тоже возжаждала научиться.

- Статуэтки лепить? – оторопел Макс, а Иван Николаевич почесал подбородок.

- Ты что-то имеешь против? – встала я с пола, - я хочу рождественскую композицию вылепить!

- А причём тут Эльжбета? – не понял мой супруг.

- А она не хочет, чтобы я училась! Не хочет, чтобы у кого-то лучше неё получилось!

- Чушь какая-то! – воскликнул Иван Николаевич, - устроили бедлам из-за дурацких статуэток!

- Что вы в искусстве понимаете! – возмущённо воскликнула я, и, схватив с полки одну из статуэток, и положила её Максу на ладонь, - гляди, какая красота.

Ответить он ничего не успел, статуэтка вдруг взорвалась, забрызгав всех присутствующих ядовито-зелёной краской.

Я едва успела закрыть лицо руками, поэтому пострадала только моя одежда, а вот Макса окатило с головой. Иван Николаевич тоже успел отскочить.

- Что это, блин худой!? – заорал Макс, когда к нему вернулся дар речи, - вы спятили?

- Беата, - слабым голосом простонала я, - что это? Что с твоими статуэтками?

- Это Яна! – обморочным голосом проговорила Беата, - и Эвелина! Они постоянно так шутят! Мало того, что они гостей напугали, так ещё купили имитацию моей фигурки, заполненную краской, и на полку поставили.

- Охламонки! – я затряслась от хохота.

- Тебе смешно, как я погляжу, - вскричал Макс, - а вот мне как-то не до смеха! Это вообще отмывается?

- Насколько я знаю, держится месяца три, - сдавленно фыркала Беата.

- Офигеть! – завопил Максим, - вы вообще как это себе

представляете? Как я покажусь на глаза генералу в таком виде? Я только получил внеочередное звание! Были бы волосы тёмные! А со светлыми я выгляжу, как ирокез! Волосы интенсивно-зелёного цвета! Я на идиота похож! Вы меня в гроб вгоните! – вскричал он, и выбежал вон.

Иван Николаевич выскочил за ним, а я хихикнула, и мы стали подниматься наверх.

- Ну, ты мне и удружила, - покосилась я на подругу, - на фиг мне эти статуэтки? Вот уж чего мне для полного счастья не хватало, так это заниматься лепкой.

- Слушайте, девушки, - вдруг ожила Люцина, - не люблю говорить неприятные вещи, но в этом подвале крыса сдохла. Сто процентов. У меня нюх, как у горной козы.

- Горная коза уместна в отношении меня, - хмыкнула я, - потому что подразумевает абсолютный слух.

- Но суть от этого не меняется, - облокотилась о перила Люцина, - я чувствую, что воняет разложением и гнилью.

- Это свиным навозом пахнет! – дошло вдруг до меня, - я его вывалила на голову Збигневу!

- Зачем? – оторопела Люцина.

- Приняла его за бандита, - хихикнула Беата, - увидела, как он шарился в ящиках в поисках кофе, и обездвижила предполагаемого вора, а потом стала разбираться.

- Я смотрю, вы тут оттягиваетесь по полной, - хмыкнула Люцина, - останусь я, пожалуй, у вас до завтра. Мне начальник выходной дал.

Ужин прошёл в нервозной обстановке. Беата и Люцина хихикали в кулак, Макс раздражённо ковырялся в тарелке, а

Иван Николаевич через каждую минуту сдавленно фыркал.

- Вам хаханьки, - проворчал Макс, - а мне как с таким лицом на работу являться?

- Извини, - покачал головой Иван Николаевич, - но смотреть на тебя без смеха невозможно. Хотя я представляю, что будет с генералом, кода ты явишься перед его очами.

- Я на гуманоида похож, - пробурчал Макс, - и генерал отправит меня летающие тарелки изучать, а не преступников ловить.

- Зато все преступники расколятся, а свидетели скажут правду, когда увидят тебя, - ухмыльнулась я.

- Очень остроумно, - бросил на меня взгляд Максим, - просто

мисс язвительность. Хвала тебе и почёт!

И остаток вечера я возилась с глиной, усердно пытаясь вылепить из неё овцу. Овца же рождаться не хотела ни под каким видом, но в итоге получилась, и я, стряхнув с себя пыль, ошалело помотала головой.

- Для этого нужно ангельское терпение, - вздохнула я.

- Для этого нужна сноровка, - улыбнулась Беата, - ничего,

привыкнешь.

