Этим нечто оказалась девушка лет шестнадцати, и её волосы были выкрашены в оранжевый, зелёный, розовый и голубой цвета. У меня аж челюсть с салазок соскочила, на девушке были оранжевые колготки в сердечко, красная, умопомрачительно короткая юбка, и фиолетовая майка.

Я сама одеваюсь весьма необычно, но такого я ещё не видела. На ушах девушки живого места не осталось, было проколото

всё.

Пирсинг в губе, пирсинг в носу, пирсинг в пупке, это просто ужас.

- Мама, - завопила она, - меня Вадим пригласил к своим

родителям в Крым, и я поеду.

- Ты совсем спятила? – гневно воскликнула Нина, - поедешь чёрте куда! Неизвестно, с кем.

- Как это, неизвестно с кем? – вскричала девчонка, - мне нравится Вадим.

- Ты никуда не поедешь! Твой Вадим урод! И я тебя с ним не отпущу!

- Да ты мне только и делаешь, что жизнь ломаешь, - девчонка стала вопить на одной ноте, и прыгать.

От этих прыжков пол завибрировал, а от её визгов звенело в ушах.

- Слушай, прекрати! – рявкнула Нина, - если ты думаешь, что можешь просто так орать у меня над душой, то глубоко ошибаешься. Прекрати это немедленно!

- Да пошла ты!

- Как ты матерью разговариваешь?!!!

- Как она того заслуживает, так и разговариваю. Сидишь тут, в своём склепе, а мне жизнь портишь!

Нина разинула было рот, но в этот момент я вышла из себя, и заехала этой нахалке по физиономии.

Девчонка с размаху упала на пол, схватилась за щёку, и ошарашено на меня уставилась.

- Послушай сюда, дорогуша, - рявкнула я, - эта женщина – твоя мать! Она человек, благодаря которому ты живёшь на свете! Мать – это самое дорогое для любого человека, а ты с ней так разговариваешь! Немедленно извинись перед ней.

- С какой стати? – девчонка уже пришла в себя, и стала подниматься с пола, - ты вообще кто такая?

- Кто я такая, не имеет ни малейшего значения, - парировала я, - а ты маленькая дрянь. А тебе не приходило в голову, что она боится за тебя? Когда ты вырастешь, и родишь своего малыша, ты всё поймёшь. Вся современная молодёжь хамит родителям, постоянно появляются какие-то новые течения, веяния, а чисто человеческого понятия ни у кого не осталось. Что с того, что ты крутая среди сверстников? Среди других

людей, войдя в новую, взрослую жизнь, ты будешь ноль без палочки.

Я выдохлась, и замолчала, а девчонка похлопала ресницами, и выбежала за дверь.

- Простите, - вздохнула я, глядя на ошарашенное лицо Нины, -

просто меня так воспитали.

- Очень хорошо вас воспитали, - обрела она дар речи, - Ленка так распустилась. Совсем без ума. Пришла с ней в магазин, говорю, вот хорошие туфли. А она мне, не хочу это уродство. Отличные лодочки, а она захотела сабо уродское, да и дорогие они.

- Это понятное дело, - вздохнула я, - каждому хочется дорогую шмотку одеть, но не у всех есть деньги.

Дверь опять приоткрылась, и опять появилась Лена, только уже не было гонора, а глазки были устремлены в пол.

- Простите меня, - тихо сказала она, - я не хотела. Мам, прости.

- Иди сюда, наказание, - вздохнула Нина.

- Может, ты меня всё-таки опустишь с Вадимом? – подняла на мать глазки Лена, - позвони его родителям.

- Ладно, что с тобой сделаешь, наказание, - вздохнула Нина.

- Ой, это ваша сумочка? – схватила Лена мою любимую сумочку, висящую на спинке стула, с изображением кошек и сердечек, и всю в колечках и заклёпках, - мечта. Я видела такую же, только с собачками. Надо же, она такая дорогая, я её только в журнале видела, - она повесила сумочку на место, попрощалась, и пулей вылетела из кабинета.

- Слушайте, - я села на место, - помогите мне, а я куплю вашей дочери эту сумку.

- Это слишком дорогой подарок, - вздохнула Нина.

- Это не подарок, а ответная услуга. Деньги вы ведь брать не хотите.

- Не хочу, - вздохнула Нина, - а что вам нужно?

- Мне нужны результаты вскрытия Каверина Елисея Семеновича. Генерального директора издательства «График

Интертеймент».

