Жерар появился, когда Жанна уже задремала.

Он рассказал, что в соседнем доме обнаружили кухарку Филиппу.

– Какое счастье, что он ее не убил! – всхлипнула Жанна. – Я боялась самого худшего… Теперь она, наверное, не захочет переступить порог нашей кухни.

– А может быть, наоборот, – утешил ее Жерар. – Может быть, только здесь она будет чувствовать себя в безопасности, похитили ведь ее в городе.

– Может быть, – благодарно сказала Жанна, целуя Жерара.

И больше они не произнесли ни слова, потому что им было не до этого.

– Я таки сунул голову в петлю, – сообщил рыжий пират Жаккетте. – Госпожа Жанна дала согласие на наш брак.

– Очень хорошо, – безмятежно сказала Жаккетта. – Госпожа Фатима будет рада.

– А ты? – обиделся пират.

– Если сообщишь это по-другому. А то от твоих слов я чувствую себя виселицей, в чью петлю сунул голову невинный человек, – отрезала Жаккетта.

– Хорошо, я выразился неудачно, – не стал отрицать рыжий пират. – Сострить хотел. Ты меня простишь?

– Прощу, – не стала ломаться Жаккетта. – Я была бы больше рада, если бы все это произошло тихо и спокойно, а не так, как сейчас.

– Я бы тоже этого хотел, – согласился рыжий. – Но по-другому не получается. Потому что это часть нашей борьбы. И все-таки, я думаю, мы устроим достойный праздник, не хуже королевского, уверяю тебя. Венчание пройдет в соборе Святых Петра и Павла.

– Когда?

– Завтра узнаем. Хотелось бы, конечно, в ближайшую пятницу или субботу, нам нельзя откладывать – герцогиню скоро увезут во Францию.

– У меня странные чувства, – призналась Жаккетта. – Голова кругом идет от всего этого.

– У меня тоже, – кивнул рыжий пират.

– А ты потом не будешь жалеть? – в лоб спросила его Жаккетта. – Ведь я – это я, а ты знаешь, какой я уродилась.

– Я хочу засыпать и просыпаться с тобой вместе, – просто сказал рыжий пират. – Мне хорошо, когда ты рядом. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – подтвердила Жаккетта.

Глава V

Утром баронесса де Шатонуар решительно собралась ехать ко двору герцогини вместе с Жанной.

С одной стороны это облегчало задачу рассказать о предстоящем венчании.

– Я хочу устроить маленькую шутку, – объяснила Жанна баронессе, пока экипаж гремел колесами по мостовой. – Я выдаю камеристку замуж…

– А вот я бы нипочем не дала разрешения своей, еще чего! – ввернула тут же баронесса. – Этак они все под венец намылятся, с них станется.

– Да бог с ней, что теперь, в мире прислуги не останется, если она станет замужней дамой? – высокомерно отмахнулась Жанна. – Суть не в этом. При герцогском дворе я хочу представить дело так, что замуж выходит Нарджис – вы оцениваете соль, госпожа де Шатонуар?

– Ах, моя девочка! – оживилась почувствовавшая интригу, как гончая кровавый след, баронесса. – Ты такая проказница! Хочешь повеселиться так же, как в Риме?

– Да лучше, чем в Риме, – не моргнув глазом, заявила Жанна. – Теперь ведь у нас есть еще и настоящая госпожа Фатима, и настоящий восточный евнух. Все будет куда достовернее. Мне хочется немного развеселить этой шуткой герцогиню Анну – она так печальна после проигранной войны…

– Да-да, – поддакнула баронесса. – Несомненно, это наш христианский долг, поддержать бедное дитя… Отъезд уже скоро?

– Никто не знает, – насторожилась Жанна. – Пока продолжаются переговоры. Французы вытягивают из Бретани последние соки. Так, во всяком случае, шепчутся при дворе.

– О времена, о нравы! – искренне возмутилась баронесса.

– Только будьте осторожны, моя дорогая, – предупредила Жанна. – В свите короля есть человек, который присутствует при переговорах. Помните того тихого виконта, что сопровождал нас в путешествии из Рима? Так вот, оказывается, он Бурбон. Он просто любит путешествовать инкогнито.

– Да ты что! – восхитилась баронесса.

– Он здесь действует в интересах Анны де Боже.

– Мерзкий соглядатай! – почувствовала конкурента госпожа де Шатонуар. – А еще благородный человек!

