Глава 8: Streichholz und Benzinkanister

Копошение горстки людей, спешно рассаживающихся за массивным столом с зеркально-черной поверхностью, со стороны могло показаться неуклюжим и даже комичным. Маленькие фигурки совершенно не вписывались в общий антураж непередаваемо огромной, но пустой комнаты, блиставшей стерильным матовым покрытием стен и потолка. Хотя светопрозрачный фасад помещения был начерно поляризован, мягкое голубоватое сияние лилось от внутренней поверхности, словно подвешенное в воздухе затейливыми клубами. Дрожащие голоса собравшихся тонули в уже в паре метров от стола, растворяясь в «тихом шуме» звукоподавителей. Что-то монументальное было в этом безмолвии, в этой всеобъемлющей пустоте — словно внутри здания кто-то сумел запечатать кусочек самого космоса, безразмерной бездны, чуждой человеку. В подобных помещениях редких посетителей частенько бросает в дрожь.

Сидящие озадаченно посматривали друг на друга, порой перешептываясь с соседями; кто-то отрешенно покачивал головой, кто-то пожимал плечами, а кто-то пытался прикрыть беспокойство плохо поставленной бравадой, но лишь несколько присутствующих сохраняли хладнокровие, бесстрастно уставившись в дальний конец переговорного стола. Во главе его восседал крепкий пожилой мужчина лет пятидесяти, облаченный в свободный офицерский китель непроницаемо-черных тонов. Комплекция тела резко отличала его от собеседников; «неправильные» пропорции лица, крючковатый нос, не блещущая атлетизмом, но ещё вполне статная фигура, седеющие волосы… Простой, ничем не примечательный «смертный» среди «Аполлонов». Или скорее немолодой скульптор в окружении фантастически изящных, но безжизненных, бездушных творений.

— Ну что, все на месте? Отлично. Ждать я всё равно никого не буду — времени у нас в обрез. — подал голос офицер, вскинув рукав кителя со световыми часами — верхом анахронизма по меркам Системы. Ропот за столом моментально прекратился, и наступила совсем уж гробовая тишина.

— Разрешите слово? — не выдержал один из присутствующих, смуглый молодой человек с небрежно распущенными черными волосами.

— Что такое, Нарии?

— Я извиняюсь, но что вот они здесь делают? — Джутта бесстрастно махнул рукой в сторону доброй половины собравшихся. —..С каких пор главки среднего звена имеют здесь голос, господин полковник? Возможно, я не верно понимаю цель этого «сверхсрочного» собрания, но мне стоило больших трудов оставить возложенные на меня полномочия, чтобы…

— Всё понятно, молчите. — отрезал полковник, приподняв руку. — С вами вообще будет отдельный разговор.

Нарии легонько кивнул головой, послушно опускаясь назад в кресло.

— Я вижу, лишь немногие из вас понимают, зачем пришлось покидать насиженные кабинетики, тащиться через пол анклава и по часу проходить какие-то «непонятные процедуры». И не надо строить удивленные лица и разводить руками, сейчас совсем не до «пристойных жестов», господа управленцы. — продолжил офицер.

— Ситуация складывается… Исключительная. Потому с этого момента Департаментом «Кера» будут применяться исключительные меры. В ходе проведения следственных работ — большинство из вас о таковых уже осведомлены или непосредственно участвуют в проводимых мероприятиях — были выявлены тяжелейшие нарушения федерального законодательства на самом высоком уровне. У вас под носом и, порой, вашими руками, господа, ведётся целенаправленная экстремистская деятельность. Улавливаете?..

Никто из присутствующих не проронил ни слова. Мертвенную тишину нарушало лишь негромкое постукивание костяшек пальцев полковника о гладкую поверхность стола.

— В высших эшелонах местной администрации завелись «тараканы». Причем не два-три, а больше десятка. Такие вот дела, господа хорошие.

