Дима мгновенно отпустил руку, и не сказал более ничего, пока я из зубов выдирала умопомрачительный браслет, золотой, но очень изящно выполненный.

Сплошь ажурно-кружевные переплетения с витиеватыми подвесками, золотые серёжки-подвески, а так же крупный перстень, усыпанный камнями – рубинами, изумрудами, сапфирами, аметистами и жёлтыми бриллиантами.

Дима же приобрёл себе старинный кинжал, инкрустированный изумрудами.

Когда мы расплатились и вышли в коридор, вслед за нами вышла женщина лет сорока, очень элегантно и стильно одетая.

- А вы цепкая штучка, - неожиданно сказала она, - госпожа Миленич, если не ошибаюсь?

- Верно, - кивнула я, разглядывая совершенно незнакомую мне женщину, - а разве мы знакомы?

- Незнакомы, - кивнула она, - но я вас много раз видела на аукционах, и вы всегда умудряетесь забрать самые лучшие вещи, при чём, не считаясь с ценой.

- Я люблю красивые безделушки, - улыбнулась я.

- Главное, знаете в них толк. И не только в ценности, но ещё и руководствуетесь хорошим вкусом. Недаром вы проигнорировали эту ужасную статуэтку. Я буду только рада, если вы станете нашим частым покупателем.

- А вы сотрудник данного учреждения? – обрадовалась я.

- Да, я занимаюсь организацией торгов и работаю с клиентами, которые приносят вещи на продажу. В Москву часто езжу, и на одном аукционе видела вас. Меня зовут Алексис Лаксанис.

- Очень приятно, - кивнула я.

- Дмитрий Северский, - представился Дима, галантно поцеловав женщине руку, а та побледнела. Даже лицо вытянулось.

- Тот самый Северский? – ошеломлённо воскликнула она, - или я что-то путаю?

- Нет, не путаете, - улыбнулся Дима, вполне довольный её реакцией, - хотя, смотря что, вы имеете в виду. Я не представитель шоу-бизнеса.

- Вы один из самых богатых людей мира, - пролепетала она, - с ума сойти! И вы просто так разгуливаете, без охраны...

- Я это не люблю, - хмыкнул Дима, улыбаясь.

- Боже! – выдохнула Алексис, и, совладав с собой, хрипло сказала, - надеюсь, вы тоже станете нашим частым клиентом.

- Это ни к чему, - ухмыльнулся Дима, - моя возлюбленная, - он кинул на меня многозначительный взгляд, - сама ловко справится.

Умело распотрошит мне кредитки, обустраивая наш дом. Правда, милая? – а я фыркнула.

- Смотри, опустошу тебе пару счетов! Посмотрим, что ты тогда мне скажешь!

- Ничего, переживу.

- А вы? – повернулась я к Алексис, - вы не можете нам помочь? Нам нужно поговорить об одном человеке.

- Да, конечно, - кивнула она, - но о ком?

- О вашей хозяйке, Аделфе Иоанниди, - сказала я, и, понизив голос, добавила, - её сбили около часа назад.

- Как? – ахнула Алексис, приложив руку к груди, что отдавало театральщиной, - как это?

- Мы можем поговорить в тишине? – вкрадчиво спросила я.

- Да, пойдёмте, - сказала она посиневшими губами, двинулась по коридору, а мы за ней.

Алексис завела нас в красивый и просторный кабинет, указала ладонью на квадратные офисные кресла около большого стола, а сама устроилась на чёрном вертящемся стуле.

Мы уселись, а Алексис, глядя в упор на меня небесно-голубыми глазами, теребила пальцами белокурый локон, выбившийся из строгой «улитки».

- Что вы такое говорите? – сдавленно прошептала она посиневшими губами, - что с Аделфой? Она жива?

- Не знаем, - вздохнула я, - когда подъехала «Скорая» и полиция, она была без сознания. Только выпалила что-то про дочь и про аукционный дом, а потом потеряла сознание.

- Какой ужас... – протянула Алексис, и, словно опомнилась, - ох, просто слов нет... Кому она могла так насолить, что её сбили?

- А дочь? – спросила я, - что с её дочерью?

- Что? – Алексис, словно очнулась, - с какой дочерью?

- Она просила спасти свою дочь, Лиссу, - сказала я, пристально вглядываясь в лицо женщины, на котором явственно читалась растерянность.