- Это то дело, что вёл Барханов, а потом его Барашевой передали?

- Наверное, - ответила я, - я не знаю фамилию этого следователя.

- Барашева Ксения Михайловна. Я сейчас посмотрю. Если вы действительно купите эту сумку...

- Я действительно её куплю, - заверила я Нину.

- Ладно, - она встала с места, и вошла в соседнюю комнату.

Вернулась, и положила на стол папку с заключением.

- Изучайте, только лучше в соседней комнате, чтобы не вошёл кто, и не увидел.

Я быстро схватила папку, и юркнула за дверь. Запах тут был просто невероятный, как в морге. Я огляделась по сторонам, и увидела стеллажи, в которых стояли колбочки. Скорей всего, тут держат и формалин, вот откуда этот отвратительный сладковатый запах.

Я села на жёсткий стул, и открыла папку.

Заключение патологоанатома, это просто ужас, это я со знанием дела говорю.

У меня в кабинете весь засыпан фотографиями трупов, всякими отчётами по судебной экспертизе, и я никак не могу вытянуть из Максима согласие на уборку.

Ему, видите ли, всё это нужно. Но, если ты закрыл дело, зачем держать у себя на столе копии фотографий?

Меня тошнит при одном только виде, и поделать я ничего не могу.

Но вернёмся к нашим баранам. Смерть Елисея Семеновича наступила в результате лёгочного кровотечения, вследствие

удара колюще-режущим предметом, а данном случае, обоюдоострый клинок. Кинжал Димы так и лежит, кстати, среди улик, и теперь я не знаю, как его вернуть.

Ну, да не о том сейчас речь. Далее следовало описание содержимого желудка, микрочастицы на одежде...

Я по этим пунктам только глазами пробежала, но, отложив было листы, опять схватила их. Моё внимание кое-что привлекло, и этим кое-что оказался медальон, который невесть каким образом попал в желудок к Елисею Семеновичу.

Прилагалась фотография, на которой был изображён медальон.

Это было сердечко на тоненькой цепочке, небольшое, но очень миленькое. Похоже, его купил бедный студент. Украшение хоть и золотое, но простенькое. Такое может купить любой среднестатистический россиянин, если он работает.

Но как оно попало в желудок к Елисею Семеновичу?!!!

Его что же, без завтрака оставили с утра? Хотя, нет, убили его в середине дня, наверное, обеда лишили.

Чёрт знает, что такое!

И я решила больше ничего не откидывать, просмотрю всё с

самого начала. И наткнулась на весь интересную запись.

У Елисея Семеновича на голове была гематома, только в гардеробной не было следов крови, из чего можно было сделать вывод, что его перетащили. Но зачем преступнику это понадобилось?

Кроме всего прочего, гематома была ещё и на лице, кто-то ударил его в челюсть.

Мужественно прочитала весь этот ужас, и

наткнулась на ещё одну странную запись. « ...нож, которым был нанесён второй удар, обоюдоострый клинок, старинный кинжал с драгоценными камнями... ».

Что ещё за второй удар?!

- Нина, - выглянула я из комнаты, - можно вас на минутку?

- Да, - кивнула она, закрывая за собой дверь, - что-то не так?

- Объясните мне один момент, - протянула я, - вот тут написано, второй удар был нанесён... Что за второй удар?

- Так было два удара, - сказала Нина, - чем нанесён первый, неизвестно. То есть, конечно же, известно, ножом. Но не тем

коллекционным кинжалом. Первое ранение было не смертельным, если бы вовремя оказали бы помощь, то его обязательно спасли бы. А второй удар был прямо в лёгкое, и он был смертельным.

- Интересно, как вы это вычислили? – удивилась я, - ну, то, что удар был нанесён разными ножами? И тут нож, и тут...

- Девушка, - снисходительно улыбнулась мне Нина, - вы явно не разбираетесь в судмедэкспертизе, - она уселась на стул, и стал объяснять мне, как школьнице. Хотя школьникам этого лучше не слушать.

- Дело в том, что при перпендикулярном погружении клинка длина раны соответствует ширине клинка, ну, конечно, с учётом уменьшения размеров раны вследствие сокращения кожи. Это примерно где-то десять процентов. При ударе под углом ширина кожной раны будет больше ширины клинка, и в таких случаях измеряют глубину раневого канала на протяжении в плотных органах, например, почки или печень. И мы используем метод заливки раневого канала пластилином или парафином.