Наша группа, руководимая Эдуардом Мысловским, всегда первой начинала каждый новый цикл выходов наверх. Мы уже отдохнули и по плану должны были идти на вершину первыми. Это наше право и большая честь. Но вразрез с планом предстояло еще и обработать маршрут до высоты 8500 и установить лагерь V. Вразрез с планом от нашей четверки осталось только двое-Эдик Мысловский и я. Володя Шопин и Коля Черный работали наверху. Поэтому Евгений Игоревич даже не рассматривал нашу двойку в качестве претендентов на штурм. Нам предложили посидеть дней 10, пока кто-нибудь решится на этот тяжелый вариант.

Десятидневное сидение меня никак не устраивало. Я сразу предложил Эдику идти в двойке. Ясно было, что на вершину мы не взойдем, но хотя бы обработаем участок IV–V. Он сомневался: с одной стороны, хотелось подождать ребят; с другой — в этом случае мы оказывались в хвосте длинной очереди желающих подняться на вершину. Я продолжал попытки склонить его к своему варианту.

Однажды, когда мы сидели в палатке Эдика, к нам зашел Овчинников. Не успел старший тренер раскрыть рот, как я выложил ему свой план.

— А я с этим к вам и шел, — обрадованно сказал Анатолий Георгиевич, до сих пор, видимо, не рассчитывавший на успех разговора.

Стали обсуждать технические детали, и вдруг выяснилось, что он планирует не совсем то, что я. Вариант отличался на «самую малость»: он предполагал обязательный подъем нашей двойки на вершину в этом же выходе.

Вот уже 3-й день наш выход назначают на послезавтра. Сегодня спустилась группа Хомутова. Они только благоустраивали лагерь IV и немного подняли кислорода — 2 баллона в лагерь IV и 2 баллона на 15-й веревке после III лагеря. Юра Голодов не смог донести свой груз-на одном участке перил вылетел крюк, и он, пролетев метров 8, получил небольшие ушибы. В остальном все нормально.

Ребята считают, что участок до V лагеря можно обработать за день, — конечно, с кислородом. Сами они работали и спали с кислородом постоянно, начиная от лагеря III.

После лагеря IV гребень выполаживается, но много жандармов, и оценить сложность маршрута трудно.

Нам с Эдиком сегодня вручили в торжественной обстановке вымпелы — флаги СССР, Непала и ООН. Наконец-то у Димы Коваленко была работа — он снимал для кино и телевидения, остальные снимали для себя на фотопленку.

Я несколько раз позволил себе высказать мнение, что считаю наш выход на вершину маловероятным, чем вызвал неудовольствие Овчинникова. Он потребовал объяснений: либо мы настраиваемся на восхождение, либо надо перестраивать планы остальных групп, которые связаны с нами. Я пытался объяснить, что он требует невозможного, так как в базовом лагере мы не можем оценить, как сложится работа наверху. Но убедившись в который раз, что плетью обуха не перешибешь, я постарался спустить вопрос на тормозах и сказать то, что он хотел бы услышать.

Ушла на отдых в Тхъянгбоче группа Ильинского.

Володя Шопин сидит в I лагере, руководит работой шерпов на участках I–II и II–III. Правда, первая группа шерпов, которая пыталась пройти в лагерь III, вернулась, оставив груз на 6 веревке из-за большого количества снега на этом и без того сложном участке. На 7800 поднялся только Хута Хергиани с очень небольшим грузом. По пути он подправлял перила. Чем занимался в это время Коля Черный — мне неясно. Ночуют они оба на 7300 вместе с тремя шерпами, которые завтра попытаются все-таки пробиться с тем же грузом наверх.

В общем, все происходит чрезвычайно медленно, планы регулярно срываются, урезаются и опять срываются. Как долго будет происходить загрузка лагеря III кислородом и снаряжением-сказать невозможно. Завтра у шерпов день отдыха, а послезавтра уже наш выход. Коля предложил организовать на участке II–III две тройки шерпов, которые работали бы в противофазе, но я сомневаюсь, что найдется такое количество способных на это.