- Дочь? Лисса? – с непередаваемым выражением ужаса переспросила женщина, - вы ничего не путаете?

- Нет, - вот тут и я растерялась, - а что такое?

- Но у Аделфы нет дочери, - тихо проговорила она, - точнее, была когда-то, но бедную Мелиссу украли в младенчестве, доставив её матери немало горя. Наверное, рассудком помутилась...

- Наверное... – неуверенно протянула я, размышляя над данным фактом.

- Да, но, тем не менее, дела давно минувших дней, - задумчиво произнесла Алексис, - ужасно, что вам пришлось стать свидетелями этих событий... Бедняжка... Она в последнее время была сама не своя.

- А, может, тому была причина? – задумчиво протянула я, - может, ей что-то стало известно о её пропавшем ребёнке? Как так получилось? Ну, что малышку украли?

- Совершенно дикая история, - воскликнула Алексис, - оглушили камнем в парке, когда она гуляла с девочкой, а Мелиссу унесли. Вероятно, преступник думал, что убил её, но Аделфу вовремя увидела гуляющая там парочка. Она пришла в себя, даже память не пострадала, а потом погрузилась в отчаянье. Николас очень любил Аделфу, да и сейчас любит. Он пытался помочь жене справиться с отчаяньем, при этом преодолевая собственное. А потом решил, что им надо завести ещё одного ребёнка, что это поможет им отрешиться от случившегося. Она родила сына, но он умер через год, излишне живой ребёнок упал с балкона второго этажа. А потом... потом... – Алексис запнулась, - Аделфа и Николас уехали в Америку. Перед этим она попыталась вскрыть себе вены, но попытка оказалась неудачной, и Николас увёз её, - она на секунду опять притихла, - вернулись они лишь через пять лет, с двумя близнецами, мальчиками, Дэймоном и Эйсоном. Но около них всегда находилась прислуга, няни и охранники не спускали с них глаз. Сейчас им по четырнадцать лет.

- Вы их давно знаете, - ни сколько вопросительно, сколько утвердительно проговорила я.

- Да, достаточно, - кивнула она, и в этот момент её телефон ожил, - извините, но это надолго, - и она взяла с поверхности стола мобильник.

- Ничего, - я махнула рукой, - мы пойдём.

- Всего доброго, - и затараторила на греческом, приложив трубку к уху.

Около двери стоял шкаф со стеклянными дверцами, и, выходя, я увидела в стекле выражение лица Алексис.

С её красивого лица слетела дружелюбность, голубые глаза показались мне ледышками, колючими и неприятными, как у дохлой рыбы. Жестокие и безразличные, иначе и не скажешь.

Похоже, эта женщина – деловая бизнесвумен, умело перевоплощается из обычного человека в хваткую начальницу.

- Что скажешь? – прошептал мне Дима.

- На улице, - так же тихо ответила я, - давай сначала получим наши покупки. А обсудим потом.

Он расплатился за покупки, холст, вынув из рамы, нам свернули и положили в тубус, драгоценности в шкатулочки, и мы уселись в машину. До автомобиля нас сопровождал охранник.

- Итак? – посмотрел на меня Дима, когда мы летели по направлению к дому.

- Не знаю, - задумчиво сказала я, - на мой, сугубо дилетантский взгляд, она была неискренна. С другой стороны, мы ведь ей не представились частными сыщиками. Для неё мы просто свидетели случившегося, которым что-то набормотали про аукционный дом. Зачем ей откровенничать?

- Да, верно, - кивнул Дима, - мне она тоже мутной показалась, и ещё один момент... Когда она поняла, что видит перед собой самого завидного жениха Европы, с ней случился настоящий шок. А шок от сообщения, произошедшего с её начальницей, был каким-то искусственным.

- Ты тоже заметил, - удовлетворённо кивнула я, - я сама подумала, что театральщиной отдаёт. Но, вполне вероятно, она всё ещё была в шоке от тебя, потому и не отреагировала должным образом.

- Может быть... – протянул Дима, взгляд его чёрных глаз был задумчив.

- Что-то не так? – спросила я.

- Да нет, просто думаю, - покачал головой Дима, - сразу столько ниточек, но каких-то тоненьких. Куда ж девалась Арина? Из страны она не выезжала, это я знаю точно, специально выяснял. Её могли убить, а тело скинуть в воды морские, и ищи-свищи.

- Замолчи, - строго велела я, - не хочу этого слышать.