Созыв экстренного заседания Политбюро, продолженного и в понедельник 19 марта, показывает, что кремлевские руководители были глубоко вовлечены в дела Афганистана, стараясь держать под контролем ситуацию в этой стране с самого начала — прихода там к власти в апреле 1978 г. доморощенных марксистских революционеров.
Члены Политбюро были едины в том, что, как выразился министр иностранных дел А.А. Громыко, «мы ни при каких обстоятельствах не можем потерять Афганистан»{794}. Чтобы этого не случилось, по сообщению министра обороны Д.Ф. Устинова, уже были «разработаны два варианта военной акции»{795}. Председатель правительства А.Н. Косыгин предлагал оставить за собой применение военной акции «как крайнюю меру»{796}.
Однако на этой стадии обсуждения вопроса кремлевские руководители все еще не решались на ввод войск. Участие советских войск в подавлении антиправительственных выступлений в Афганистане, разъяснялось в постановлении Политбюро от 12 апреля, «с одной стороны, нанесло бы серьезный ущерб международному авторитету СССР и отбросило бы далеко назад процесс разрядки, а с другой — обнаружило бы слабость позиций правительства Тараки и могло бы еще больше поощрить контрреволюционные силы внутри и вне страны к расширению антиправительственных выступлений»{797}.
Но в конце концов эти соображения были отброшены в пользу интервенции. Окончательное решение Политбюро принималось в начале декабря 1979 г.
Сошлемся на постановление Политбюро от 12 декабря «К положению в «А»»{798}. Его текст написан от руки на бланке «особая папка» с припиской «Сов. секретно», но со всеми атрибутами официальной бумаги. Вот этот любопытный документ.
«Председательствовал тов. А.И. Брежнев.
Присутствовали: Суслов М.А., Гришин В.В., Кириленко А.П., Пельше А.Л., Устинов Д.Ф., Черненко К.У, Андропов Ю.В., Громыко А.А., Тихонов Н.А., Пономарев Б.Н.
К положению в «А»
1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т.т. Андроповым Ю.В., Устиновым Д.Ф., Громыко А.А.
Разрешить в ходе осуществления этих мероприятий им вносить коррективы непринципиального характера.
Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро.
Осуществление всех этих мероприятий возложить на т.т. Андропова Ю.В., Устинова Д.Ф., Громыко А.А.
2. Поручить т.т. Андропову Ю.В., Устинову Д.Ф., Громыко А.А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий.
Секретарь ЦК Л. Брежнев.
№ 997 — оп (1л.) П 176/125 от 12/XII79»
Документ лишь слегка зашифрован. Ясно, что речь идет об Афганистане, «намеченные мероприятия» в отношении которого поручалось осуществить руководителям КГБ, Министерства обороны и МИД СССР, что отражало масштабность затеянной акции. Участие в заседании А.И. Брежнева и его подпись под документом, были, по-видимому, данью формальности. Советский лидер, будучи тяжело больным, по словам его лечащего врача Е.И. Чазова, «даже не представлял, что происходит в Афганистане»{799}.
Обращают на себя внимание 12 росписей поверх текста документа высших лиц партийной номенклатуры. «За» высказались Андропов, Устинов, Громыко, Пельше, Суслов, Гришин, Кириленко, Черненко, Тихонов, Кулаков, Романов, Щербицкий. Так инициаторы акции постарались сделать ответственность коллективной, связав круговой порукой всю руководящую группу. На всякий случай. И для истории.
Не менее любопытно нижеследующее машинописное приложение к документу с грифом «Сов. секретно», датированное днем вступления войск в Афганистан (стиль текста сохранен){800}.
«к № П176/ 125оп от 12/XII–79 г.
26 декабря 1979 г. (на даче — присутствовали т.т. Брежнев Л.И., Устинов Д.Ф., Громыко А.А., Черненко К.У.) о ходе выполнения постановления ЦК КПСС № П176/125 от 12/XII–79 г. доложили т.т. Устинов, Громыко и Андропов.
Тов. Брежнев Л.И. высказал ряд пожеланий, одобрив при этом план действий, намеченный товарищами на ближайшее время.
Признано целесообразным, что в таком же составе и направлении доложенного плана действовать Комиссии Политбюро ЦК, тщательно продумывая каждый шаг своих действий. По вопросам, которые необходимо принимать решения, своевременно вносить в ЦК КПСС.
3 — оп (1 л.)
К. Черненко. 27/ХII-79»
Упомянутая в приложении Комиссия Политбюро действовала в составе А.А. Громыко, Ю.В. Андропова, Д.Ф. Устинова, а также секретаря ЦКи главы Международного отдела ЦК КПСС Б.Н. Пономарева. Они были теми лицами, которые в ходе длительного обсуждения вопроса практически на всем протяжении 1979 г. готовили аналитические записки со своими «соображениями» и с перечнем предлагаемых «мероприятий».
Один из подготовленных ими документов — «О дальнейших мероприятиях по обеспечению государственных интересов СССР в связи с событиями в Афганистане», представленный в Политбюро в конце января 1980 г.{801}, примечателен тем, что в нем раскрываются далеко простиравшиеся геополитические замыслы.
Начинается документ с заявления, что своевременное оказание советской «всесторонней, в том числе военной, помощи Афганистану» положило конец «некоторым опасным для нас тенденциям в развитии обстановки на Среднем Востоке». И чтобы не увязнуть в этой стране, на что «рассчитывают» Запад и Китай, документ предусматривал необходимость «и в дальнейшем сохранения наступательного характера проводимых нами мероприятий в связи с афганскими событиями»{802}. Подчеркивалась антиамериканская направленность советской акции, которую, говорилось в документе, «нельзя рассматривать в отрыве от предпринимавшихся уже в течение длительного времени провокационных попыток США добиться односторонних преимуществ в стратегически важных для СССР районах»{803}.[65]
Так логика конфронтации в Холодной войне превратила Афганистан в еще один полигон соперничества между СССР и США за «третий мир». Столкновение с США и их союзниками шло по нарастающей. Вскоре Политбюро пришлось принять специальное постановление «О противодействии планам расширения военного присутствия США в районе Ближнего и Среднего Востока и Индийского океана». При этом пришлось отбиваться от возобновившихся старых — «абсолютно беспочвенных» (по документу) обвинений Советского Союза в стремлении к «теплым морям» — Персидскому заливу и Индийскому океану, нефтеносным районам Ближнего и Среднего Востока{804}.
Вторжение в Афганистан началось с физического уничтожения президента страны X. Амина, призвавшего советские войска на помощь и неожиданно для себя оказавшегося мишенью для пуль и гранат ворвавшихся ночью в его дворец бойцов знаменитой группы «Альфа». Очередным правителем страны стал давний агент КГБ Б. Кармаль{805}.
Специальным пунктом постановления Политбюро «О пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана» предусматривалось «подчеркивать, что СССР не имел и не имеет никакого отношения к изменениям в руководстве Афганистана»{806}. Этим же постановлением советским послам в капиталистических странах предписывалось сообщить местным коммунистам, что в ответ на коварные замыслы внешних врагов — Пакистана, Ирана, Китая, не говоря уж о США, «в Афганистане нашлись силы, которые… решительно поднялись против режима X. Амина, устранили его от власти и создали новые органы руководства партией и страной»{807}.