В то время Марджери жила в Ливерпуле, и в больницу её отвезли во время автокатастрофы. В машину такси, на которой она ехала в роддом, кто-то врезался и женщину без сознания

доставили в больницу.

Марджери в спешном порядке сделали кесарево сечение, поскольку она была без сознания, роды оказались трудными, а в чувство она никак не приходила.

Первую девочку унесли сразу, а с второй пришлось повозиться. Бедняжка запуталась в пуповине, которая обмотала шейку ребёнку, и, пока малышку распутывали, вторая девочка лежала в специальном помещении.

В тот день Джонатан закончил свою работу, малышка была спасена, Марджери наложили швы, девочки мирно спали, а доктор преспокойно, с чувством исполненного долга, мыл руки.

Внезапно дверь открылась, и к нему подбежала санитарка Теймпла. В тот момент, вспоминал доктор, он безмерно удивился виду женщины. Она была взлохмачена, глаза горели огнём, она вцепилась в его халат, стала безостановочно дёргать, и вид у женщины при этом действе был совершенно безумный.

- Да что случилось? – пытался он добиться толку от санитарки, и та, по цвету сравнявшись с его халатом, стала рассказывать жуткие вещи.

Оказывается, когда медсестра принесла первого ребёнка, около дверей помещения, где лежат дети, крутилась некая женщина.

Потом она исчезла, Теймпла не заметила, куда она делась, увидела лишь, кода она выходила из комнаты для детей.

Санитарка оторопела, не зная, что предпринять и как реагировать, но в этот момент появилась медсестра со второй девочкой на руках.

Медсестра вошла внутрь, Теймпла схватилась за швабру, а из комнаты с детьми раздался вскрик.

Наплевав на все служебные инструкции, Теймпле не было положено заходить к детям, там убиралась другая женщина, она вбежала внутрь.

Медсестра, схватившись руками за лицо, дёргала плечами, один младенец заливался плачем, а другой лежал с намотанной вокруг шеи лентой.

- Чего ты ждёшь? – испуганно вскрикнула Теймпла, и бросилась разматывать шею девочке.

Малышка родилась в рубашке. Когда Теймпла сорвала с неё

ленту, девочка была ещё жива, но в очень плохом состоянии.

Поздно ночью того же дня доктор, медсестра Анита и Теймпла устроилась в кабинете Джонатана с бутылкой виски.

- Та баба её убить хотела, - заявила Теймпла, - она приехала вместе с роженицей, ходила кругами, пока шла операция, зашла к ребёнку, а потом исчезла.

- Ужасно, - вздохнул доктор, - кому помешала крошка?

- А о второй девочке она не знала, - протянула Анита, - иначе бы и до неё добралась.

- Что мы матери скажем? – воскликнула Теймпла, - представляете, какой скандал разгорится?

- Тем более, девочка одной ногой в могиле, - вздохнула Анита, посмотрев на доктора.

Тот понял её без слов. Побледнел, посерел, хлебнул виски и принял решение. Девочку уже не откачать, она жива, но в коме, и вряд ли выйдет из неё. Рассказывать, что произошло, тем самым нанося вред репутации больницы, он не хотел, поэтому принял единственно верное решение.

Утром Марджери сказали, что второй плод оказался нежизнеспособен, вручили ей маленькую Энн, а Орнелла осталась в поликлинике.

Целый месяц малышка пролежала в коме, Джонатан не надеялся, что она очнётся, просто ему было жаль лишать её надежды на жизнь. Его жена сама недавно подарила четвёртого малыша, еле выносила дочку, чуть не потеряв ребёнка. У них было три сына, и оба очень хотели девочку. И, испереживавшись из-за собственного ребёнка, у него рука не поднималась отключить маленькую Орнеллу, как её назвала Теймпла, от аппарата.

Огромных трудов ему стоило скрывать девочку от начальства. Но, спустя месяц, зайдя в комнату, он понял, что держать ребёнка дальше бессмысленно, это может растянуться надолго. Да и сомнительно, что такой маленький ребёнок долго пролежит в коме. Он долго смотрел на девочку, потом отвернулся, словно решаясь, и в этот момент раздался детский плач.

