Из подразделений штаба особенно хорошо работало 1-е отделение, которое возглавлял теперь старший лейтенант Антон Михайлович Колесников. Четко вел журнал боевых действий, вычерчивал схемы старший лейтенант И. Н. Тиссов. Безупречно действовало отделение связи во главе с майором Н. Я. Пантелеевым и его помощником капитаном И. Е. Хоменко, а также строевое, начальником которого был капитан В. А. Юрьев, и шифровальное в составе капитана С. И. Филимонова и лейтенанта Ф. А. Скакова.
Не могу умолчать, что не всегда удовлетворяла меня работа разведывательного отделения дивизии во главе с [77] капитаном В. Н. Шашиным. Разведчики делали свое дело вроде бы старательно, но результаты, как правило, были незначительными. О противнике мы нередко узнавали с опозданием, хотя в подчинении у Шашина находились разведрота дивизии, разведвзводы полков и нештатные разведотделения стрелковых батальонов.
Отлично руководил штабом и обеспечивал руководство войсками подполковник А. Т. Сивицкий.
Вполне удовлетворительно выполняли свои задачи все отделения управления тыла и начальники служб дивизии под руководством майора П. К. Степанова, ставшего с октября 1942 года моим заместителем по тылу.
В общем и целом я был доволен своими подчиненными. Ведь именно их скромный, порой незаметный, но такой необходимый труд делал дивизию боеспособной. [78]
Голая Долина
После боев на Луганщине для 203-й неожиданно наступило затишье. Нас передислоцировали в резерв фронта на пополнение, а затем направили на строительство старобельских укреплений.
Работа на строительстве сочеталась с постоянной учебой всех подразделений. Трудились по 12 часов в сутки. Трудились все — от солдата до офицера штаба.
Именно здесь мы провели большую работу по перестройке партийного аппарата, вызванную Постановлением ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 года «О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет».
Первичные партийные организации стали создаваться теперь в батальонах и дивизионах. Вместо секретарей партийных организаций назначались парторги полков, батальонов, рот.
Постановление ЦК ВКП(б) полностью отвечало требованиям военной обстановки. Благодаря ему партийное руководство было приближено к ротному звену, к широким солдатским массам. Резко улучшалась партийно-политическая работа в боевых частях.
Находясь в резерве фронта с конца апреля по 31 июля, дивизия почти завершила оборудование старобельских укреплений. Здесь мы укомплектовались до полного штата личным составом, получили машины, а также усовершенствованное на основе опыта войны стрелковое и артиллерийское вооружение. Наша огневая мощь стала в полтора раза выше, чем в период первого боя на Дону...
После ожесточенных боев обстановка на фронте стабилизировалась. Изучая опыт минувших сражений, накапливая силы, Ставка разрабатывала новые операции, искала [79] пути быстрейшего освобождения советской земли от немецко-фашистских оккупантов. С каждым днем нарастала военная мощь нашей любимой Родины.
К лету 1943 года гитлеровцам удалось мобилизовать в армию более 10 миллионов человек, включая подростков и стариков. 5 июля они перешли в наступление. Началось грандиозное сражение на Курской дуге.
Исход этой битвы известен: советские войска одержали блистательную победу, которая во многом предопределила дальнейший ход второй мировой войны.
Чтобы окончательно очистить от врага Донбасс, решено было нанести совместные удары Юго-Западного и Южного фронтов по флангам его донбасской группировки.
Наша дивизия опять вошла в состав 12-й армии генерал-майора А. И. Данилова, действовавшей на Юго-Западном фронте.
В ночь на 10 августа 203-я сосредоточилась севернее села Богородичное, что на Харьковщине.
Снова перед нами были поля и перелески, изрезанные окопами, неизвестные хутора и деревни, безымянные высоты.
Безымянные... Неизвестные...
Не думали мы тогда, что со временем народ выделит эти слова, наполнит их новым, высоким смыслом и станут они известными всей стране в ряду самых близких и дорогих каждому слов. Ведь в словах этих память о тысячах воинов, которые не вернулись с войны...