- Не хочу привыкать, - возмутилась я, - на фиг мне скульптура нужна?

- А что было делать? – пожала плечами Беатка, - говорить Максу правду? Чтобы он нас с потрохами съел? Сама говорила, что он ругается из-за этого.

- Вот фигня, - раздосадовано протянула я, кидая ком глины на стол, - не получается!

- Ты вроде бы художник, - улыбнулась Люцина, - умеешь создавать объёмные фигуры на бумаге, так в чём проблема со скульптурой? Может, ты просто злишься?

- Злюсь? – удивилась я.

- Тебе приходится делать то, что тебе не по душе, - пояснила она, - ты злишься, что ты должна это делать только потому, что это отмазка для твоего мужа. А как насчёт удовольствия от процесса?

- Удовольствие можно получить от процесса несколько иного характера! – хихикнула я, и Люцина покраснела, но тему предпочла не развивать.

- Так, давай подумаем, - задумалась она, - у тебя ведь есть дети, насколько я знаю. Слушай, а сделай дочери подарок, вылепи балерину. Она её со спокойной совестью разобьёт, а ты ей тут же новую.

- А это идея, - обрадовалась я, - и я ещё сделаю композицию на Рождество, волхвов, младенца... Идея блестящая. Кстати, игрушки Василиса не бьёт, они у неё все живы, и балерина, скорее всего, встанет на полку.

- И всё-таки я чувствую подозрительный запах, - упорствовала Люцина, - определённо, что-то стухло, и дело вовсе не в навозе.

- Слушай, уймись, - фыркнула Беата, - ничем тут не пахнет.

- Я тоже не чувствую ничего, - дёрнула я плечом, - хотя, мы

обе курящие, можем и не ощущать. Отстань с глупостями.

Люцина ещё поворчала, а статуэтки у меня тем временем стали получаться, и, обрадовавшись сему факту, я просидела над ними довольно долго. Когда я вернулась в спальню, Макс уже спал, и я юркнула под одеяло рядом с мужем.

Утром я проснулась как от толчка, отодвинула занавеску, и увидела, как по стеклу стекают мелкие капли, а по откосу бьёт дождь. Этот звук стал меня убаюкивать, и я, прижавшись к Максу, задремала.

- Офигеть! – раздался вопль, и мы с Максом, резко проснувшись, грохнулись с кровати.

- Кто кричал? – спросил Максим в изумлении, а я помотала головой.

- Не знаю, - я вскочила с пола, накинула халат, сунула ноги в тапки, и выбежала в коридор.

- Что делать? – это была Люцина, - кошмар!

- Что тут происходит? – сбежала я по лестнице, - что тут за вопли?

И оторопела, подбежав к открытой двери, ведущей в подвал. Помещение было залито водой, думаю, если ступить туда, то будет по щиколотку.

- Это что такое? – уставилась я на Беату, - откуда потоп?

- Понятия не имею, - жалобно ответила подруга, - мы сами в шоке.

- Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, - сказала я, оглядываясь по сторонам, - у тебя есть насос?

- Где-то был, - ответила Беата и тут же всполошилась, - зачем? Это незаконно!

- Сад поливать незаконно? – прищурилась я.

- Сейчас начало весны и за окном проливной дождь, - хмыкнула Люцина, но меня трудно сбить с толку.

- Скажете властям, когда их вызовут соседи, что я решила тюльпаны полить!

- В дождь? – изумилась Беата.

- Уймись, - нервно воскликнула я, - загадки великой русской души! Потом вскроют базу данных и с примочкой слягут! Сразу все вопросы ко мне испарятся, как призраки в полнолунье.

- С первыми петухами, - показала осведомлённость по вопросу

привидений Люцина.

- Именно, - ажиотажированно воскликнула я, - давай насос, а, пока мы будем откачивать, срочно вызови мастера. Откуда

льётся?

- Не знаю, - развела руками подруга.

- А как мастер в это болото войдёт?

- Не знаю, - эхом ответила Беата, и я вздохнула, - ладно,

откачивайте.

Водная эпопея разгорелась не на шутку. Включились в неё и Макс с Иваном Николаевичем; я, переодевшись в брюки и кофту, носилась по дому, растаскивая шланги, а потом пришёл специалист по трубам.

Специалист сразу оценил размер катастрофы, поскольку вода не убывала, напротив, прибывала с чудовищной скоростью.