— Только потому, что я позволила Уолли его эксперимент, ты хочешь меня наказать и взять Джулию из школы?

— Я не хочу никого наказывать. Я защищаю.

— Но почему ее надо непременно забирать из школы?

— Потому что прошлое возвращается.

Он обернулся и посмотрел на нее горящими глазами.

— Какое прошлое? — безжизненным голосом переспросила Карисса.

— Мое. Когда я буду знать точно, что надо делать, я тебе скажу.

Он вырвал руку и ушел, а она больше ничего не сказала… правда, ее молчание было громче любых криков.

Кариссу трясло, когда она пришла в свою комнату. Кто явился из прошлого? Его возлюбленная? Служительницы Сахмет? Кариссе не нравилось ни то, ни другое. Неужели Ашерису опять грозит проклятье? Неужели он опять перестанет быть обычным человеком? Она не могла себе представить, как они будут жить, если Ашерис опять будет ночами бродить в виде черной пантеры.

Не надо было ей терять самообладание и так хватать его за рукав. Что будет с ними? Ашерис требует, но ничего не желает объяснять. Это значит, что они не понимают друг друга. А что ей делать? Как убедить его, что Джулия должна продолжать образование в школе? Может быть, на время подчиниться ему и забрать ее из школы?

Не зная, что думать и что делать, она долго принимала ванну, стараясь успокоить расходившиеся нервы. Ашерис покинул ее, и она не знала, как ей вернуть его обратно. Ее муж был ей самым близким другом, был ее единственным мужчиной, и она не могла поверить, что навсегда потеряла его.

После ванны, одевшись в легкую галабию и сунув ноги в сандалии, она удостоверилась, что Джулия спокойно спит, а потом вернулась к себе, мечтая, чтобы Ашерис как-нибудь прочитал ее сокровенные мысли и ждал ее в постели, открыв ей нежные объятия. Если бы только они перестали ссориться и хотя бы просто коснулись друг друга, их сердечные раны быстро затянулись бы…

Однако комната была пуста. Ашериса как всегда тут не было. Только на бюро стояла музыкальная шкатулка, словно поджидающая ее подруга. Ни о чем не думая, она завела ее и стала слушать мелодию, которая так успокаивала.

Ярко светила луна за окном. Карисса вспомнила о Ташариане и о своем отце. Интересно, удалось ли Ташариане сбежать от госпожи Хеперы? Возможно, сегодня она сумеет получить ответ, тем более что спать ей не хотелось. Настроение не то. Может, лучше узнать побольше об отце и об оперной певице? И Карисса понесла музыкальную шкатулку в сад.

Рассказ Ташарианы. Филадельфия. 1966 год.

Ташариана расплатилась с таксистом, везшим ее от вокзала, и с ужасом поняла, что, купив билет, осталась без денег. Если не продать бриллианты, то куда ей деваться? Ладно, на дешевый отель пока хватит.

Такси отъехало, а Ташариана посмотрела на железобетонное строение, совсем не соответствующее тому, в котором должна жить, по ее мнению, оперная певица. Если бы она покупала в Америке дом, он был бы старым, а не таким безликим, как этот. Она вздрогнула — может быть, от холода, может быть, от страха перед неизвестным. Что если подруги нет дома? Куда тогда? Надо было попросить таксиста подождать.

Прижав руки к груди, она чуть не бегом бросилась к двери. Надо было позвонить, но она так боялась погони, что не хотела зря терять время. И здесь не надо было отпускать таксиста — отвез бы ее в отель. К несчастью, она совсем не приучена думать о мелочах, о них всегда заботилась госпожа Хепера.

Решив, что отныне она будет лучше продумывать свои поступки, Ташариана толкнула дверь и с удивлением обнаружила, что она не закрыта. Она вошла внутрь, радуясь тому, что наконец-то укроется от пронизывающего ветра и сырости. Вечера в Америке совсем не такие, как в Египте. Пробежав взглядом по ящикам, она нашла имя подруги — Дороти Маршант. Номер 312. Ташариана поднялась на лифте на третий этаж. Стрелки на стенах указывали путь.

К тому времени, как она отыскала нужную квартиру, сердце уже бухало у нее в груди. Она помедлила мгновение, не зная, как отреагирует ее подруга на появление гостьи в четыре часа утра, однако ей ничего не оставалось. Или звонить, или снова искать такси. Затаив дыхание, Ташариана нажала на кнопку звонка и стала ждать, придумывая, как будет извиняться перед хозяйкой.