Перед боевыми порядками дивизии на сей раз значилось село со странным названием Голая Долина.
Жара стояла немилосердная. Пыль оседала на листьях деревьев и лицах солдат, на машинах, танках, повозках. Казалось, и облака были белыми от пыли...
И вспомнил я тот день, когда вступал в командование дивизией. Тогда тоже стояла жара и пыль ела глаза. По дорогам шли машины с ранеными, я жадно всматривался в лица людей, направлявшихся в тыл, стараясь угадать их настроение.
Я и теперь смотрел на солдат... Вроде те же они и не те. И не только погоны отличали бойцов сорок третьего от солдат сорок второго! Настроение было не то! Душевная уверенность, спокойная сила читались в глазах тех, с кем вскоре снова предстояло идти в бой. Восемь тысяч солдат и офицеров насчитывалось теперь в дивизии!.. [80]
И снова вспомнилось: нашей дивизии — год. Всего год! Уже год... Погиб ее первый комиссар Карельштейн, погибли сотни бойцов и командиров. Ушел от нас начальник штаба подполковник Сивицкий — он стал одним из первых офицеров Войска Польского.
Сивицкого заменил майор Погодаев.
За год сменились все командиры полков и командиры батальонов. Кто был отозван в резерв армии, кто ранен. На смену им пришли новые офицеры. Майор Беспалько стал подполковником. Сотни солдат и офицеров награждены орденами и медалями.
Да, дивизии исполнился год. Это был год боев, год тревог, год возмужания... Мы провели митинг, посвященный годовщине. Подвели итоги. Они порадовали каждого. Для этого были веские основания: на счету дивизии значилось свыше 17 000 уничтоженных и выведенных из строя солдат и офицеров неприятеля и более 1000 взятых в плен, около 90 подбитых танков и бронемашин, почти два десятка самолетов, сотни орудий и пулеметов {5}.
* * *
И снова — в бой.
В окулярах стереотрубы — лощина, вдалеке роща и большое село Голая Долина. Местность сильно изрезана оврагами и окопами. Справа и слева от узкой открытой полосы — леса.
На этом участке бои шли с весны, он несколько раз переходил из рук в руки. Здесь немцы по-хозяйски построили оборону: сплошные траншеи были даже на обратных скатах высот. Затем шли доты, дзоты с бронеколпаками, глубокие блиндажи.
Сзади, в двух-трех сотнях метров, находилась вторая сплошная траншея, а за ней — в полукилометре — третья. Все подступы к переднему краю и в глубине обороны были минированы, усилены малозаметными препятствиями и спиралью Бруно.
Глубокие и узкие балки с выпуклыми скатами — Погорелая, Чернечья, Лисичья тянулись почти параллельно переднему краю, справа лежала широкая балка — Голая Долина, а за ней село того же названия. [81]
Через все эти природные и искусственные препятствия, через хитросплетение дотов и траншей, через огонь пулеметов и орудий врага дивизии предстояло наступать и прорвать немецкую оборону.
Главный удар 12-я армия как раз и наносила в направлении сел Голая Долина, Черкасская, имея четыре дивизии в первом эшелоне, три во втором и мехкорпус для развития успеха.
Вместе с 134-м и 87-м артполками и 52-м отдельным штурмовым саперным батальоном при поддержке легкого и гаубичного артполков 126-й артбригады, 535-го отдельного минометного полка и 11-й танковой бригады наша дивизия должна была действовать в первом эшелоне...
Утром 13 августа, закончив рекогносцировку обороны противника, я на местности поставил задачи всем командирам своих и приданных частей. Главный удар решил наносить правым флангом совместно с 333-й дивизией. 610-й и 592-й полки наступали на фронте в полтора километра, а 619-й на фронте до двух километров. Им во взаимодействии с танковой бригадой было приказано наступать на западную окраину Голой Долины, предварительно подавив огневые точки неприятеля.