В кафетерии царила атмосфера покоя и умиротворения. Среди имитировавших тропическую растительность азерумных зарослей были расставлены низенькие аккуратные столики, накрытые фонируемыми «скатертями», которые напоминали не то струящиеся потоки цветного газа, не то игру лучей света в воздухе, но никак не твёрдое тело. Сверху, где потолок тонул в искусственном «северном сиянии» красного спектра, лилась тихая, расслабляющая музыка, навевавшая редким посетителям состояния полусна. Лишь синтеты-«панцири» резво суетились между ветвящимся азерумом, словно в замысловатом танце вычерчивая странные узоры на полу. Посередине помещения бил крохотный фонтанчик, вокруг которого плясали рубиновые огоньки. Резким контрастом среди этой идиллии маячил лишь зияющий провал массивных входных барьеров.

В зал вошел высокий человек в фисташковом деловом комбинезоне, и, чуть ускорив шаг, направился к одному из столиков, за которым восседал увлечённый поглощением пищи мужчина средних лет. Он явно был занят какими-то размышлениями, а может и сосредоточенно работал с потоком нейроскриптинга. Так или иначе, он совершенно не обращал внимания на нового посетителя, который подсел за столик и, потягиваясь, вморфировал себя в кресло-кокон. Высокий какое-то время сохранял молчание — видимо, ожидая реакции соседа. Её не последовало.

— Айс. — обратился он негромким, но строгим голосом. Соседа словно слегка передернуло, и тот, покачав головой, кивнул собеседнику.

— Уинс. Прости, у меня на линии висят эти… Торчки из исполнительного. Пока что, слава Миру, всего впятером, но часика через два, боюсь, прицепится вся дюжина. Как пиявки, в самом-то деле.

Уинс пожал плечами.

— Понимаю. У меня к тебе ничего срочного, загляну как-нибудь в другой раз. У самого сейчас небольшой, скажем так, напряг.

Айс задёргал пухленькими руками.

— Нет-нет-нет, что ты! У меня ещё двадцать три свободных канала, а значит, я на пять шестых в твоём распоряжении. Так сказать.

Попытка пошутить вышла достаточно плоской, и осталась без ответа.

— Так что у тебя за дело, Уинс?..

— Если мне не изменяет память, ты на прошлой неделе говорил, что Нарии ищет исполнительного человека для какой-то ответственной работёнки. Человека, за которого могли бы поручиться.

Айс удивлённо приподнял бровь.

— Что-то я не соображу, с чего бы тебя могли интересовать дела Нарии. Если у тебя на примете есть такой человек — это, конечно, хорошо. Только вот… Зачем тебе-то связываться с этим молокососом?..

— Сынишку моего вчера перебросили. Транскапом.

Полноватое лицо Айса ещё сильнее скривило гримасу удивления.

— А я думал, он всё время тут жил, в комблоках…

— Да нет, я же о младшем говорю, о Киме. Не стану же я, в конце концов, за Фиделя вступаться перед самоуправленцами!

— А у тебя двое сыновей?.. — растерянно пробормотал толстяк. Уинс, словно коршун, буравил его взглядом, заставляя отводить глаза в сторону рассветной панорамы анклава.

— Ты мне лучше скажи, сможешь ли до следующей декады с Джуттой переговорить насчёт этого дела? Пока, хотя бы узнать детали: какая такая «работёнка», сроки, требования… Можешь намекнуть, что уже есть… Хм, «некоторые»… варианты. Но пока — никакой конкретики. Понял?

— Да понял, что ты, не вопрос конечно.

— Спасибо, Айс.

На какой-то момент, вновь воцарилась тишина. Знакомые явно не были хорошими друзьями, и атмосфера за столиком казалась несколько напряженной, хотя собеседники всячески пытались скрыть обоюдную неприязнь.

— Ты, это… Заказывать что-нибудь будешь?.. — как бы между делом бросил Айс в надежде продолжить диалог.

— Несомненно. — Сухо отрезал сосед — Линда, будь так добра, стандартный набор и два пака «Зерки А-31». Желательно тёплой.

— Заказ принят, ожидайте. — ответил неслышный для окружающих приятный женский голос в потоке нейроскриптинга.