Хотя я как можно дольше хотел бы обойтись без кислорода, никто не знает, как сложатся обстоятельства.

Если без этого будет невозможен подъем на вершину, то придется взять «железяку» и надеть «намордник».

Недавно Пемба Норбу говорил, что погода установится после обильного снегопада. Вчера в глубине души все надеялись, что сегодня будет перелом, однако сегодняшний день как две капли воды похож на все предыдущие: с утра солнце, в середине дня снег, поздним вечером прояснение до утра.

Вечером отметили день рождения Володи Пучкова. Он достал шампанское. Главным украшением стола была не черная и красная икра, а жареное мясо и только что принесенные яблоки. Я их и так-то очень люблю, а после полутора месяцев отсутствия — и вовсе.

Не знаю ни одной экспедиции, в которой было бы так плохо со свежими фруктами и овощами с самого начала. Вдоволь только моркови, что, впрочем, тоже неплохо.

Ребята, только что пришедшие сверху, отмечают отличный аппетит на всех высотах. Сказываются акклиматизация и регулярное пользование кислородом. Этот вопрос с кислородом беспокоит меня постоянно, и все время происходит борьба противоположных желаний.

Наш выход опять откладывается как минимум на день.

Наверху ничего не продвигается. Коля Черный жалуется на острые боли в брюшной полости. Сейчас он на 6500 и собирается спускаться. Хута Хергиани под предлогом сломанной кошки тоже вдруг спустился в лагерь I и поговаривает о спуске в базовый лагерь, хотя в лагере II еще 3 пары кошек. Только Володя Шопин сохранил рабочий настрой и предлагает пойти в двойке с кем-нибудь из шерпов до 7800 или даже выше. Шерпы жалуются на усталость. Завтра отдыхают. Наверху, как и здесь, обильные снегопады. Лхоцзе совсем белая.

Таким образом, наш выход завтра не имеет смысла по всем причинам: плохая погода и совершенно не обеспечен кислородом и снаряжением лагерь III. Тем более что руководство все больше склоняется к тому, чтобы мы были на вершине любой ценой.

Правда, в руководстве тоже нет полного единства. Романов, который всегда был настроен резко против Эдика, в том числе и против участия его в экспедиции, категорически возражает против теперешнего варианта. Правда, его голос, как и любой другой, ничего не определяет. Все решает Евгений Игоревич. Я тоже уже не рвусь выйти вверх как можно раньше. Уж если нас обязывают штурмовать, так нужно дождаться погоды и маломальского обеспечения кислородом. Сегодня Овчинников велел нам с Эдиком подробно расписать наш график движения по весу рюкзаков на каждом переходе. Получается, что самое узкое место, то есть самые тяжелые рюкзаки, на участке III–IV. Придется нести по 17–20 кг. Но при этом в идеальном варианте нам даже не понадобится помощь Иванова. Мы в состоянии занести для себя все необходимое, включая кислород, для обработки и штурма вершины.

Дни тянутся монотонно, однообразно. Сегодня весь день играли в эрудита, иногда развлекались шахматами и домино.

Приходил гость из Намибии, немец по происхождению. В этом сезоне туристам не везет: приехать черт знает откуда, чтобы увидеть густую облачность вместо знаменитых гор, — невелико удовольствие.

Проклятая погода, когда же наконец улучшение?

Наконец-то завтра выходим.

Хотя наверху работа отнюдь не кипит, тем не менее кое-что уже занесли. А главное — сегодня впервые днем не было снега. За последние сутки заметно потеплело. Вот и паста в ручке не замерзает. Может быть, это долгожданное улучшение погоды?

Володя Шопин с одним шерпой поднялся в лагерь III. Занесли веревку (80 м.) и кислород…

…Хута и Коля спускаются вниз. Иванов пришел из Тхъянгбоче после отдыха.

Вечером Евгений Игоревич на всякий случай попрощался с нами (если завтра проспит) и, главное, сказал: