Лагерь мангишлакского отряда находился в обширном фруктовом саду, принадлежащем Сеид-уль-Омару. Сад этот, обнесенный глинобитною стеною, более сажени высотою, заключает в себе почти исключительно абрикосовые деревья и в небольшом количестве персиковые, а также виноградные кусты и гранаты. Сад пересечен множеством неглубоких канав, наполненных водою. Здесь поместились восемь рот пехоты, два орудия и лазарет; кавалерия же и одна рота заняли соседние дома, брошенные жителями. Роты, расположившиеся внутри ограды, по четырем сторонам сада, устроили для себя шалаши из циновок, найденных в жительских домах, а одна рота в полном своем составе укрылась под огромным карагачем.
Для раненых офицеров устроено было весьма удобное и тенистое помещение на террасе находившегося в саду дома, впереди которого был большой бассейн. Прочие раненые и больные поместились частью в больших войлочных кибитках, нанятых у хивинцев, а частью в госпитальной палатке, полученной от уполномоченного от общества попечения о раненных и больных воинах, доктора Гримма, благодаря снабжению которого бельем и разными другими вещами и припасами, Мангишлакский отряд мог устроить у себя лазарет.
Вообще место, избранное для лагеря мангишлакского отряда, было довольно удобно. Одно, что беспокоило войска — это постоянные прорывы канав, отчего затоплялись не только окрестности лагеря, но и самый лагерь, и затруднялось сообщение как с городом, так и с другими отрядами.
В видах сохранения здоровья войск, генералом Кауфманом приняты были следующие меры:
1) Продажа, покупка и употребление незрелых овощей и фруктов воспрещены.
2) Запрещено было производить людям отпуск спирта и водки. Находившиеся в продаже у маркитантов и торговцев всякого рода спиртные напитки были опечатаны печатью начальников отрядов и не могли быть отпускаемы в частную продажу нижним чинам.
3) Учреждено правильное распределение воды по местам расположения отрядов, в каждом лагере точно определены и указаны места для употребления воды на пищу и питье, для купанья и обмыванья, для стирки белья и мытья посуды и наконец для водопоя лошадей и других животных Для надзора за этим, в каждом лагере образованы были комиссии из нескольких частных начальников. Так вследствие купанья в Полван-арыке людей и лошадей туркестанского отряда, вода доходила до расположения мангишлакского отряда не в надлежащей чистота, то сделано било распоряжение, чтобы в местах расположения каждой части этого отряда вырыты были колодцы, из которых и употреблялась вода для питья и варки пищи.
4) В лагерях и около них приказано было строго соблюдать и постоянно поддерживать совершенную чистоту и опрятность, для чего всякого рода нечистоты, навоз от животных и самые трупы животных вывозить из лагеря и зарывать вдали от него в землю, на глубину не менее трех сажень.
5) Для отхожих мест, вдали от каждой части вырыты были ямы, длиною 5 аршин, шириною 1 1/2 аршина и такой глубины, чтобы не достигать грунтовой воды. Ямы ежедневно, один раз утром, были засыпаемы сухой мелкой землей на столько, чтобы накопившихся за прошедший день экскрементов не было видно. По мере наполнения одной ямы, должна была быть вырываема другая.
6) Для убоя скота, вдали от каждого лагеря отведены были места, где всякие нечистоты, кровь, жидкость из животных и проч. немедленно зарывались в землю.
7) Людям указывалось, как полезное, купанье в арыках, обмыванье в банях и вообще содержание тела в чистоте и опрятности. Окружности палаток и шалашей и дорожки предписано было ежедневно поливать водою[241].
Порядок отправления службы войск под Хивою определен был приказом командующего войсками, действующими против Хивы. Биваки днем охранялись отдельными пикетами, выставленными на дорогах и в местах удобопроходимых, на виду друг у друга. Из лагерей могли быть пропускаема за пикеты люди из войск не иначе, как в составе вооруженных команд. «Солдата без ружья вне лагерей, сказано в приказе Кауфмана, я не желал бы видеть», Жители из туземцев за цепь из лагерей разрешено было выпускать, но для входа их в бивачное расположение следовало посылать с ними караульных до того лица, к которому они имеют надобность. Одиночных вооруженных туземцев запрещено было пропускать в лагерь; но если бы им представилась к тому надобность, то они должны были складывать оружие у пикетов. Служба кавказских войск ограничивалась лишь ежедневною высылкою роты пехоты в караул к шах-абатским воротам. С возвращением Сеид-Магомета-Рахим-хана с повинною и с утверждением его Кауфманом хивинским ханом, 12 июня, посылка роты в караул к воротам была отменена.
