Паромам надлежало держать курс по течению вдоль острова к его южной части и там под прямым углом выходить на занятый врагом берег, как раз на лесную пристань.

В конце рекогносцировки я поставил задачи полкам. Первым форсирует Днепр 610-й полк с 1-й батареей 419-го отдельного противотанкового дивизиона, пушечной батареей 1037-го артполка и взводом саперов. Их задала — овладеть электростанцией и захватить плацдарм радиусом до полукилометра. Вторым проведет форсирование 592-й полк примерно такими же средствами. Он должен овладеть поселком Ново-Кичкас. Третьим к форсированию приступит 619-й полк с батареей отдельного противотанкового дивизиона, чтобы затем овладеть поселком № 2.

Остальной артиллерии и батареям 120-миллиметровых полковых минометов поручалось поддерживать форсирование с огневых позиций в поселке № 6. КП дивизии — поселок № 11, НП — поселок № 8.

Составляя плановую таблицу форсирования, штаб во главе с подполковником Погодаевым, просчитав все варианты, пришел к выводу, что за один рейс все шесть паромов смогут перевезти только стрелковый батальон с вооружением. При самых благоприятных условиях, если противник не обнаружит переправу и не откроет огонь, форсирование Днепра на моторном пароме продолжалось бы около часа, на весельном — вдвое дольше. Таким образом, теоретически получалось, что дивизия может произвести форсирование за две ночи. Повторяю, это был теоретический расчет, в котором не учитывались все обстоятельства, связанные с действиями врага и возможным выходом паромов из строя. Опыт подсказывал, что уже после высадки первого батальона противник примет все меры, чтобы вывести из строя хотя бы отдельные понтоны. На этот случай было крайне необходимо иметь небольшой резерв понтонов. Но раздобыть их мы не смогли. Командование 12-й армии передало основную массу плавсредств 60-й гвардейской стрелковой дивизии, которая форсировала Днепр из Старого Запорожья с высадкой на остров Хортица. [111]

Понимая, как трудно придется в предстоящем бою, мы сделали все возможное, чтобы лучше подготовиться к нему, учесть малейшие детали.

Перед вторым форсированием дивизия получила большое пополнение людьми и техникой. Численность стрелковых рот и рот автоматчиков удалось довести примерно до 70 воинов в каждой. В пулеметных ротах стало теперь по 10 пулеметов, в минометных — по 8–9 расчетов, кроме того, были полностью укомплектованы расчеты 45-миллиметровых пушек.

Пополнение людьми и техникой сразу потребовало большой организационной работы: надо было сплотить подразделения, обучить воинов взаимодействию, привить им чувство солдатского коллективизма. Кроме того, продолжалась напряженная подготовка к форсированию: проверялось оружие, подвозились и выдавались полные комплекты боеприпасов, велась огневая подготовка воинов. Большая работа была проведена партийно-политическим аппаратом по моральной закалке людей.

Получив задачу, мы с подполковником Беспалько провели совещание заместителей командиров частей и инструкторов политотдела. Затем все участники совещания, в том числе я и мои заместители, выехали в части, провели партийные и комсомольские собрания, выступили перед бойцами, по душам беседовали с ними. Приятно было убедиться, что люди настроены по-боевому, что они полны решимости выполнить поставленные задачи.

«Иду форсировать Днепр, прошу считать меня коммунистом. Звание коммуниста оправдаю на деле», — писал красноармеец 592-го полка Николай Симинихин. 137 подобных заявлений поступило в канун операции от солдат, составлявших костяк соединения. Около 60 молодых воинов решили стать комсомольцами.

Таков был ответ воинов на приказ о втором форсировании Днепра. Вера в победу, сыновняя любовь к Родине придавали им силу. И в те часы вряд ли кто думал о смертельной опасности, хотя она существовала...

23 октября разработанный мной план форсирования Днепра у плотины Днепрогэса был в основном утвержден генерал-лейтенантом Даниловым. Командарм решил начать форсирование в 21 час 25 октября и указал, что первым рейсом отправится сводный армейский истребительно-противотанковый отряд численностью до 300 человек, [112] который должен захватить электростанцию Днепрогэса. Нашей же 203-й дивизии предлагалось захватить и удержать плацдарм западнее электростанции...

