Провозившись с уборкой и приготовив ужин, она ужаснулась тому, как быстро летит время.

Ополоснувшись в едва тёплой бане, Надя собрала волосы в низкий хвост и, оповестив деда, что

ночевать будет у Сорокиных, направилась в Сазоново.

- Ты как работяга оделась! – Катя поджала губы, глядя на подругу.

- А перед кем выпендриваться? – Надя пожала плечами, поправляя воротник на клетчатой рубашке.

- Могла бы туфли напялить!

- Ноги ломать? Мне и в кедах удобно.

- Эх, зануда ты, Беликова.

- Как видишь, это во мне не изменилось.

- Пошли, тама все наши уже, – Сорокина схватила девушку за руку и потянула к дверям хлипкого

деревянного здания, служащего местным клубом. Других развлечений в этой глухомани никогда не

было.

Катя ловко протискивалась между пьяными шатающимися телами, направляясь к дальнему углу.

Беликова оглядывалась по сторонам, замечая, что ничего не изменилось: вместо цветомузыки по

стенам развешана оборванная местами новогодняя гирлянда, тётя Аля сидит возле музыкального

центра, чередуя диски и кассеты, сигаретный дым стоит густым туманом, оседая в лёгких, на окнах

выстроились пустые бутылки, а люди ведут себя так же, как много лет назад, будто они застыли в

том возрасте.

- Привет! – Сорокина резко затормозила, и Надя врезалась в неё. – Узнали? Это Надька наша, ну!

- Беликова? – бывшая одноклассница Аня Собровина изогнула тонкую бровь, подкрашенную

карандашом. – Совсем не изменилась!

- Привет, – девушка обвела старых знакомых взглядом.

- Похорошела! – Костя Мингалёв, первая любовь, закончившаяся для Нади, толком не начавшись, широко улыбнулся. – Какими судьбами?

- Деда проведать, – Надя отмахнулась, не желая вдаваться в подробности.

- Белка! – радостный мужской вопль заставил её поморщиться. - Совсем забыла старых друзей! –

подвыпивший Гришка Разумов сиял, как начищенный пятак.

- Привет, Грих, – девушка обняла парня. – Тебя нельзя забыть.

- Ещё бы! Какой же идиот, кроме меня, рискнул бы тырить у вас яблоки, когда твой дед Полкана

отвязал и выпустил по саду погулять.

- О, это было то ещё зрелище! – Мингалёв хохотнул, вспоминая, как его лучший друг сиганул через

забор Беликовых, придерживая разодранные штаны.

- Было весело, – Надя засмеялась.

- Как там город? – Аня решила привлечь внимание к себе.

- Да никак, – девушка пожала плечами, - стоит себе.

- Скучно. Выпьем за встречу, что ли? – Собровина протянула бывшим одноклассницам по бутылке

пива.

- Отлично, – Катя ловко подцепила крышку зажигалкой.

- Спасибо, – Беликова кивнула.

Постепенно к ним присоединялись и остальные ребята, с которыми Надя училась или просто

дружила.

После второй бутылки пива ей стало легче общаться, неловкость будто ушла, оставив лишь

совместные воспоминания, пьяный смех и пошлые шуточки, отпускаемые парнями.

Костя пригласил девушку танцевать, шептал на ухо нелепые и неуместные признания, на что она

лишь тихо хихикала, периодически убирая его руки оттуда, где они не должны находиться.

Сорокина увлеклась Гришей, зажимающим её в углу, а Аня висла на каком-то здоровом мужике из

соседней деревни.

Давно забытые ощущения возвращали Беликову в прошлое, многое из которого она предпочла бы

забыть.

Но часто нам напоминают о чём-то весьма неожиданно, заставляя замирать и ёжиться от липкого

страха. Так было и сейчас, когда девушка столкнулась глазами с прищуренным ехидным взглядом.

- Какие люди! Ты ли это, Надежда? – шатающейся походкой к ребятам подошёл кошмар её

прошлого, человек, от которого веяло чем-то мерзким, тошнотворным и гнилым.

- Здорово, Вась! – Мингалёв пожал парню руку.

- Беликова, вернулась в родные края? – Васька Топоров, тот самый, кто пять лет назад вместе со

своими дружками напал на неё, теперь погано скалился, сверкая пожелтевшими зубами.

