«Судя по всем древним легендам, к евреям в Восточной Европе относились как-то странно… Не как к нежелательным пришельцам, а скорее как к еще одному местному, коренному народу», — так пишет А. Буровский в книге «Евреи, которых не было». Правда, дальше этих строк он не идет, а напрасно: евреи в первые века второго тысячелетия уже действительно стали как бы местным населением в ряде стран Восточной Европы, в частности в той же Польше. Славяне ведь тоже не были коренным населением большей части польских земель, просто они пришли сюда намного раньше и селились целыми племенами. Евреи же, согласно АВ, первоначально появились во времена семитского нашествия, да и то лишь отдельными группами из небольших семей. Впрочем, эти евреи были не совсем евреями в нашем понимании. Правильнее сказать — семитами. А вот настоящие евреи появились в Польше и в других странах уже после падения Хазарии.

Возможно, именно от них и произошло название польской столицы. Варшава — это же ветхозаветная Вирсавия (иначе Беер-Шева), место, где Авраам выкопал колодец и заключил мир с герарским царем Авимелехом. Нет, конечно же, я далек от того, чтобы предполагать, что район Вислы был местом библейских событий и фраза из Библии: «И вышли все сыны Израилевы, и собралось все общество, как один человек, от Дана до Вирсавии» вряд ли говорит о Восточно-европейской равнине, от Дона до Варшавы. Скорее всего, название местечка Варшава могло быть дано уже позже, после появления текста Ветхого Завета, в память о важном событии для иудеев.

«Беер» из иврита переводится как «колодец, яма». Кстати, английское слово «bear» (медведь) происходит не от семитского ли слова, означающего яму, точнее, берлогу? «Шева» на иврите — «семь». Однако у меня есть и иной вариант трактовки первой части топонима: от имени семитов-аваров, обосновавшихся в Паннонии, откуда они совершали разбойные походы по всем четырем сторонам света. Отсюда и предположение, что местечко Варшава (Авар-шева) было одним из крайних форпостов захватчиков. Сами же польские легенды говорят, что на месте Варшавы стояла деревня, принадлежащая то ли рыбаку, то ли дворянину по имени Варш. Но что мешает предположить, что этот Варш был одним из пришлых семитов?

В конце XII века на королевском престоле сменилось несколько человек. Кто-нибудь из них мог быть, к примеру, этим царем Соломоном, чье имя выбито на монете? Сейчас уже на этот вопрос ответа не получить. Но возьмем двух польских королей этого периода: Казимира II Справедливого и Мешко III Старого. Их мать звали Саломеей. Не может это быть как-то связано с именем Соломон? В те века, напомню, практиковалось наличие двух имен: основного (можно сказать, официального) и племенного.

А вот их портреты, написанные в XIX веке Яном Матейко.

После прекращения династии Пястов к власти в Польше приходит Лайош Анжуйский, потомок французских Капетингов. Но ненадолго, вскоре его сменяет литовская династия Ягеллонов. После Ягеллонов правили француз Генрих Валуа, Стефан Баторий из Трансильвании, далее короли из шведской династии Ваза. После шведов — Михаил Корибут из литовского рода Вишневецких. Его сменил Ян Собеский, скорее всего из украинцев. После — саксонский курфюст Август Сильный. Все — пришлые! Достаточно?

Возьмем Венгрию. Здесь все просто. Всего две династии — венгерская Арпадов, с которой началась государственность в Венгрии, и французская Анжу. Но даже среди династии Арпадов есть любопытные персонажи. В 1038 году королем Венгрии стал Петер Орсеоло — сын венецианского дожа. Его сменил Шамуэль (Самуил) Аба — единственный венгерский король иудейского происхождения. Историки предполагают, что он являлся кабаром по происхождению. Возможно, Шамуэль Аба был вождем кабарского племени, захватившего горный район Матр.

И это только Русь и две соседние с ней страны. Но и в любой другой — практически аналогичная картина. Чужеродные династии. Прямые потомки (естественно, по мужской линии) того же Арпада правили в Хорватии, Словении, Далмации, Галиции и даже были патрициями Венеции и знатью рода Драммондов в Шотландии.

Так что действительно «можно с большими основаниями предположить, что в истории любой государственности имел место такой момент, когда наиболее вероятен именно „чужеродный“ правитель» (В. Кожинов). И еще у него же: «И более того, правление „пришлых“ династий не только типичное, но и закономерное, а в определенных ситуациях даже необходимое явление».

Здесь только что был назван род Аттилы, правителя гуннов. Племя гепидов, подчиненное и союзное гуннам, традиционная история считает германским по происхождению, альтернативная версия — угорским. Но как бы то ни было, один из сыновей Аттилы стал королем этого племени. А его внук Мунд променял это звание на должность византийского полководца. Мунд, проживший долгую и славную жизнь, в 539–540 годах спас столицу Византии, разбив булгарское войско. Но булгары в те времена (по ТВ) еще жили в районе Дона, а это слишком далеко до византийской столицы. Альтернативная версия, признавая данный факт, считает по-другому: событие происходило, скорее всего, в конце VIII века и на Византию обрушились булгары дунайские. Мунд, потомок Аттилы, скорее всего, перешел на византийскую службу после начала военных неудач Аварского каганата, который основательно потрепали франки Карла Великого.

А теперь поговорим о родовой аристократии. Начнем наш разговор с отрывка из книги Г. Носовского и А. Фоменко «Империя», где авторы книги приводят выдержки из трудов энциклопедиста XIX века А. С. Хомякова, однако их выводы оказываются совсем иными, нежели следует из альтернативной версии.

Итак, приведу отрывок из книги «Империя», слова выделены авторами, примечания в скобках также даются по цитируемой книге. «Хомяков, говоря о России, пишет: „Рабство (весьма недавно введенное государственной властью) не внушило владельцам презрения к своим невольникам-землепашцам… Выслужившийся крестьянин УРАВНИВАЕТСЯ не только законом, НО И ОБЫЧАЕМ, и святынею ВСЕОБЩЕГО МНЕНИЯ, С ПОТОМКАМИ ОСНОВАТЕЛЯ САМОГО ГОСУДАРСТВА. В той же земле [в России] невольники — не землепашцы, а слуги, — внушают чувство иное. Этих различий нет в законе… но они существуют для верного наблюдателя. Земледелец [на Руси] был искони помещику родным, кровным братом, а предок СЛУГИ — ВОЕННОПЛЕННЫЙ. От того земледелец называется крестьянином, а слуга — ХОЛОПОМ. В этом государстве [в России] НЕТ СЛЕДОВ ЗАВОЕВАНИЯ“.

Противопоставляя России Западную Европу, Хомяков продолжает: „В другой стране, тому пятьдесят лет, ГОРДЫЙ ФРАНК еще называет порабощенного vilian (1. виллан, крепостной крестьянин; 2. дрянной, низкий, гадкий, мерзкий, скверный, гнусный, презренный, противный. — Ред.), roturier (1. разночинец; 2. грубый. — Ред.) и пр. Не было случая, не было добродетели, не было заслуг, которые бы уравняли выслужившегося РАЗНОЧИНЦА с АРИСТОКРАТОМ. Не было рабства, не было даже угнетения законного. Но в обычаях, во мнениях, в чувствах были глубокая НЕНАВИСТЬ И НЕИЗГЛАДИМОЕ ПРЕЗРЕНИЕ. СЛЕД ЗАВОЕВАНИЯ БЫЛ ЯВЕН И ГОРЯЧ… Это тонкости, так как этого всего нет ни в грамматиках, ни в лексиконах, ни в статистиках“.