До 14 июня кавказский отряд продовольствовался на суммы, находившиеся в распоряжении начальника отряда. С этого же числа довольствие его приняло на себя полевое интендантство. Дневная дача человека определена была следующая: 2 фунта муки[242], 1/2 фунта круп, 9 копеек приварочных денег, считая здесь 8 копеек за фунт мяса и 1 копейка на приправы, и чай и сахар. Для выпечения хлеба войска устроили печи.
Так как в мангишлакском отряде не имелось сумм для отпуска офицерам натуральных и денежных рационов, то главный начальник войск признал возможным отпускать их из сумм, состоявших в его распоряжении.
Для определения, в каком состоянии находится в войсках обувь, а также для изыскания способа привести ее в такой вид, чтобы она могла выдержать обратный поход, по распоряжению Кауфмана, назначена была особая комиссия. Согласно заключения ее, в каждую роту отпущено было по одной паре передов с подошвами на всех нижних чинов и по две пары этого товара только тем, у коих сапог не имелось вовсе, или хотя и была одна пара, но совершенно изношена. Всего на обувь кавказскому отряду было израсходовано, из сумм, состоявших в распоряжении командовавшего войсками, действовавшими против Хивы, 1,965 руб.
По распоряжению же Кауфмана, для кавказских войск, не имевших с собою полушубков, для обратного похода заготовлены были стеганые на вате халаты, на что из сумм, находившихся в его распоряжении, израсходовано 1,803 рубля
В туркменской экспедиции из кавказского отряда участвовали: две сборные сотни из казаков и всадников дагестанского конно-иррегулярного полка и 5 рот Апшеронского полка под начальством майора Бек-Узарова.
Во время стоянки под Ильяллы, к отряду присоединились: 3-я сотня дагестанского конно-иррегулярного полка, занимавшая гарнизон в городе Кунграде, и все больные мангишлакского отряда (числом 46), находившиеся в кунградском госпитале.
По возвращении в Хиву из туркменской экспедиции, 7 августа, Мангишлакский отряд нашел в готовности все необходимое для обратного похода: ватные халаты, обувь и сухарный запас, обеспечивавший войска до мыса Ургу. В этом последнем пункте кавказцы должны были принять из продовольственного склада оренбургского отряда довольствие до колодцев Кущата, куда майор Навроцкий, заведовавший опорными пунктами мангишлакского отряда, должен был доставить продовольствие из Биш-акты, на переходе от Кущата до этих колодцев.
Для подъема продовольствия до Ургу и других тяжестей отряда, имелось на лицо 483 верблюда; из них негодных к службе 39 штук. Следовательно отряд мог рассчитывать только на 444 животных. Между тем для подъема отряда требовалось 483 верблюда. Недостающее число их (39) были восполнено нанятыми арбами.
Медикаментами и госпитальными вещами отряд был снабжен с избытком от общества попечения о раненых и больных воинах.
Патронов имелось полтора комплекта.
К отправлению в казалинский госпиталь (на каюках по Аму до места стоянки наших судов ниже Кунграда и потом на пароходах до Казалинска) назначены были три офицера и 14 нижних чинов.
Для перевозки больных за отрядом имелись арбы.
Первоначально предполагалось направить Мангишлакский отряд, в пределах Хивинского ханства, на Кят-кала, Мангит, Ходжейли и Кунград, т. е. по той же дороге, по которой двигался отряд к Хиве. Но по полученным во время стоянки под городом Ильяллы сведениям, оказалось, что этот путь залит водою, и потому для обратного похода выдана была другая дорога: на Шабат, Амбар, Ташаус, Кизыл-такыр, Куня-ургенч и Кунград. Из Куня-ургенча, вслед за Мангишлакским отрядом, чрез день, должен был выступить к Кунграду и оренбургский отряд, который, после разгрома туркмен, из Кизыл-такира перешел к этому городу. Присоединив к себе остававшихся во время всей кампании в Кунграде горный взвод от 1-й батареи 21-й артиллерийской бригады и приняв в Ургу (Джан-кала) продовольствие на путь до колодцев Кущата, Мангишлакский отряд должен был пройти Устюрт по дороге, лежащей верст на 40 к северу от прежней, по которой следовал в ханство.