— Таргиль?.. Тёплый таргиль?.. Конечно, о вкусах не спорят, но — чёрт возьми, как можно вообще пить такую… Бурду?.. Даже не говоря о прескверном лейбле медадминистрации, об этой «Зерке» ходит масса слухов, и я…

— О вкусах не спорят. — поднял руку Уинс, останавливая словесный поток соседа. — …Из твоих слов можно предположить, что ты, Веллингтон, всегда следуешь инструкциям и предписаниям здравоохранителей. Удивительно только, почему у тебя на одну декаду набежало, если я не ошибаюсь, два или три репрайманда.

— Так это, это… Это же от СКЗ. Контроль занятости, чёрт бы его подрал. У меня же семья, ты-то должен понять! Мне четвёртый выходной позарез нужен, но они же не слушают! Попросту не хотят слушать, и как же мне быть?

— Можешь не оправдываться, я не руководитель твоего отдела и даже не коллега. А если б и был, то не стал бы терять своё время, выслушивая отговорки.

Толстяк уже и сам был не рад, что открыл рот. К счастью для него, к столику подошла молодая девушка с подносом. Судя по стройной фигурке, обаятельному смуглому личику, горящих янтарным светом радужкам глаз и пружинящей, словно кошачьей походке, это был синт. Люди такой грацией тела не отличаются, даже биомодификаты. Пока официантка накрывала стол, Айс поспешил сменить тему разговора.

— Слушай, Уинс, я вот подумал… У тебя же с сыновьями всегда какие-то проблемы были. Вроде бы. По крайней мере, ничего хорошего про Фиделя я от тебя не слышал — а теперь, ты готов заручиться перед самоуправленцем, да не перед каким-нибудь замухрышкой, а перед Джуттой, так его и эдак, за человека, которого почти не знаешь. Мало ли, чего выкинет твой малец? Сам понимаешь, с Джуттой Нарии такие штуки даром не проходят.

— Игра стоит свеч. В конце концов, мне, прежде всего, будет очень полезен человек, связанный с высшим эшелоном Региональной администрации. И не нужно строить из себя глупца, Айс, ответ очевиден. С другой стороны, если говорить о самом Киме, то, думаю, из него может выйти вполне сносный приемник. Упускать его нельзя, как я упустил Фиделя.

Уинс откупорил криопак «Зерки» и сделал несколько глотков. На его бледное, словно каменное лицо наконец упала тень улыбки.

— И совсем не дурно, на самом деле. Выпьешь?..

Веллингтон покачал головой.

— Как знаешь. Так вот, Айс… Когда Инесс, забрав Кима, бежала в эти проклятые колонии, у меня, по сути, остался один сын. Я и не надеялся, что она возвратится — я достаточно хорошо её знал. Может быть, по этому Фидель и вырос бездельником, привыкшим, что «манна с небес» сама будет в рот лезть. Сейчас его жена как-то ещё подтягивает — надо признать, женщина умная и сдержанная, только с родителями ей не повезло. Я пытался оградить Фиделя от мира, а вырастил парнишку с синдромом Аспергера. Он, как бы сказать, слишком «тепличный», несамостоятельный. Если бы не Лора… Не знаю, что и думать. Он и сейчас во многом как ребёнок. Советов не воспринимает в принципе, зато каждый раз, когда сталкивается с чем-то серьёзным, приходит мне пороги оббивать. Говорит, Лора его подсылает. Сам от меня открещивается как может; считает, что я «навязываю ему своё мнение». А сейчас, так и вовсе влез невесть во что. И разговаривать отказывается категорически; не знаю уж, что он там себе нашел, но чую, это дурно пахнет. Обведут вокруг пальца, разденут — и опять он прибежит ко мне. С женой, и третьим гражданстатом. Таких простаков ещё поискать надо.

Уинс ещё раз припал к фляжке, после чего открыл пакет мясных котлеток «Гиперон». Его собеседник понимающе покачивал головой, словно брелок-болванчик.

— Ким — совсем другой человек. Он вырос в Доминионе, а там каждый день — это борьба за жизнь. Если за Фиделем приходилось ухаживать мне, то Киму, напротив, приходилось с ранних лет заботиться об Инесс. Жизнь в колониальных трущобах закаляет не хуже, чем наши молодёжные дисциплинарные лагеря. Чем тяжелее на человека давят, тем сильнее тот будет упираться. Я почему-то уверен, что Ким вырос… Хорошим, сильным парнем. По крайней мере, я на это надеюсь. Если приткнуть его куда-нибудь сейчас, то, может быть, будет толк…