– И он безумец, – подытожила Жанна. – Но об этом нельзя говорить вслух. Вы меня понимаете?

– Как никто другой! – прижала руки к груди баронесса. – Безумие преследует высокие роды, уж я-то знаю. Это истинно королевская печать. Достаточно вспомнить Карла Шестого и прочих.

– Так вот господина виконта она припечатала в полной мере, – мрачно сказала Жанна. – Не дайте себя провести. С виду он – сама любезность и галантность.

– А откуда столь шокирующие сведения? – заинтересовалась баронесса.

– Герцогиня Анна мне все рассказала, – поведала чистую правду Жанна. – А ей – ее жених, Луи Орлеанский. Уж он-то, как вы понимаете, знает, о чем говорит.

– Я все понимаю, – твердо сказала баронесса, чьи глаза загорелись от восторга и предвкушения. – Надеюсь, ты мне покажешь это чудовищное исчадие ада?

Чудовищное исчадие ада (в роскошном алом костюме, отделанном соболем и при тщательно завитых локонах, что было вдвойне удивительно, учитывая, что французы размещались в военном лагере) не замедлило появиться перед дамами, стоило им лишь выйти к обществу.

Жанну бесконечно удивляло умение Волчьего Солнышка оставаться свежим и бодрым днем, несмотря на бурные ночные приключения. Вот и сейчас – она точно знала, что именно этот человек пугал их с баронессой ночью страшным черным черепом, а потом убегал по крыше от рыжего пирата. А вот сейчас он стоит, галантно улыбается – и никто ведь не поверит, что такой изысканный кавалер способен на похищение людей.

Увидев Жанну, виконт сразу постарался отрезать ей путь к отступлению.

Но Жанна и не собиралась в этот раз отступать.

– Какое прекрасное утро, виконт, – улыбнулась она. – Разрешите вам представить старинного друга нашей семьи, отважную путешественницу баронессу де Шатонуар. Помните, вы встречались с ней в Риме?

По виконту было видно, что он, конечно же, ничегошеньки не помнит.

– Как же, как же! Разве можно забыть столь изысканную донну… – подхватил виконт.

– Баронесса прибыла из Нанта, – пояснила доверительно, как самому близкому другу, Жанна. – И не она одна.

Баронесса де Шатонуар обрадовалась, что теперь и ей можно блеснуть.

– Да, со мной приехала госпожа Нарджис. Вы, виконт, должны помнить по Риму эту несчастную девицу, вырванную из лап султана.

– Госпожа Нарджис?.. – принялся усиленно вспоминать виконт. – Рим… Это было так давно… Что-то припоминаю, но смутно, смутно…

– Я вам все расскажу! – пообещала счастливая баронесса. – Мы думали, что госпожа Нарджис после всех этих потрясений уйдет на родине в монастырь, чтобы в тиши и спокойствии врачевать раны, нанесенные ей бесчеловечными мусульманами, но все повернулось совсем иначе.

– Да вы что? Госпожу Нарджис не приняли в монастырь? – удивился виконт. – Если надо, я посодействую. Одно мое слово откроет очень многие двери…

– Госпожа Нарджис так юна и невинна, – вздохнула баронесса, – что, конечно же, растерялась в новом для нее мире. Чем и воспользовался господин, предложивший ей руку и сердце. Мы, конечно, были против столь скоропалительного решения, но, с другой стороны, госпоже Нарджис так нужна опора и сильная рука.

– Госпожа Нарджис выходит замуж? Как интересно, – процедил Волчье Солнышко. – И кто же та сильная рука и опора?

Баронесса запнулась и вопросительно посмотрела на Жанну.

– О, это ее давний знакомый господин де Сен-Лоран, – меланхолично объяснила Жанна, печально глядя на меховые отвороты на груди виконта. – Они вернулись из Нанта, где их настигло известие о том, что хозяин госпожи Нарджис скоропостижно скончался и везти ее теперь не к кому. И господин де Сен-Лоран был настолько благороден, что предложил девушке, оставшейся совсем беззащитной в чужой для нее стране – ведь ее увезли отсюда ребенком, – стать его супругой. А поскольку единственный близкий госпоже Нарджис человек – это я, ее подруга по бедствиям, то она захотела выйти замуж из моего дома. На что я, конечно же, как всякая истинная христианка, дала свое согласие. Бракосочетание состоится на днях в соборе Святых Петра и Павла.