- Да на какой-нибудь банкет, или в театр, - пожала я плечами, - к золотистому платью в самый раз подойти должно, а мне по должности положено всякие рауты посещать.
- И кто же ты по должности? Бизнесвумен?
- Точно, главный редактор в крутом глянце.
- И бывает же, - вздохнул Володя, - я вот простой инженер, на заводе работаю, а Римма на конвейере. Нам случайно досталась « горящая » путёвка, Римма выдрала, хотели другим дать, но жена у меня лихая, она всё может. Путёвка должна была достаться двум старикам, они давно на очереди стояли, но поехали мы.
Столько гордости в его голосе прозвучало, а меня затошнило. Отняли у стариков путёвку, и гордятся этим, придурки! Сразу расположение к Владимиру исчезло, и я принялась за кофе с чёрным шоколадом. Неприятный он был, Владимир, то бишь, и скользкий какой-то.
- А о тебе вся Крыница судачит, - продолжал меж тем Владимир, - возмущаются, что ты и так богатая, и столько выловила дармового янтаря. Какой-то абориген сказал, что ты тут завсегдай, часто приезжаешь за янтарём. Зачем ты его вылавливаешь? В такой холод лезешь в воду, когда можешь спокойно сидеть, и купить хоть гору янтаря.
- Это не просто вложение денег, во всяком случае, лично для меня. Это моё хобби, азарт. Другие в казино состояния проигрывают, а для меня нет драйва лучше, чем лазать в бушующей стихии. Я вообще экстремал по жизни, люблю горные лыжи, просто по горам лазаю.
- Если денег не меряно, то можно и полазать, - пожал плечами Владимир, а меня стал раздражать этот разговор. Этот тип неприятный, я не люблю, когда мне завидуют, и мои друзья,
они никогда не смотрели на меня, как на какую-то богачку, они просто дружили со мной, как с человеком. Но есть люди, которые отчаянно завидуют другим, пока они бедные, потом они ненавидят бедных, и презирают их, если становятся богатыми. В других богатых плюют, а себя считают выше всех и вся. Я таких людей терпеть не могу, и всячески вставляю им палки в колёса.
Я всегда считала, что если ты что-то любишь, к чему-то у тебя есть предрасположенность, ты должна не лениться, а заставить себя. Заставить себя что-то сделать, и добиться успеха. Чего бы это не стоило! В какой-то определённый момент ты чувствуешь, что вот оно, чем бы ты хотела заниматься.
Так не сиди сиднем! Желай этого безумно, и при этом паши, старайся, старайся изо всех сил. Главное, не проехаться на дурняка, и результат тебя ошеломит. Будешь горд собой, доволен, и остальные поглядят на тебя с уважением.
Я подняла глаза на Владимира, допила свой кофе, взяла со столика шоколадку, и подошла к бармену.
- Дайте мне белую, - сказала я при помощи словаря и разговорника. И с ухмылкой добавила, - за меня заплатит тот пан, что сидит за моим столиком.
Бармен молча кивнул, а я вышла на улицу, по-прежнему ухмыляясь, и представляя, какое выражение лица будет у Владимира, когда ему подадут счёт.
Настроение было превосходное, льющая с неба вода не в счёт, я люблю любую погоду, потому что мир прекрасен, многогранен, и это приятно, видеть все его грани.
Я углубилась в лесок, прогулялась по побережью, съела по дороге шоколадку, потом вынула из сумочки чёрную, и оглядела пустынный в такую погоду берег.
Внезапный звонок телефона заставил меня вздрогнуть, я взглянула на дисплей, и обрадовалась. Это была Асюта, моя старшая сестрёнка.
- Привет, - весело сказала я, - как твои делишки?
- У меня-то всё отлично, только твой Димка скандал закатил.
- Он не мой, - холодно ответствовала я, - и кому он скандал закатил?
- Мне он мозг вынес! – рявкнула на том конце провода сестра.
- И чего ты от меня хочешь? – я с чувством вгрызлась в шоколадку.
- Он твой полюбовник, и изволь сама с ним разбираться! Родственникам Рената это очень не понравилось, особенно моей свекрови.
- Любопытно, при чём тут твоя свекровь? – я откусила ещё кусочек шоколада, вспоминая эту скромную женщину, одетую весьма неброско, и очень тихую.
- Она мне тут же сказала, что порядочные женщины не должны общаться с посторонними мужчинами!
- Слушай, - меня стал разбирать смех, - а она в курсе твоей профессиональной деятельности?
- Пока ещё нет, - протянула Аська, - она ещё и не знает, что через месяц я собираюсь заняться адвокатской практикой.
