Ташариана, покраснев, представила, что остается с ним на ночь…

— Спасибо. Со мной ничего не случится.

Ей очень не хотелось его обидеть.

— Я как раз напротив, если тебе что-нибудь понадобится.

— Спасибо, Джейби, ты очень добр ко мне.

— Таша, я хочу тебе помочь. — Он взял ее за руки. — Мне нравится быть полезным, особенно для тебя.

Он поднес ее правую руку к своим губам, и в глазах у него мелькнула непонятная тень. Тронутая его сдержанностью, Ташариана затрепетала, когда он стал целовать ей пальцы.

Джейби выпрямился, но не выпустил ее руки, и она знала: стоит ей посмотреть на него, как он ее поцелует. Один только шаг — и она в его объятиях, в которых ей было так хорошо восемь лет назад… Но она не сделала этого шага. Она не могла позволить себе воскресить любовь к Джейби. Один шаг повлечет за собой другой, а она лучше умрет, чем позволит ему узнать об "операции". У нее нет права на его поцелуи. Она не должна думать об этом. Так что лучше держать дистанцию, как бы это ни было тяжело.

— Спокойной ночи, Джейби, — прошептала она.

Он вздохнул и отпустил ее руку. Разочарован тем, что упустил благоприятный момент? Или ему так же трудно расстаться с ней, как ей — с ним?

— Спокойной ночи. — Он вышел за дверь и остановился в коридоре. — Увидимся утром — скажем, в половине девятого.

— Хорошо.

Теряя силы, Ташариана быстро разделась, сполоснула лицо и повесила на плечики платье. Потом она достала мешочек с бриллиантами и постояла несколько минут у входа в ванную, не зная, куда их лучше спрятать. Это было единственное ее богатство, и у нее не было никакого желания отдавать его вору, если он вдруг вздумает залезть в ее номер. Слишком много она путешествовала, чтобы не знать, что бриллианты просто так не бросают.

Где он будет искать? Ташариана, прикусив губу, оглядела комнату. А куда он не заглянет? Скорее всего, в туалет. Она пошла в туалет, подняла крышку бачка и увидела, что там вполне достаточно места, только надо как-то подвесить мешочек. Для пущей верности она взяла пластиковый пакет, который был приготовлен для обуви, вложила в него свой бархатный, закрепила его внутри бачка и закрыла крышкой.

Довольная, она улеглась в постель.

Правда, вскоре ее разбудил какой-то шум. С бьющимся сердцем она уселась в постели, завернувшись в простыню. Дверь распахнулась, и на фоне освещенного коридора возникла знакомая тучная фигура.

9

Госпожа Хепера, неся в руках небольшую сумку, ворвалась в комнату. За ней с чемоданчиком для инструментов следовал человечек в твидовом пиджаке.

— Просыпайся, юная беглянка! — приказала госпожа Хепера, трагическим жестом включая свет. Ташариана зажмурилась, а госпожа Хепера тем временем оглядела номер. — Ты одна?

— Да.

— Неужели? Верится с трудом.

— Как вам угодно.

Ташариана покрепче ухватилась за простыню на груди, заметив, что человечек в твидовом пиджаке бесстыдно разглядывает ее. Вот кого ей надо было бояться, а не Джейби!

Госпожа Хепера поджала губы и протянула ей чашку с крышкой.

— Выпей, дорогая. Я знала, что ты расстроишься, поэтому принесла тебе чай.

Ташариана смотрела на чашку, словно прозревая. Не из-за этого ли чая госпоже Хепере было легко управлять ею? Она уже целый день не пьет его, и в результате у нее прояснились мысли и злость стала ощутимее. Если чай туманил ей мозги, она отныне обойдется без него.

— Пей, Ташариана. Тебе станет лучше.

— Нет, спасибо.

— Я оставлю его здесь на случай, если ты передумаешь, — нахмурившись, проговорила госпожа Хепера и поставила чашку рядом с телевизором, а сумку — в ногах кровати. — Здесь кое-что из одежды. Вставай и поедем в наш отель.

— Нет.

— Это несерьезно.

— Серьезней некуда.

— Ташариана, не может быть, чтобы ты настолько потеряла голову. И из-за кого? Этот мужчина тебя недостоин.

— Он тут ни при чем.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь. — Госпожа Хепера сложила руки под грудью. — Он тебя заворожил, и ты совсем потеряла способность здраво рассуждать.

— Как раз я только сейчас начинаю рассуждать здраво.

