И был после разговор с Лючией. Ее дрожь била, даже когда я вернулся — снова на шею мне бросилась, и плачет.

— Мой кабальеро, это куда страшней, чем было дома, в Италии! Когда совершенно внезапно, и вокруг враги… Тогда страшно не было — а после, чуть сердце не разорвалось! Я плохой телохранитель для госпожи Анны, плохой боец? Ты будешь меня презирать за трусость?

Ну успокойся, галчонок, это всего лишь адреналин! После первого такого боя бывает всегда — видел, как и здоровых мужиков ломает. Ты все сумела сделать как надо, а это главное. На автомате, не думая — так для того и тренировки.

А все же, не для женщин война! Еще неизвестно, как такая нервотрепка на здоровье нашего будущего ребенка скажется. Так что, при Ане останешься — но в дополнение, кто-то из нас. Без обид, галчонок — поскольку одной тебя оказалось явно недостаточно. Ну а после — пока не родишь, никаких фронтов!

А она плачет, и ко мне прижимается. И в эту минуту окончательно умерла та, кто все еще жила в моих мечтах, кого я рядом с собой видел — рослая, фигуристая, светловолосая, синеглазая. За своего галчонка — любому башку оторву!

Теперь бы еще отстираться, и было совсем хорошо! Мы еще с ночи в крови, слава богу, чужой, так измазались, что не только масккомбезы насквозь, но и форма, на мне сейчас запасное полевое хабэ. И у женщин платья, ну просто до безобразия — им в чем ходить? А вот Леонида Ильича озадачу — пусть пока не целиной с возрождением займется, а бытовыми проблемами!

Василь Кук "Лемех", генерал-хорунжий УПА. Киев, день 24 июня 1944.

Снова провал. Красные вовсе не растеряны, играют против решительно и энергично, пытаются переломить ситуацию — и это им удается!

Проклятые листовки! Хлопцы упустили момент в самом начале, думали, обычная пропаганда типа "сдавайтесь, сопротивление бессмысленно". А когда прочли, и куренные приказали, решительно пресекать распространение — было уже поздно, большое количество бумажек успело разойтись по рукам! Причем там в конце мелким шрифтом было обещано, что весь следующий номер "Правды Украины" будет посвящен преступлениям бандеровцев на Украине и в Польше, с особым упором на роль перечисленных в листовке личностей и их фотографиями! Значит не обманула интуиция, был у "Ольховской" фотоаппарат — и он, Кук, завтра может увидеть свою физиономию в газете. И что хуже, этот портрет будет у всех оперов ГБ, в райотделах, и может даже, у патрулей!

Друже Козак взбешен. Что ж, единственная хорошая новость — не одной же "жандармерии" нести потери? Так что если теперь дойдет до разборок, у меня и у него примерно поровну, лично верных людей. Вот только когда выберемся, снова ведь будут разбираться, кто виноват в провале всей этой киевской авантюры? И ведь велика вероятность, что СБ в целом поддержит Козака — мне что тогда, самому удавиться, не дожидаясь?

А отчего собственно, провал? Киев ведь захватили? Так же, как Коморовский Варшаву! И если тех панов лондонское радио объявило героями, то чем мы хуже? Дьявол, радиостудии у нас нет — москали там засели, и держатся, а хлопцы, возбужденные победой, вовсе не желают нести потери! Насколько легче было ляхам, имея в тылу лояльное им население! Здесь же, из-за иезуитского хода московских, о том придется забыть — за фашистов в Киеве сейчас будет лишь сумасшедший! Может, какое-то количество бывших полицаев, старост и прочих замаравшихся и нашлась бы — вот только эта публика меньше всего желает класть голову под топор, из числа освобожденных с "фильтра" больше половины разбежалось в первый же день, вместо того чтобы сражаться за ридну самостийну не щадя живота своего. А запугать всех, принудить к сотрудничеству террором — не хватит ни времени, ни сил!

Значит, надо объявить поражение победой! И славно погибать в бою, против неисчислимых москальских полчищ — а не сдохнуть в петле! Легко было немцам — отдал приказ, и яволь, будет исполнено! А как мне убедить это стадо, что оно должно помереть во славу Украины? И чтобы я, гораздо более ценный для нашего дела, сумел уйти?