Прошло несколько минут, прежде чем Ташариана поняла, что в квартире пусто. Она несколько раз нажимала на кнопку, но это ни к чему не привело.

— Пожалуйста, пожалуйста… — шептала она, уже понимая, что ждет напрасно.

Ташариана, вздохнув, направилась к выходу. Куда теперь? Опять на холод? Опять такси? Ничего другого она не могла придумать. Она медленно вернулась к лифту, медленно пересекла холл, толкнула тяжелую дверь. На востоке небо уже начинало розоветь. Ташариане почему-то стало немного легче от этого, и она стала искать таксофон. Вокруг было тихо, разве что один раз залаяла собака.

Через четыре дома был еще закрытый магазин, и возле входа в него — телефон. Ташариане не приходилось пользоваться такими аппаратами, но она не сомневалась в своей сообразительности. Сначала надо было бросить монетку, потом набрать номер. Ташариана полезла в карман за мелочью, но тут же повесила трубку, потому что номера она не знала. Тогда она открыла телефонную книгу, довольно быстро нашла номер, бросила в щель монетку, набрала вожделенный номер и стала ждать.

Она назвала диспетчеру улицу и не сомневалась, что машина подъедет не позже чем через пятнадцать минут. Она замерзла. У нее зуб на зуб не попадал, и ей совсем не нравилось быть одной на пустынной улице, тем более что пара машин уже притормозила при виде ее.

Через двадцать минут показалось такси, и Ташариана забралась внутрь прежде, чем шофер вышел ей помочь. Теперь она могла отогреться.

— Куда? — спросил таксист.

Ташариана нашла в кармане визитную карточку.

— Аллея Элфрет, двадцать пять с половиной, — прочитала она.

Она откинулась на спинку и подумала, что как бы ей ни было неприятно воспользоваться приглашением Джейби, придется это сделать, потому что иначе она обречена на дешевый отель, где одинокой молодой женщине небезопасно. К тому же Джейби сказал ей, что в доме никого нет, так что нет нужды просить его о помощи. А деньги она отдаст ему потом, когда продаст бриллианты.

Ташариана сунула руку в карман и убедилась, что бриллианты на месте. Она поглядела в окно на не очень опрятные дома, и ей стало интересно, какой дом у Джейби. Судя по адресу, хуже некуда.

12

Ташариана была приятно удивлена, когда машина въехала в старинный район и покатила по улице с односторонним движением, по обеим сторонам которой стояли трех-четырехэтажные дома из красного кирпича с балконами и ставнями. Многие были окружены садиками и выглядели прелестно в первых лучах солнца.

— Приехали, — сказал таксист.

— Вы уверены? — переспросила Ташариана, оглядывая старинную улочку. — Непохоже на аллею. Обыкновенная улица.

— Да нет, все в порядке. Она просто называется аллеей. Это самая старая улица в Штатах.

— Правда? А когда здесь впервые поселились люди?

— Не знаю, мисс. В семнадцатом веке, кажется.

На Ташариану эта цифра не произвела впечатления. В Египте считалось нормальным жить в доме, построенном за тысячу шестьсот лет до Рождества Христова. Ничего: по крайней мере, раз Джейби нашел в Америке самую старую улицу — значит, он не потерял вкус к старине.

Ташариана расплатилась и вылезла из машины. Четырехэтажный дом с черными ставнями и с медным орлом, распростершим крылья над входом. Возле двери — большой глиняный горшок с каким-то кустом. Ташариана вспомнила, что в горшке должен быть запасной ключ. Но прежде чем достать ключ, она огляделась, не следит ли кто за ней, не прячется ли кто-нибудь за углом или за занавеской. Ключ она отыскала с третьего раза.

Отперев дверь, она вступила в дом Джейби, и среди его вещей ей сразу стало легче дышать. Когда она закрыла за собой дверь, с нее будто свалилась тяжелая ноша. Она огляделась. Внизу холл и комната, в которой полно всякого научного оборудования. В поисках жилых помещений она медленно поднималась по лестнице, разглядывая фотографии на стенах. Большинство из них были видами Египта. На других — соборы и замки; скорее всего, английские.