- Беднягу инфаркт хватит! – не удержалась я от смешка, - и чего ты с таджиком связалась?
- Влюбилась! Такой же вопрос я могу тебе задать! Чего с испанцем связалась?
- Своего испанца я уже послала, - со вздохом сказала я.
- А ты там вообще как? Много янтаря выловила?
- Порядочно. При чём за один присест. Теперь гарнитур у Натана Наумовича закажу, о котором мечтала, и ещё гору украшений. Я столько выловила, что просто обалдеть!
- Я тебе завидую, - вздохнула Аська, - ничего, на следующий год мы с Ренатом поедем с вами в Гданьск.
- Если опять не забеременеешь, и не родишь малыша.
- Я не хочу больше рожать, - возмущённо воскликнула Аська, - хотя Назар Талгатович требует ещё внука. В Таджикистане принято рожать много детей, а я женщина русская, и не собираюсь жить по таджикским законам!
- А если Ренат бросит?
- Куда он денется? Он меня любит! Кстати, Димка от тебя тоже без ума! Ты бы его видела!
- Не желаю видеть эту скотину! – взорвалась я, и подавилась шоколадкой.
- Ты там что, жуёшь? – сердито осведомилась Аська, - наверняка, что-то опять сладкое! У тебя одно место не слипнется?
- Даже не мечтай! Не могу уже и шоколадкой полакомиться! –
проворчала я.
- Да ешь на здоровье, - со вздохом сказала Асюта, - я просто завидую. Я постоянно на диетах сижу, ничего лишнего стараюсь не есть, а ты тоннами шоколад поглощаешь, и при этом худенькая, как тростиночка.
- А я тебе тысячу раз предлагала, начинай бегать по утрам. Вскоре ты без этого уже не сможешь, и ешь овсянку на завтрак.
- Думаешь, овсянка мне поможет? Ты же её на молоке трескаешь. И магазинного молока не признаёшь, только топлёное деревенское, и масло сливочное добавляешь в кашу. Какая ж это диета?
- Съеденное до одиннадцати часов не откладывается в жиры, оно идёт в энергию. Сама же признаёшь, что я как батарейка
Энерджайзер, а, будучи очень энергичной, поневоле все жиры сойдут. И ты про бег забыла.
- Бегать я не смогу, у меня на это силы воли не хватит.
- Так всё-таки не сможешь, или ты безвольная? Нет такого понятия: я не смогу! Глаза боятся, а ноги бегают. Тогда займись скандинавской ходьбой, тоже очень эффективно.
- Эффективно, говоришь? Фиг его знает!
- Ты просто ленивая курица! – вынесла я вердикт, - быстро подняла свою задницу, и встала на весы!
- Зачем? Я не хочу, - испуганно ответила Аська.
- Потому и не хочешь, что ты потолстела. Быстро встань на весы! Встала?
- Встала, - жалобно ответила Аська.
- И что там высветилось? – ехидно осведомилась я, - бегемотик ты мой.
- Семьдесят, - всхлипнула Аська, - Викуль, что мне делать? Я не влезаю в свои красивые костюмы, а мне через месяц надо выходить на работу. Я дома очумею, и только больше поправлюсь. Я после Янки и Аринки не поправилась, а тут аж на двадцать килограмм.
- Успокойся, и слушай меня внимательно, - и я стала давать ей советы, как сбросить лишние килограммы, и влезть к концу месяца в свои строгие костюмы. Я хотела отвести разговор от Димки, потому что сердце сразу же стало нестерпимо болеть при одной только мысли о нём.
- Я всё запомнила, - боевым голосом сказала Ася, - кстати, у Димки видок, как у привидения. Щетина, круги под глазами, и взгляд, как у затравленной собаки. Он явно напивается, весь его вид говорил, что он с большого бодуна, - и Аська швырнула трубку, понимая, что я сейчас начну возмущаться, и говорить, что не желаю слышать о нём.
На самом деле я выслушала с замиранием сердца, с трудом добрела до беседки, и упала лицом на стол, захлёбываясь от слёз. Я уже почти впала в истерику, вытирая слёзы, достала из кармана телефон, нашла его номер, и долго гипнотизировала цифры. Хотелось позвонить ему, сказать, что люблю его, что хочу его, что не могу жить без него. Услышать его голос. Бархатный, чуточку с хрипотцой, от которого у меня всё дрожит внутри, и подгибаются коленки. Но я дрогнувшей рукой захлопнула крышку телефона, и вытерла слёзы. Довольно себя изводить, я его выгнала из своей жизни, слишком много я знаю о его проделках. Он столько всего натворил в своей жизни, ему сто лет тюрьмы грозит, и я не могу быть с таким человеком.