистских войск, нацеленная для прорыва на Курск через Обоянь, навстречу танковым дивизиям немцев, наступавшим из района южнее Орла.

На рассвете 5 июля фашистские соединения ринулись на советские войска, оборонявшие Курский выступ.

Приземистые штурмовики, разрывая застывшую тишину, начали разбег на взлет.

— Я — «Байкал!» — раздалось в шлемофонах ведомых Алимкина. — Подтянуться!

Иван повел первую группу штурмовиков 617-го авиационного полка к Тамаровке. Линия фронта закрыта дымом горящей техники и пылью, поднятой танками и автомашинами. На всем пространстве, что мог охватить взгляд, взлетали столбы разрывов, бушевал огонь. В воздухе находились сотни самолетов. Где свои, где чужие — трудно было разобраться. Ниже всех неслись штурмовики. Их цель — танки. От Тамаровки на север по дорогам к Драгунскому тянулись бронированные ленты фашистских танковых дивизий. «Ох, и тяжело, видно, пехоте на земле», — подумал Иван. Ведомые один за другим докладывали ему цели.

Алимкин нажал кнопку передатчика:

— Разомкнуться… Винты на малый шаг… Атака!

Первым залпом «эресов» опрокинули и подожгли несколько танков. Штурмовики стали в боевой круг. Сбросили бомбы. Шлейфы дыма и ярко-оранжевого огня потянулись к крыльям «илов». А с востока подходили новые группы советских самолетов.

Бои над Курским выступом обогатили арсенал боевых приемов Алимкина. Командование стало доверять ему вождение больших групп штурмовиков.

…В середине августа Алимкин вел в район Ахтырки группу «илов». При подходе к цели он обнаружил десять фашистских пикировщиков «Ю-87» — «лапотников», как называли их наши летчики за странный вид неубирающихся шасси. «Юнкерсы» направлялись бомбить наши войска. У Алимкина созрел дерзкий план: атаковать бомбардировщиков и заставить их сбросить бомбы на фашистские позиции. Радиокоманда, и пятерка «илов» врывается в строй фашистских самолетов. Силуэт одномоторного «юнкерса» прополз большое кольцо визира, стал увеличиваться в перекрестии прицела. Алимкин нажал на гашетки. Остальное довершила длинная цветастая очередь пушек. Бомбардировщики, сломав строй, сбросили бомбы на свои танки. А советские штурмовики «эресами» и бомбами добили фашистов на земле.

Когда «илы» выполнили задание, Иван в наушниках шлемофона услышал взволнованный голос радистки наземной радиостанции:

— Молодцы, «горбатые»! Молодцы!

— Понял! Спасибо! — ответил Алимкин.

Бывали и неудачи. Алимкина сбивали. Горел. Ночами пробирался к своим через заслоны, окопы, минные поля и опорные пункты фашистов. Опять садился в «ИЛ-2» и летел, бил врага.

…Командир полка подполковник Ломовцев показал Алимкину точку на карте.

— Вот здесь до шестидесяти «тигров» и «пантер» противника. Готовятся к контратаке. А наши сегодня должны овладеть Полтавой. Поведешь восьмерку штурмовиков.

Группа «илов» захватила вражеские танки в момент, когда они выдвинулись на исходные позиции для удара по нашим войскам. По штурмовикам был открыт ураганный огонь. Стреляло все: орудия, пулеметы, автоматы. Через сплошную завесу губительного огня штурмовики прорвались к цели. Залпы «эресов», взрывы противотанковых бомб, грохот пушек и пулеметов слились в один непередаваемый грохот. Когда «илы» закончили свою нелегкую работу над полем боя, Иван дал команду прекратить атаки. Штурмовики развернулись. Алимкин решил сфотографировать результат удара своей группы. Так приказал перед вылетом командир. Развернулся, — и вдруг один за другим два удара бросили штурмовик вниз. «Ил» стал на нос. Опрокинулся на спину. Мотор захлебнулся. Сорвало фонарь кабины. Что-то горячее и липкое плеснуло в лицо летчика. Земля опрокинулась и завертелась волчком. Алимкин резко дал рули на вывод. Не помогло. Самолет падал вниз. Когда высоты оставалось не более двадцати метров, Ивану удалось вывести в горизонтальный полет почти неуправляемый штурмовик.

Летчик осмотрелся. Половина стабилизатора самолета оторвана. От руля поворота остались куски. Крылья, распоротые осколками и пулями, светились, как решето. Мотор тянул с перебоями.

— Летим над своей территорией, может быть, сядем? — спросил стрелок-радист.

— Для посадки существуют аэродромы, — ответил Алимкин.

И он привел израненный штурмовик на родной аэродром.

Боевой счет отважного пилота рос. К 31 октября 1943 года Алимкин совершил 83 вылета. Им было уничтожено 25 танков, более 45 автомашин, несколько железнодорожных эшелонов, два моста.

А война продолжалась.

Западная Украина, Румыния, Венгрия, Югославия — вот дальнейшая линия боевого пути Ивана Алимкина. Еще несколько десятков боевых вылетов. Горящие фашистские танки. Разбитые доты. Уничтоженные вражеские орудия. Но война без потерь не бывает… 18 января 1945 года Иван Алимкин погиб в бою около югославского города Брестовец.

Анисенков Владимир Иванович

Родился в 1925 году в деревне Кураково Белевского района Тульской области. По окончании семилетки учился в Иваньковском сельскохозяйственном техникуме. В дни Великой Отечественной войны окончил Кемеровское пехотное училище. Член ВЛКСМ. В 1943 году был направлен на фронт. Погиб в боях за Родину. Звание Героя Советского Союза присвоено 17 октября 1943 года.

Гвардии рядовой Герой Советского Союза Анисенков! — В строгой вечерней тишине взволнованно звучит ответ правофлангового:

— Гвардии рядовой Герой Советского Союза Анисенков пал смертью храбрых в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Он не знает Володи Анисенкова, этот молодой солдат. В комнате боевой славы он видел только его портрет: простое, открытое русское лицо, плотно сжатые губы, внимательные, не по годам строгие глаза. Но в торжественные минуты вечерней поверки ему кажется, что гвардии рядовой стоит здесь, рядом с ним.

Володя был почти ровесником тех, кто сегодня занимает его место в солдатском строю. Ему было всего 18, когда вражеская пуля оборвала его жизнь. И он тоже радовался ясному небу и веселым песням, вместе с героями любимых книг путешествовал по неведомым странам. До боли в глазах всматривался в захлестывающие экран тяжелые волны, надеясь, что все-таки выплывет Чапаев и снова поведет своих бойцов в атаку на беляков. И, конечно, мечтал о подвигах. Не знал тогда мальчишка из белевской деревушки Кураково, что ждут его такие испытания, какие и не снились многим книжным героям.

Рос он любознательным. Бывало, отцу с матерью покоя не дает: «А что это? А это зачем?» К семи годам выучился читать и считать. И надо было видеть, с какой гордостью шествовал Вовка на свой первый урок!

Но тут-то и приключилась с ним первая в жизни «беда». В школу принимали тогда с восьми лет, а Вовке было семь с «хвостиком», и с первого урока его отправили домой. Сколько горьких слез пролил мальчишка, прежде чем удалось упросить оставить его в школе!

В 1940 году Володя поступил в Иваньковский сельскохозяйственный техникум. Но война нарушила планы юноши. Учебу пришлось оставить — нужно было заменить тех, кто ушел на фронт. В октябре сорок первого, когда гитлеровцы приблизились к Куракову, Володе вместе с отцом и несколькими колхозниками поручили эвакуировать в тыл колхозный скот.

На прифронтовых дорогах Володя впервые по-настоящему столкнулся с войной. Нет, не с той, о которой он читал в книгах: здесь не было развевающихся знамен и марширующих колонн — по дорогам тянулись нескончаемые вереницы беженцев, а дробь барабанов заменяли пулеметные очереди фашистских стервятников, охотившихся за мирными людьми. Сожженные деревни, трупы женщин и детей на обочинах, израненная, истерзанная родная земля — нет, такое не забывается! Наверное, именно тогда стали не по-юношески суровыми глаза Володи. Он возненавидел войну и еще больше тех, кто принес ее на нашу землю.