Госпожа Хепера вздохнула и открыла сумку. Вынув сорочку, она встряхнула ее.

— Выйдите в коридор, мистер Грегг. Мы сейчас.

Скривившись, он кивнул и направился к двери, а госпожа Хепера вновь подступила к Ташариане.

— Послушай меня, дорогая. Я тебя учила, заботилась о тебе, восемь лет исполняла все твои желания. Я когда-нибудь тебя обижала?

— Нет.

— Я тебе лгала?

Ташариана покачала головой, сравнивая в уме предполагаемые грехи госпожи Хеперы и реальные госпожи Эмид.

— Я исполнила свое обещание и выучила тебя?

У Ташарианы перехватило дыхание, но она постаралась подавить в себе чувство вины.

— Да, госпожа Хепера.

— А стоило тебе встретить мужчину, который ничего для тебя не сделал, как ты готова обо всем забыть!

— Это ничего не значит! — выкрикнула Ташариана и откинула с лица волосы. — Госпожа Хепера, вы взяли взамен мою жизнь! Мою свободу! Я все равно убегу!

— Твою свободу! — Госпожа Хепера подошла поближе. — Дитя, какая еще может быть свобода? Я же даю тебе лучшее, что может быть в жизни!

— Лучшее?

— Да, лучшее. — Глаза госпожи Хеперы сверкали. — Я даю тебе бессмертие, славу, жизнь, о которой можно только мечтать. У тебя есть шанс стать звездой. Ты будешь жить по-королевски. А без меня ты останешься никем. Будешь прачкой у какого-нибудь богача или пойдешь работать на фабрику. Ташариана, ты этого хочешь? Свободу, чтобы стать безликой рабыней в конторе?

— Я хочу жить так, как мне хочется, госпожа Хепера. Я хочу стать независимой.

— Ты не выживешь, девочка, ведь ты не знаешь жизни. Ты росла в тепличных условиях. Конечно, ты образованна и красива, но ты всегда была под моей защитой.

— Я сама хочу попробовать, что такое жизнь.

— Ты погибнешь. Она разорвет тебя и съест заживо. Ташариана, я не готовила тебя к обыкновенной жизни.

— У вас нет права распоряжаться мною. Я сама о себе позабочусь!

— Ты позаботишься? Ташариана, что ты знаешь, кроме оперы? Что ты будешь делать в Америке? Петь на улице, чтобы заработать на хлеб?

— Я найду себе труппу.

— Ха! — Госпожа Хепера бросила платье на кровать. — Дорогая, я тебе обещаю, что если ты сегодня не выйдешь на сцену, я так тебя разрекламирую и в Америке, и на весь мир, что ты себя не узнаешь. У тебя может быть ангельский голос, но вздорные примадонны сегодня никому не нужны. Короче говоря, если ты остаешься, будь уверена, на сцену ты больше не попадешь.

— Я вовсе не хотела быть неблагодарной…

— Докажи это. И научись думать, Ташариана. От тебя зависит, получит труппа деньги или нет. А ведь речь идет о миллионах долларов! Допой до конца "Кармен", а там посмотрим. Я тебе обещаю, у тебя будет свободное время. Будешь ездить куда только захочешь — в Париж, в Лондон, в Вену.

— Одна?

— "Одна"?! — Госпожа Хепера смотрела на нее во все глаза. — Конечно же нет! К тому времени ты прославишься, и тебе будет просто необходим охранник.

— А если я не захочу? Что если мне нравится ездить одной?

— Нет, дорогая, ни в коем случае. Это же опасно!

— Тогда, госпожа Хепера, это не то, что мне нужно. Я хочу быть одна, совсем одна. Неужели вы не понимаете?

Госпожа Хепера прищурилась.

— Понимаю. Очень хорошо понимаю. Это Джулиан Спенсер внушает тебе бредовую мысль о нищей свободе. Позволь мне предостеречь тебя, Ташариана: мужчина дает женщине гораздо меньше свободы, чем ты думаешь. Подчинившись мужчине, ты окажешься в тюрьме, где стены потолще, чем стены пирамиды.

— Я вам не верю.

— Ташариана, ты еще очень молода. А я знаю, о чем говорю. Пожалуйста, одевайся. Забудь всю эту чепуху о побеге. Ты сегодня великолепно пела. Завтра ты должна спеть еще лучше. Но тебе надо отдохнуть. Ты не должна напрягать голос в бессмысленных словопрениях.