Наступил самый ответственный момент для окарауливания. Через выжженную полосу полетели первые горящие головешки. Веером посыпались искры. Около Артема упала ветка, от нее тут же занялась трава, но он быстро затоптал огонь сапогами. И опять, в который уж раз посмотрел в сторону хвойного подроста. Если он схватится… Перебросив через спину ранец, Артем побежал туда. Хотя от ревущей, яростно клокочущей стены огня до этого островка было метров пятьдесят, он понимал, что случайная головешка может долететь и туда.

Хвойный подрост был цел, но от «выстрелившего» сучка занялся пока что спокойным огнем недалекий кустарник. Артем кое-где захлестал расползающиеся красные щупальца курткой. Рядом чернел бочажок — воронка из-под вывороченного дерева, доверху наполненная дождевой водой. Он несколько раз сбегал туда и обратно, попытался сбить огонь водой, но ему это не удалось. И тогда, сбросив ранец, он побежал к дереву, под которым лежали запасные бухты взрывчатки. Бросив на плечо двадцатикилограммовую упаковку и сунув в карман пару детонаторов, он побежал обратно.

Уложил бухту в воронку с водой, прикрепил детонатор, вывел на сухое место конец огнепроводного шнура и поджег его.

Громыхнуло так, что аж загудело в ушах, и, выброшенная взрывом вода окатила его с головы до ног. Он протер глаза подбежал к бочажку — прибитый водой и грязью огонь затих.

Все реже и реже «выстреливали» горящие головешки. Зажатая голова пожара остановилась. Догорали валежины и остатки кустарника. Еще пару часов окарауливания, и можно будет немного отдохнуть, чтобы с вечерней росой опять вернуться на добивание пожара.

На следующий день утром, когда осипшие от гари измотанные до предела парашютисты вернулись в лагерь над тайгой послышался знакомый рокот мотора, и вскоре показалась «аннушка». Артем принес из палатки компактную переносную радиостанцию и включил тумблер.

— «Воздух», я — «Кедр». Как меня слышите? Прием.

— «Кедр», я — «Воздух». Слышу вас хорошо. Как дела? — раздался голос летнаба Курьянова.

— Порядок, Кирилл. Пожар задавили. Лесорубы помогли. Они же и на окарауливание останутся. Так что можешь присылать вертолет. Снимаемся.

— Годится, — согласился Курьяпов и спросил: — Раненых, больных нет? Прием.

— Да, — спохватился Артем. — Обязательно, слышишь, обязательно этим же рейсом прихвати с собой участкового. Здесь его дружок один дожидается…

— Ага, — подтвердил Венька, облизывая ложку, которой только что пробовал сготовленную Иваном Бельды кашу с тушенкой. — Потому что я лично этому гаду Рекунову крошки не дам.

А Колосков с Мамонтовым стаскивали в кучу нехитрое имущество, которое, упаси господь, потеряется или сгорит ненароком — это сколько же нервов на акты списания придется затратить! И ас-пристрельщик Сергей Колосков считал вслух:

— Топоров — шесть. Спальников — четыре. Парашютов — пять.

Любовь Львовна Арестова

Последняя улика

К читателю

Перед Вами — книга Любови Арестовой «Последняя улика». Само название книги, словно своеобразный камертон, как бы настраивает читателей на определенную тональность. Вы не ошибетесь. Будет все, что присуще произведениям этого жанра, — речь пойдет о раскрытии опасных и запутанных преступлений, о загадках и тайнах, о людях, стоящих на противоположных полюсах законности и правопорядка, о бескомпромиссной борьбе добра и зла. Но от множества произведений такого жанра эта книга выгодно отличается тем, что автору удалось избежать избитого штампа тиражированных боевиков.

Вы увидите глубокий социальный срез, обнажающий болевые точки такого отвратительного явления, как преступность. И в этом, пожалуй, одно из главных достоинств книги Л. Арестовой.

Включенные в книгу произведения привлекают своей жизненной правдивостью, житейски мудрым отношением к судьбам людей, втянутых в водоворот преступности, желанием автора понять и объяснить причины этого явления, глубокой верой в возможность искоренения преступлений.

