Глава VI.

«SOLVE» ЕТ «COAGULA».

РАСТВОРЕНИЕ И СВЕРТЫВАНИЕ

Поскольку мы только что упомянули герметические «свертывание» (коагуляцию) и «растворение», и хотя мы уже неоднократно об этом говорили в разной связи, было бы небесполезно еще раз уточнить некоторые понятия об этом предмете, которые имеют прямое отношение к тому, что мы говорили до этого. Действительно, формула solve и coagula , рассматриваемая как содержащая некоторым образом всю тайну «Великого Делания», воспроизводит в этом качестве весь процесс универсального проявления с его двумя противоположными фазами, которые мы только что указали. Термин solve иногда представлен знаком, указывающим на Небо, а термин coagula — знаком, указывающим на Землю [91]. Это значит, что они ассимилируются с действиями восходящего и нисходящего потоков космической силы или, иными словами, с соответствующими действиями ян и инь . Всякая сила расширения есть ян , а всякая сила сжатия есть инь . «Конденсации», дающие рождение индивидуальным соединениям, происходят, таким образом, от земных влияний, а «диссипации», приводящие элементы к их изначальным принципам, происходят от небесных влияний. В этом, если угодно, действие соответствующих «притяжений» («attractions») Неба и Земли; это то же самое, что и изменения «десяти тысячи вещей действием инь и ян » при их появлении в проявленном мире и вплоть до их возвращения в не-проявленное.

Однако необходимо учитывать, что порядок двух терминов зависит от точки зрения, на которой располагаются так как в реальности обе дополнительные фазы, соответствующие им, являются сразу и сменяющими друг друга и одновременными, и порядок, в котором они предстают зависит, в определенном смысле, от состояния, которое принимается за отправную точку зрения. Если исходят от не-проявленного состояния, чтобы перейти к проявлению (эту точку зрения можно назвать «космогонической») [92], то «конденсация» или «коагуляция» будет представлена» первую очередь; «диссипация» или «растворение» после дуют затем как возвратное движение к не-проявленному или, по крайне мере, к тому, что на определенном уровне этому соответствует в относительном смысле [93]. Если же, напротив, исходят из данного состояния проявления, то должны прежде всего рассматривать тенденцию, завершающуюся «растворением» того, что находится в этом состоянии; тогда более поздняя фаза «коагуляции» будет возвращением к другому состоянию проявления. Впрочем, надо добавить, что эти «растворение» и «коагуляция» по отношению к предшествующему и последующему состоянию соответственно в реальности могут быть совершенно одновременными [94].

С другой стороны, и это еще важнее, вещи предстают в противоположном смысле в зависимости от того, рассматривают ли их с точки зрения Принципа, или, напротив, как мы это только что делали, с точки зрения проявления, так что можно было бы сказать, то, что с одной стороны есть инь , с другой стороны есть ян , и наоборот, хотя, впрочем, это только способ изъяснения, довольно неточный, того, как может быть отнесена к самому Принципу двойственность, подобная инь и ян . Действительно, как мы уже указывали в другом месте [95], «выдох» или движение изначальной экспансии определяет «коагуляцию» проявленного, а «вдох» или движение изначального «сжатия» определяет его «растворение». Это точно то же самое, как если вместо использования символизма двух фаз дыхания использовать символизм движения сердца.

Отмеченной выше неточности языка можно избежать посредством простого замечания: Небо, будучи «положительным» полюсом проявления, по отношению к нему непосредственно представляет Принцип [96], тогда как Земля, как полюс «негативный», может представлять только его перевернутый образ. «Перспектива» проявления, следовательно, будет соотносить с Принципом то, что естественно относится к Небу, и таким образом, «движение» Неба (разумеется, движение в чисто символическом смысле, поскольку там нет ничего пространственного) будет приписываться некоторым образом Принципу, хотя он необходимо неподвижен. Более точно было бы говорить, как мы это делали выше, о соответствующем притяжении («attractions») Неба и Земли, осуществляющемся в обратном друг по отношению к другу направлении: всякое притяжение производит центростремительное движение, следовательно, «конденсацию», которой будет соответствовать на противоположном полюсе «рассеивание» («диссипация»), определенное центростремительным движением, для установления или скорее поддержания тотального равновесия [97]. Из этого следует, что «конденсация» в отношении субстанции есть, напротив, «рассеивание» в отношении сущности; и что наоборот, «рассеивание» в отношении субстанции есть «конденсация» в отношении сущности. Следовательно, всякая «трансмутация» в герметическом смысле слова будет состоять в том, чтобы «растворить» то, что было «коагулировано», и одновременно «коагулировать» то, что было «растворено». Эти две операции, будучи на первый взгляд противоположными, в реальности есть лишь два дополнительных аспекта одной и той же операции.

Вот почему алхимики часто говорят, что «растворение тела есть фиксация духа» и наоборот, дух и тело есть не что иное, как «сущностный» аспект и аспект «субстанциальный» существа. Это помогает понять чередование «жизней» и «смертей», в самом общем смысле этих слов, поскольку как раз именно это соответствует «конденсациям» и творениям» в даосской традиции [98], так что, можно сказать состояние, которое есть жизнь для тела, есть смерть для духа, и наоборот. Вот почему «возгонять (или растворять) фиксированное и фиксировать (или коагулировать) летучее» или «одухотворять тело и оплотнять дух [99]», говорят также «извлекать жизнь из смерти и смерть из жизни», что является также и кораническим выражением [100]. Таким образом, «трансмутация» на той или иной ступени [101] есть нечто вроде переворачивания обычных отношений (мы хотим сказать, таких, как они видятся с точки зрения обычного человека), переворачивания, которое на самом деле есть скорее восстановление нормальных отношений. Мы ограничимся здесь замечанием, что рассмотрение такого «возвращения» является чрезвычайно важным с точки зрения реализации посвящения, не останавливаясь больше на этом, так как для этого понадобились бы выходящие за рамки нашего исследования соображения [102].

С другой стороны, двойное действие «коагуляции» и «растворения» очень точно соответствует тому, что христианская традиция обозначает как «власть ключей». Действительно, эта власть является также двойной, поскольку заключает в себе власть «связывать» и «развязывать»; «связывать», очевидно, это то же самое, что и «коагулировать», а «развязывать» то же самое, что «растворять» [103]. Сравнение различных традиционных символов еще раз подтверждает это соответствие насколько возможно четко. Известно, что самое привычное изображение власти, о которой идет речь, есть изображение двух ключей, один из которых золотой, а другой серебряный, что соответственно относится к духовному авторитету и земной власти, или к священнической функции и к царской функции, а также, с точки зрения посвящения, к «великим мистериям» и к «малым мистериям» (именно в этом значении они выступали у древних римлян одним из атрибутов Януса) [104]. Алхимически они соотносятся с аналогичными операциями, осуществляемыми на двух разных ступенях, образующих «работу в белом», соответствующую «малым мистериям», и «работу в красном», соответствующую «великим мистериям». Эти два ключа, которые согласно Данте являются ключами один от «Небесного Рая», а другой от «Земного Рая», скрещиваются таким образом, что образуют форму, напоминающую свастику. В подобном случае каждый из двух ключей должен рассматриваться как имеющий в порядке, к которому он относится, двойную власть «открывать» и «закрывать», или «связывать» и «развязывать» [105]. Но существует и другое, более сложное изображение, где для каждого из двух порядков две противопоставленные власти различным образом представлены двумя ключами в оппозиции один к другому. Это изображение свастики, называемой «ключистой» именно потому, что каждая из ее четырех ветвей образована ключом [106] (рис. 12).