Лишь после этой фразы возобновился ели слышный, встревоженный ропот. Лица более мелких руководителей сковало удивление, граничившее со страхом, старшие чины всё так же невозмутимо сохраняли на каменных лицах безэмоциональную гримасу. «Тараканами» в этих кругах называли медиаторов оппонирующей действующему руководству стороны, а «крысами», соответственно — перебежчиков-добровольцев.

— Вы установили, с кем мы имеем дело? У нас в анклаве действует одна из ветвей внутрисистемной оппозиции? — поинтересовался высокий, худощавый мужчина в очках с «гранитным» лицом. Световые знаки различия определяли его принадлежность к координационному Совету.

— У нас есть предположения. — полковник отвечал кратко, как и прежде. Очевидно, Департамент не считал нужным обрисовать перед руководством колонии целостную картину происходящего. — …Скажу лишь, что действия «группы» выходят далеко за пределы не только KY-031F, но и всей планеты, и более того, сектора в целом. Хотите вы того или нет, но ваш «тихий омут» оказался втянут в дело общефедерального значения.

— Понимаю. Могу я поинтересоваться, руководители каких учреждений были задержаны?

— Как всегда забегаете вперёд, господин Кэмпбелл. На протяжении последних четырёх режимных суток проводилась оперативно-следственная работа относительно оборонного концерна «Локхид-Мартин», Муниципальной Службы Безопасности и ряда схожих подструктур — координационный Совет так же был задействован в некоторых эпизодах, так что многое вам должно уже быть известно. В первые же часы следствия к нам стала поступать крайне противоречивая информация, а подотчетные ведомства достаточно явно продемонстрировали незаинтересованность в сотрудничестве. Данные, которые мы получали по официальным запросам, сильно отличались от перехваченных «нашими» инсайдерами отчетов. Соответственно, вброс дезинформации шел уже на высших звеньях; нам потребовалось некоторое время, чтобы установить личности причастных главков, и, надо признать, результаты вышли устрашающие. Марк Колман, региональный администратор «Локмарта»; Герман Киссинджер, его заместитель; Рашид Ад-Дин, управляющий филиалом дочерней компании «Lockmart Orbital-Air»; Шуй Сяньлун, глава местного отделения Таможенно-Иммиграционной Службы; Чэнь Гванчен из федеральной администрации общественного транспорта… И это далеко не полный список. Помимо перечисленных структур, можно с уверенностью отнести к «оппонирующему элементу» силовиков администрации по правам человека — вопрос о её реструктуризации будет поставлен на рассмотрение системным Центрокомом в ближайшие дни, а так же небезызвестную «группу Майсурадзе» вместе с поддерживающим её существование строительным лобби. Многие из вас пользовались достаточно сомнительными услугами этой так называемой «организации», но почему-то ни у кого не возник вопрос, из каких центров она управляется.

Нарии, а вместе с ним ещё один молодой человек восточной внешности попытались что-то возразить, но полковник их тут же перебил.

— И не надо мне сейчас рассказывать о том, кто такой Заури Майсурадзе и кто входит в его окружение. Заури — мелкая фигурка, кстати говоря, с тяжелыми следами внешнего вмешательства в импринт сознания. На момент задержания, его ИНС-моделька медиатора своё уже отработала — если вообще была установлена, но там не надо быть экспертом чтобы определить что в мозгах у бедняги копались часто, глубоко и грубо. Да и чтобы не говорили о «распределённых», децентрализованных исполнительных структурах — вот господин председатель регионального Совета любит хвастаться, как у него все ловко организовано — всё равно существует «ядро» или «ядра», от которых тянуться ниточки ко всем остальным элементам. По-настоящему монолитными, без выделенных «управляющих ядер» могут быть лишь кластеры синтет, но не человеческие формирования. Вот, кстати, неплохой пример… Господин аль-Махди, как вы думаете, сколько макрокластеров транспортных CDA-104 в настоящий момент действует в пределах метроплекса вокруг KY-031F? — семь тысяч четыреста шестьдесят, как установлено нормативной документацией с поправками на декадный план. — тут же отрапортовал кудрявый молодой человек с противоположенного конца конференц-стола. Полковник приподнял бровь.