Взяв за основу реальные события совершенных преступлений, автор раскрывает психологию преступного поведения, его истоки и питательную среду. И убеждает: люди, стоящие по ту сторону закона, не всегда отпетые громилы и рецидивисты. Скрупулезно и внимательно автор всматривается в свои отрицательные персонажи, показывает их в повседневной жизни, среди других людей, постепенно раскрывая те внутренние механизмы, те причины и условия, которые привели их к преступлению. Низменные побуждения, беспредельный эгоизм, корыстные устремления являются главным мотивом их падения и появляются не сразу, не вдруг. Встает важный вопрос об ответственности людей за судьбу друг друга, вопрос, без решении которого невозможна успешная борьба с правонарушениями.

Особо хочется сказать о созданных в книге образах работников милиции Всех их, разных по возрасту и профессиональному уровню, объединяют глубокая убежденность в правоте и важности своего дела, целеустремленность, порядочность, способность к самопожертвованию во имя человека и, пожалуй, такое привлекательное качество, как скромность и человечность.

Работа в милиции, постоянное противостояние человеческим порокам не ожесточила их, не превратила в «профи», в оперов-суперменов, для которых мало значат достоинство и личность другого человека. По характеру работы сталкиваясь с множеством судеб, они не остаются равнодушными созерцателями, активно помогают людям обрести себя, умеют понять других и прийти на помощь. Иногда они ошибаются сами, и мы видим, как они тяжело переживают ошибки, получая суровые жизненные уроки.

Такими предстают перед нами Иван Николаев на страницах произведений «Поиск в тайге», «Последняя улика» и «По факту исчезновения», прошедший путь от юного лейтенанта до зрелого руководителя и убежденного борца за справедливость; капитаны Волин и Ермаков («По факту исчезновения»), розыскник Гоша Таюрский («Случай на реке»), молодой оперативник Алик Богданов («Последняя улика»), участковые Балуткин («Поиск в тайге»), Трошин («Розовый убийца») и многие другие.

Все они достоверны, таких большинство в милиции, именно такие люди составляют костяк милицейских подразделений. Хотелось бы отметить, что характерной чертой книги является умелый и достоверный показ взаимодействия в работе по раскрытию преступлений всех служб милиции, взаимопомощи сотрудников разных подразделений и опора милиции на широкие слои общественности.

Красной нитью проходит в книге мысль о профилактике, о предупреждении правонарушений. В этом плане особо выделяется такое произведение, как «Розовый убийца» — предостережение от грозной беды. Главный герой — участковый инспектор Сергей Захарович Трошин — Захарыч, как его уважительно называют в селе, приехал в Александровку, беспокоясь за ферму, которая раньше «славилась» тем, что баловались там спиртным «в мороз да с устатку». Не пропали даром усилия участкового и на ферме был порядок, но подстерегала людей другая беда, и участковый немедленно бросается на помощь людям, которым угрожает «розовый убийца» — смертельная спиртовая отрава. Больной, простуженный, он организует отправку на тракторе в больницу отравившейся женщины, а сам со своим бывшим подопечным, колхозным шофером Борисом, на стареньком самосвале сквозь снежные заносы, в мороз пробивается в соседнее село, где, он знает, есть еще смертоносное зелье.

Сжатый как пружина сюжет умело раскручивается автором, заставляя читателя быть в напряжении, волноваться и сопереживать. С большим уважением к профессии этого человека, очень реалистично показан участковый инспектор Сергей Захарович Трошин. Многие сельские участковые узнают в нем себя. Именно им на деле приходится быть героями большинства невыдуманных историй.

Для произведений Л. Арестовой характерно обращение не только к образам правонарушителей и противостоящих им работников милиции. В книге живут и действуют многие персонажи, чья активная жизненная позиция помогает побеждать зло. Интересен образ деда Сороки, старого сибиряка, по долгу совести охраняющего тайгу и без колебаний помогающего милиции в трудном розыске преступника («Поиск в тайге»); хорошо вырисованы шофер Борис, вчерашний сельский сорванец, в трудную минуту проявивший мужество и настоящий характер («Розовый убийца»), медсестра Черепанова, опекающая подавленную горем Печказову («По факту исчезновения»), и многие другие. И на вопрос, почему торжествует добро, напрашивается ответ; потому, что есть такие люди, как дед Сорока, шофер Борис, следователь Вера Васильевна, участковый Трошин и подобные им.