Итак, 610-му полку надо было овладеть не гидростанцией, а восточной частью поселка Ново-Кичкас.

Командир полка опытный, беспредельно смелый офицер Леонтий Дорофеевич Гайдамака и его заместитель по политчасти майор Виктор Владимирович Сендек решили, что первым будет форсировать Днепр лучший батальон во главе со стойким и мужественным командиром капитаном Михаилом Андреевичем Глобенко и его заместителем по политчасти старшим лейтенантом Иваном Тимофеевичем Шикуновым. Батальону были приданы взвод 45-миллиметровых пушек, взвод противотанковых ружей, отделение саперов и три 76-миллиметровые пушки. На каждого бойца приходилось около двух комплектов гранат, бутылок с горючей смесью, патронов. Пушки обеспечивались двумя боекомплектами снарядов. С таким оружием можно было отразить любую атаку врага.

Убедившись, что батальон готов к выполнению нелегкой задачи, я тепло попрощался с Гайдамакой и Сендеком, от души пожелал им удачи и успехов.

— Есть, — ответил майор Гайдамака. — Приказ будет выполнен... Сделаем все, чтобы не подвести дивизию...

Невысокий, коренастый, обычно веселый и разговорчивый, он был тогда скуп на слова: хорошо понимал, что предстоит трудный и тяжелый бой, что от него и от его бойцов потребуется большое мужество, упорство.

Мы крепко обнялись и расцеловались...

* * *

В ночь на 25 октября начался бой за плацдарм на правом берегу Днепра, всего в километре севернее плотины Днепрогэса.

Как и предполагалось, переправа первой группы бойцов прошла не замеченной врагом. Армейский истребительно-противотанковый отряд высадился на правый берег в 500 метрах севернее плотины почти без потерь.

Сразу была сделана попытка с ходу захватить электростанцию. Но отряд попал под сильнейший заградительный огонь и оказался в пристрелянной зоне сплошных укреплений. Людям пришлось залечь и спешно окапываться. [113] А у плотины моментально взвились осветительные ракеты, стало светло как днем...

Сразу после полуночи приступил к посадке на паромы 2-й батальон 610-го полка во главе с капитаном Глобенко.

— Друзья! Вас ждет тяжелое и опасное испытание, — напутствовал бойцов майор Гайдамака. — На том берегу враг взбудоражен и ощетинился огнем. Я видел с НП командира дивизии — весь район боя полыхает взрывами и освещен ракетами. Вам необходимо любой ценой зацепиться за берег, сразу атаковать немцев, захватить хотя бы небольшой отрезок окопов и удержать его до подхода подкрепления... В добрый час, мои боевые товарищи, — закончил свое короткое выступление командир полка и крепко, по-мужски обнял комбата.

Бойцы слышали, какая сильная пальба идет на участке высадки отряда, видели ракеты, вспарывавшие ночное небо, но продолжали переправу, стараясь держаться в тени острова.

Паромы беспрепятственно обогнули южную часть острова и повернули к правому берегу. В этот миг вражеские прожекторы осветили десант, и вода словно закипела от множества рвущихся снарядов и мин...

В грохоте взрывов и шуме падающей воды невозможно было ни услышать, ни понять команд офицеров.

Через минуту заглох катер, а затем, получив сильные пробоины, стал буквально разваливаться паром. Солдаты попрыгали в воду, — к счастью, там было мелко.

— Братцы, уже берег!.. — кричали они и, подняв над головой оружие, пытались бежать в ледяной воде. Но это была лишь отмель...

— Спасать противотанковые пушки, минометы и боеприпасы! — пронеслась громовая команда Глобенко.

По грудь в воде, на шквальном ветру, под непрерывным обстрелом противника, солдаты цеплялись за станины, щитки, колеса пушек и пулеметов, протаскивали их по дну, брали на плечи пудовые ящики со снарядами, патронами, минами и упрямо шагали к берегу. А вода словно стала прибывать: отмель кончилась...