Более высокий уровень оплаты труда в США все же сдерживал снижение издержек производства, но одновременно он обусловливал необходимость быстрого развития производства предметов потребления, т. е. II подразделения общественного производства. Это существенно расширяло емкость внутреннего рынка и в конечном счете стимулировало рост I подразделения, трудовую активность и, следовательно, также служило фактором ускорения экономического развития и повышения конкурентоспособности производства в США в целом.
В 40—50-х годах XX в. разрыв между США и странами Западной Европы по объемам производства еще больше увеличился. В тот период в капиталистическом мире США были практически единственным центром силы, обладающим огромными производственными мощностями и экономическим потенциалом. Позиции Западной Европы были существенно ослаблены Второй мировой войной. В условиях противостояния так называемому лагерю социализма США стремились быстрее восстановить хозяйство стран Западной Европы и Японии, упрочить позиции капитализма. Используя свое превосходство, Соединенные Штаты широко передавали этим странам новую технику и технологию, а также накопленные технические знания.
Массовое заимствование старой американской технологии и техники давало возможность западноевропейским государствам продвигаться вперед в экономическом отношении, но одновременно уже в первые послевоенные годы образовался технологический разрыв, так как не было стимулов для развития собственных научных исследований и внедрения отечественной техники и технологии. Лишь с начала 60-х годов западноевропейские страны приступили к созданию собственной базы НИОКР, что затем позволило им весьма активно приближаться к США как в экономическом, так и в научно-техническом отношении.
Апогеем веры в американское превосходство явилась книга известного французского публициста и общественного деятеля Сервана-Шрейбера «Американский вызов», опубликованная в 1967 г. Пожалуй, в ней впервые растущее американское «технологическое превосходство» было представлено как опасность неминуемого и довольно скорого технического и экономического закабаления Западной Европы Америкой. Впоследствии эта тревога стимулировала расширение «Общего рынка».
С конца 60-х годов в западноевропейских странах и в США состоялось множество конференций, симпозиумов и других встреч, на которых детально обсуждались проблемы соотношения между тремя главными центрами силы в мировой экономике (США – Западная Европа – Япония), и прежде всего касающиеся динамики технологического разрыва. Бурные обсуждения специалистов дали импульс детальному изучению этой сложной и противоречивой проблемы. В результате было признано, что в действительности разрыв не столь уж велик и опасен для Западной Европы, хотя по уровню развития науки, техники и производства США в некоторых областях имеют бесспорное превосходство.
В 60-х годах в обостряющемся соперничестве с США наряду с Западной Европой все большую роль начинала играть Япония, которая стала превосходить США по производству многих важнейших видов продукции на душу населения (сталь, чугун, суда, синтетическое волокно, телевизоры, полиэтилен и т. д.).
Достижение таких результатов было обусловлено действием разных факторов, в том числе и более высокой интенсивностью труда в Японии по сравнению с интенсивностью труда в западноевропейских странах и США. В Японии были и остаются наивысшими норма сбережений и норма капиталовложений, установлена весьма продолжительная рабочая неделя. Япония продемонстрировала пример эффективного освоения массовых закупок зарубежной техники и технологии, особенно американской. Это позволило стране не только сэкономить собственные средства на развитии НИОКР, но и существенно сократить сроки освоения новых мощностей, быстрее перестроить старый и создать новый производственно-технический аппарат. По данным исследования японских специалистов, свыше 42 % используемой промышленными фирмами техники и технологий обязано своим происхождением импорту.
Однако ныне США, оставаясь ведущей державой мира, безвозвратно утратили ряд важных преимуществ.
Во-первых, в прошлом США, находясь по другую сторону океана, могли позволить себе пребывать в удобной позиции «блестящей изоляции» и не очень беспокоиться об экономических отношениях с иными странами. В современных условиях возросшей взаимозависимости, глобализации мирового хозяйства в целом и хозяйства главных капиталистических стран в особенности такое положение уже невозможно. Американская экономика теперь тесно связана с другими национальными и региональными хозяйствами и ощущает растущую зависимость от них.
Во-вторых, по экономической мощи, уровню экономического развития, эффективности производства и ряду внешнеэкономических показателей США, вырвавшиеся вперед после Второй мировой войны, постепенно стали сдавать свои позиции. Используя американскую технику, научно-технические знания, производственный и управленческий опыт, страны Западной Европы и Япония начали активно догонять США в экономическом отношении, на равных конкурировать с ними, превратились из «младших партнеров» в практически равноправных экономических соперников.
В-третьих, сегодня США уже не так сильно отличаются от Западной Европы и Японии по уровню потребления сырья из развивающихся стран, хотя в прошлом Америка практически не нуждалась в иностранных источниках сырья. Отсюда и заинтересованность американцев в совместном со своими союзниками решении сырьевых проблем, особенно в части энергоносителей.
В настоящее время соотношение сил между главными центрами мировой экономики находится под огромным влиянием научно-технической революции, качественных сдвигов в механизме капиталистического воспроизводства и в международной торговле, гибкости структуры промышленного производства, доступности источников сырья, регулирующего вмешательства государства в хозяйственную жизнь и других факторов. Одновременно с обострением соперничества происходят процессы нивелировки уровней экономического развития разных стран, а также интенсивные интеграционные процессы. Последние охватили не только Западную Европу и Североамериканский континент, но и Японию, которая создает взаимодополняющую структуру производства и торговли с Австралией, со странами АСЕАН (Индонезией, Малайзией, Таиландом, Филиппинами, Сингапуром) и рядом других. Большую роль в этом играют ТНК, которые в определенной мере служат каналом международного перераспределения новой техники и технологии (прежде всего американского происхождения).
В недалеком прошлом соотношение сил между странами и их объединениями довольно четко определялось по ограниченному набору таких традиционных экономических показателей, как ВНП, объем промышленной продукции, экспорта, производства стали, чугуна, металлорежущих станков, цемента, зерна и т. д. В современных условиях таких критериев явно недостаточно. НТР вызвала к жизни новые критерии для оценки соотношения сил: это экономическая мощь, уровень экономического развития, уровень эффективности производства и научно-технического развития. К этим критериям тесно примыкают показатели широкого спектра внешнеэкономических позиций страны, а также критерий гибкости перестройки структуры производства и производственного аппарата в зависимости от меняющихся общественных потребностей и направлений НТП, который все больше выходит на передний план.
Принципиально новую, более важную роль начинают играть такие факторы изменения соотношения сил в капиталистическом мире, как научно-технический потенциал, научно-техническое развитие, темпы НТП. В современных условиях страна, производящая много материальных благ и достигшая высокого уровня производительности труда, уже не может считаться сильной или полноценно развитой, если к этому не добавляются собственный научно-технический потенциал и умение его использовать. Уровень научно-технического развития, равно как и гибкость производства, стал сегодня важнейшим фактором силы в мировой экономике. Научно-техническое соперничество все чаще приобретает форму борьбы за новые технические идеи и их практическое воплощение, за маневренность и приспособляемость производства, его технического аппарата и организационной структуры к меняющимся общественным потребностям, за научно-технический прогресс в самом широком смысле.