- Привет, – Надя невольно вздрогнула, отступая на шаг назад.

- Какая фифа стала, а! Недавно вымя коровам мяла, а теперь городская!

- Отвали, Топоров! – Катя резко встала между ним и подругой.

- Сорокина, не лезь.

- Вась, не начинай, – Гриша сжал кулаки, приближаясь.

- Ой, Разумов, давно ли ты в рыцари подался? Трахай свою шалаву на сеновале и не тявкай!

- Мразь!

Сцепившись, парни мутузили друг друга, катаясь по полу и собирая вокруг пьяных зрителей, улюлюкающих и поддерживающих то одного, то другого.

- Хватит! – Костя попытался вмешаться, за что получил внушительный удар в челюсть от лучшего

друга.

Драка превратилась в кучу-малу, как водится. Народ бросался в самую гущу, метеля любого, попадающегося на пути. Девушки жались к стенам, некоторые тоже лезли под кулаки или таскали

друг друга за волосы.

- Я пойду домой, – Надя дёрнула Катю за руку.

- Да, Надька, уходи лучше, мы-то привыкшие, а тебе мало ли прилетит от кого, – Сорокина кивнула

Ане, и они вместе отвели Беликову до выхода, отбиваясь попутно от пьяного сброда.

- Завтра увидимся.

- Не ходи через лес, ночь на дворе, – Собровина махнула рукой в сторону, - обойди по Большаку.

- Я к утру так до дома доберусь.

- Надька, послушай Аньку! – Катя вцепилась в плечи подруги. - Поговаривают, что зэк из Неи

сбежал на днях и на ферме заброшенной прячется.

- Глупости! – отмахнувшись, Надя помахала рукой и быстро пошла прочь от этого клуба, напомнившего ей то, что мучило её в кошмарах до появления Андрея, то, что она больше всего

хотела забыть.

Сазоново тускло освещалось двумя фонарями, которые ещё не успели разбить местные гуляки.

Беликова старалась поскорее покинуть деревню и вернуться домой, чтобы избавиться от мерзкого

ощущения, полученного после встречи с Топоровым.

На окраине она ускорила шаг, стараясь не думать об окружающей её пугающей темноте, до которой

не могли дотянуться жалкие блики уцелевших фонарей.

Поравнявшись с развалинами сгоревшей фермы, она вжала голову в плечи и почти побежала.

Какое-то неприятное чувство опасности сковало её изнутри, мешая нормально дышать.

- Надя, – еле слышный мужской голос вынудил девушку остановиться и осмотреться по сторонам.

- Кто здесь?

- Надя, – тёмная крупная фигура надвигалась на неё от обочины.

- Что вам нужно?

- Надя, – расстояние между ней и тенью сокращалось, но она не могла шелохнуться, скованная

страхом, - вернулась, – холодные чужие пальцы скользнули по щеке и замерли на шее, сжимаясь, – я

ждал тебя.

Беликова открыла рот, чтобы закричать, но голос отказывал ей, из горла вылетали невнятные

сиплые звуки, а ноги подкашивались, тяжелея. Рука на её шее давила сильнее, и девушка

мутнеющим сознанием уловила одно воспоминание из детства, когда они с друзьями, развлекаясь, душили друг друга полотенцами, вырубая на несколько секунд.

Что-то похожее было сейчас в этом жесте, потому что пальцы сжимались в определённом месте, явно не с целью лишить её жизни, скорее, временно ограничить доступ кислорода.

В состоянии паники и страха Надя уже не могла думать, она жадно хватала ртом воздух, но хватка

на глотке не давала ему проникнуть в лёгкие. Вцепившись пальцами в чужое запястье, Беликова

пыталась освободиться, но тело перестало слушаться, и она обмякла безвольной куклой, уплывая

своим сознанием в темноту.

часть 2

Надя с трудом разлепила веки. Голова кружилась, ломило затылок, а руки онемели, связанные

жёсткой верёвкой. Попытавшись приподняться, она застонала от боли и рухнула обратно на пол.

Единственным источником света была тусклая лампочка на потолке, но и этого было достаточно, чтобы девушка поняла, где находится - много раз в детстве она спускалась в этот подвал вместе со

своим другом.

Тяжёлые шаги по старой шаткой лестнице приближались, и Беликова замерла, прикрыв глаза.