Прикинем силы. У "Верещаки", земля ему пухом, а душа в рай, курень делился на два отряда: "Ясень", три сотни, всего 350 человек, и "Наливайко" (по "псевдо" командира), 150 человек отдельной сотни, наиболее подготовленной и лучше вооруженной, вот только половина ее сгинула в той проклятой больнице вместе с "Верещакой". В "Заграве" у Литвинчука из тысячи человек постоянного состава, на Киев ушла лишь половина, отряд "Гамалия" — 300 человек в трех сотнях и "Чорнота", сотня в 120 боевиков с тяжелым вооружением, минометами и станковыми пулеметами, прочие же так и остались на Ровенщине. Олейник "Эней" фактически взял командование над куренем "Завихорст", вместо Стельмащука "Рудого", у него пять сотен общим числом шестьсот человек. И есть еще резерв, около семисот бойцов — остатки мелких отрядов и групп, в том числе призывники, кому удалось вырваться из казарм, а также те, кого удалось завербовать и поставить в строй уже здесь, в Киеве. Итого, со всеми прочими, выходит две тысячи триста активных штыков — вот только потери, лишь с "Верещакой" погибло считай, сотня, в прочих стычках сотни полторы, плюс дезертирство. Так что под две тысячи бойцов в наличии, из тяжелого вооружения лишь минометы калибром 81, свыше тридцати штук, еще захвачены две 76мм пушки и три броневика — этого мало, чтобы удержать Киев, обложенный со всех сторон!

Значит? Оборонять Киев стратегически бессмысленно! Надо уходить, пока еще чувствуется вкус победы! Вот только неизвестно, сколько же войск красные успели стянуть сюда? Известно про 25ю дивизию НКВД (здесь лишь один ее полк, всего четырехротного состава, задействован на охране железной дороги и ее сооружений), но могли подойти еще? Морская пехота, парашютисты, танковый полк, и наверное, за окраинами Киева накапливаются еще силы? И когда они придут в движение — нас раздавят! Курени, еще кое-как привычные к налетам и засадам, не смогут выстоять против армейских частей с фронтовым опытом, артиллерией, бронетехникой, и гораздо лучшим снабжением боеприпасами. И если сейчас, как докладывал Литвинчук, его хлопцы были на грани бунта, получив приказ штурмовать занятые москалями укрепленные объекты — то что будет, когда на этих улицах начнется "берлин"? И ведь, судя по всему, советские, получившие накачку от политруков, щадить никого не станут, "бандеровец — к стенке".

Гасин-Лыцарь предложил план. Куреням скрытно сосредоточиться в окрестности Подола на высокой части, и ночью атаковать, с использованием минометов, прорываться через Подол к причалам "Ленинской кузницы", и уходить по реке на север, если удастся до Вышгорода, минимум — до железнодорожного моста. Там уже начинаются леса, по которым можно пройти на запад. Путь будет адовым — но может быть, кто-то спасется? Хотя по большому счету, эту группу можно списать в неизбежные потери.

Плевать — лишь бы она отвлекла на себя максимум внимания, и войск! Пока те, кому выбрано жить, собираются в Соломенке и по двое-трое-пятеро, даже поодиночке, без оружия, кроме пистолетов и ножей, уходят той же ночью на юго-запад! Точка сбора — зеленые массивы к востоку от Житомира. Затем — на Станиславовщину. Сейчас главное, это выжить — и понять происходящее, подготовиться к новому туру. Эту партию мы проиграли.

И передать наш меморандум в английское консульство. На большее они не согласятся, чистоплюи! Но пусть будет хоть какая-то замена тому выступлению Коморовского из захваченной Варшавы! Если не удалось победить — то хотя бы объявить на весь мир о победе! Ведь Киев целых два дня был наш!

А как заставить хлопцев, чтобы они шли в атаку, не жалея себя? Поскольку, по разведданным, на Подоле окопались уже не рабочие "отряды самообороны", а армейские части, пока не установленной точно численности, но явно фронтовики? Как убедить, чтобы курени рвались вперед, не хуже Ваффен СС, умирали, но ни шагу назад? Что ж, не одни советские владеют искусством пропаганды!