Доктор даже подпрыгнул от неожиданности, и обернулся. Маленькая Орнелла очнулась и заливалась плачем. Он бросился за Анитой и Теймплой, последняя тут же взялась укачивать ребёнка, плача от счастья. За этот месяц она крепко привязалась к девочке, и упросила, чтобы девочку оставили ей.

Да и куда было её девать?

Теймпла была бесплодной, но мечтала о ребёнке, и Джонатан выписал справку, что Теймпла Претон родила в этом роддоме Орнеллу Претон.

Доктор замолчал, мы тоже молчали, переваривая услышанное.

Значит, вот как девочка оказалась у Теймплы. В принципе, ничего противозаконного они не сделали, это, смотря с какой стороны. Они должны были рассказать обо всём Марджери, заявить в полицию, надо было открыть дело в связи покушением...

Но, с другой стороны, таким поступком они спасли жизнь Энн. Если бы началось разбирательство, то история дошла бы до герцога, следовательно, и до убийцы. Выяснилось бы, что девочки две, и тот добил бы Орнеллу, а заодно и от Энн избавился бы. Мне вот что интересно... Откуда убийца вообще узнал об Орнелле?

Он должен был думать, что она мертва. Но, едва умирает Теймпла, тут же покушаются на дочь. Она что-то узнала, хотела помочь дочери, вероятно, её мучила совесть.

Ещё бы! Забрала чужого ребёнка! Вот и стала рыть да копать, выяснила, кто отец её приёмной дочери. О многом она, видимо, знала, раз её убрали.

- Я понимаю, - сказал доктор, - моему поступку нет оправдания,

но в тот момент я думал о репутации больницы и своей карьере, а это только усугубляет.

- Хорошо, что хоть поняли, - хмыкнул Дима.

- Нет, - решительно сказала я, - поступок неблаговидный, но им вы спасли близняшек. Убийца только сейчас до них добрался, Орнеллу мы спасли, она сейчас надёжно спрятана, а Энн в коме. Но рядом с ней охрана, и есть надежды на положительный исход.

- Надеюсь, что она очнётся, - вздохнул доктор.

- Скажите, - вскинулась я, - а почему Теймпла ушла из больницы. Чем она мотивировала свой уход? Она что-нибудь вам говорила?

- Нет, к сожалению, - вздохнул Джонатан, - она не делилась ни чем. Я не раз спрашивал её про дочку, но она только рассказывала об успехах Орнеллы. На редкость талантливая девочка, потрясающе рисует, она сама создала свой бизнес, оформив его на мать. Она хотела сделать приятное матери, очень любила её, а та платила ей ответной монетой. Когда она умерла, Орнелла долго в себя не могла прийти от горя. Но потом очухалась, вошла в привычную колею. Бедная девочка, ей столько пришлось пережить.

- Да уж, - протянула я, - причём с рождения. Но только есть маленький нюанс – Теймпла была жива, она жила в моём замке, работая в нём, а заодно выискивала секреты старого герцога. Я не принадлежу к роду Драммондов, просто герцог оставил наследство мне, поскольку Энн не хотела взваливать себе на плечи такую тяжкую ношу, как замок. Он лишь дал ей денег, и я не обижу его вторую внучку, поделюсь с Орнеллой деньгами. Но дело в том, что есть некто, кто очень хочет получить всё, и деньги, и бизнес, и замок, не считаясь ни с чем. И я пока не знаю, кто это. Мне уже рёбра сломали, желая и от меня избавиться.

- Наверное, надо в полицию заявить, - робко предложил доктор.

- Пустое дело, - махнула я рукой, - для начала нужно найти мифического преступника. А он именно мифический, поскольку там столько всего намешано, что быстро не разберёшься. А Теймпла попала в аварию, и у неё было обезображено лицо. Благодаря этому она стала жить чужой жизнью, но, видимо, она и раньше в этом копалась, раз ей пришлось что-то срочно

менять в своей жизни.

- Но что же теперь будет? – спросил доктор, а мне нечего было ему ответить.

Мы покинули больницу, пребывая в раздумьях.

Дима галантно открыл дверцу, усадил меня, сел за руль, при этом усиленно о чём-то размышляя.

- Что задумался? – спросила я.

- Да так, - Дима повернул ключ в зажигании, - знаешь, о чём мы забыли?

- О чём? – посмотрела я на него.

- Пройтись путём Теймплы, - сказал он, - от кого она гнала на машине в тот день?