На веранде было уютно. Повсюду стояли цветы в горшках, замысловатые кактусы и даже одна пальма с какими-то мелкими Плодами. Среди этих домашних джунглей сидела очень круглая Кошка бело-серой расцветки, с коротким хвостом, большая часть Которого явно была потеряна в баталиях. Кошка вопросительно смотрела на новых людей и дергала ухом — его щекотал не к месту висящий листочек. Проще было бы отодвинуться, убрать голову, но — лень.
— Ее зовут Мирьям. — Клэр перехватила взгляд Дэниса, с недоумением рассматривавшего животное.
Недоумение, по-видимому, относилось как раз к неконструктивному поведению кошки, Дэнис подобного не понимал.
— В честь кого, интересно, вы ее так?..
— В честь всех библейских женщин, носивших это имя… Дэнис, оставьте политесы, давайте перейдем к делу. Полагаю, вы явились неспроста.
— Что верно, то верно. Было бы спроста — беспокоить не стали бы. Клэр, мы к вам — как к историку, курировавшему проект «Мессия».
При этих словах даже профессиональный психолог Клэр Роджерс изменилась в лице. Присела на плетеный стульчик, на колени ей тотчас вспрыгнула кошка.
— Слушаю вас.
— Это мы вас должны бы слушать, Клэр. — Дэнис говорил тихо, без нажима, понимал, что спугнуть ситуацию сейчас не труднее, чем бесхвостую Мирьям. — Вы наверняка знаете о Иешуа — человеке, который не сходит с экранов телесети, и о его деяниях, о его стране Храм?
— О нем все знают. И что?
— Расскажите нам, кто он.
— А почему вы думаете, что я…
— Клэр, дорогая, давайте без околичностей, — взмолился Дэнис. Пожалуйста! Сейчас не до них. У вас наверняка имеются свои соображения на этот счет. Поделитесь с нами. Это важно.
Все-таки он давил. Не мог иначе. Но очень мягко.
— Хорошо. — Клэр вздохнула. Было видно, что внутри нее вдет борьба обиженной женщины и любящего свое дело историка. — Я думаю, что человек, о котором гудит сейчас весь мир, и тот Иешуа, с которым работал Петр Анохин в первом веке, — это одно и то же лицо.
Дэнис и Грэм переглянулись.
Клэр подняла бровь:
— Что-то не так?.. Вы просили меня ответить, я вам сказала, как я думаю.
Подчеркнула «я» ударением.
— Нет, нет, миссис Роджерс, все в порядке, просто мы… — Грэм запнулся, не зная, говорить ли дальше.
— У нас тоже есть такая версия, — закончил за него Дэнис.
— И что же, вы считаете ее нежизнеспособной? — Клэр пере-щла в наступление.
— Жизнеспособная или нет — она у нас одна. Единственная. Выбирать не из чего.
— Тогда понятно, почему вы не удивлены.
— Верно. Но непонятно другое: зачем он здесь? Может, вы, Клэр, знаете ответ и на этот вопрос? Женщина пожала плечами.
— А зачем вообще Мессия пришел в мир? Тогда, две с лишним тысячи лет назад — зачем?
Дэнис промолчал. Этому учат в воскресных школах, это знает каждый ребенок. Так что вопрос — риторический. Клэр и не ждала ответа.
— Совершенно естественно, что воспитанный Петром Мессия, согласно всем установкам, вложенным в него, выполнил заданную программу — там, в первом веке, и, оставшись без дела, пожаловал к нам. Полагаю, с теми же целями, какие были у него в прошлом. Сначала он совершал локальные чудеса — как в Галилее и Иудее, потом начал строить сврй мир — тоже локальный, но для нашей планеты — это очень большое чудо. И может статься — радикальное для жизни человечества… Повторила, как уточнила: — Может статься…
— Но, Клэр, согласитесь, плотнику из глубины времен, пусть даже и самому образованному, не может прийти в голову мысль о двадцать втором веке. Не о каком-нибудь средневековье с его инквизицией, не о близком нам двадцатом, где бардаку было больше, чем сейчас, в несколько раз, не о двадцать пятом, в котором еще неизвестно что будет, а именно о двадцать втором. — Дэнис Утер платочком выступивший на лбу пот.
— Видите ли, мистер Дэнис, — Клэр была само спокойствие, — по сути, вы сами отвечаете себе. У Мастера Петра и Иешуа были очень близкие, доверительные отношения. Я предполагаю, что к концу операции «Мессия» объект знал о нашем времени все, что знал сам Петр…
— Профессионал, ничего не скажешь… — пробурчал Умник.
— Собственно, поэтому, — продолжала Клэр, — Иешуа и отправился в двадцать второй век. По крайней мере, здравый смысл подсказывает именно это… Кстати, а вам известно, как он сюда проник?
— Известно. Капсулу угнал просто-напросто. — Дэнис с честью выдержал паузу и снисходительно-материнскую улыбку старушки историка.
— Угнал? Тайм-капсулу можно угнать?
— Оказывается, можно, Клэр. Еще и не такое, оказывается, можно! Можно, например, договориться с Биг-Брэйном о запрете всех временных перемещений, оставив тем самым массу людей — Мастеров, Техников, Номеров — в вечном броске. Можно бродить по самому охраняемому зданию в мире и оставаться не замеченным никем и ничем, даже электроникой. До черта, оказывается, можно… Вы же сами видели по телесети…
— Да, конечно. Ну вот, господа, слава богу, мы с вами одинаково думаем. Мотивы Иешуа ясны. Способ попадания в наши дни — тоже. О чем нам еще говорить?.. Вы меня вообще удивляете. С появления Мессии в нашем времени — и, к слову, с моего увольнения из Службы — прошло почти два года. Вы что, до сих пор просто страдали от непонимания ситуации и незнания, как с ней справиться?..
Клэр встала со своего плетеного трона, ясно давая понять, что визит окончен. Кошке ее решительность не понравилась: бухнул лась на пол, мявкнула сердито.
— Погодите нас выгонять, у нас к вам еще одно дело. — Дэнис изо всех сил прикидывался синонимом доброты, раскаяния и благожелательности.
— Слушаю. — Клэр не села. Не верила в синонимы.
— Мы не страдали два года. Мы выжидали. И сегодня, когда африканский проект Мессии стал не просто реальностью, но обрел вполне ясные очертания, мы пришли к вам. Что вы знаете о проекте?
— Страна Храм? В рамках того, что может показать телесеть.
— А большего никто толком и не знает, — вновь как бы сам себе сказал Грэм.
— Неужели у Службы никого там нет? — На морщинистом лице расцвела давешняя улыбка доброй мамы, умиляющейся своими детишками.
— Представьте себе, нет. Мы успели заслать туда всего двоих агентов, но их непонятно каким образом раскрыли и выдворили.
Дэнис сказал об этом гордо, как о победе. Он умел преподносить неудачи так, что таковыми они не казались.
— Забавно, — мама начинала издеваться над чадами, — оказывается, на планете есть такое место, где нет агентов Службы. Как дсе это вы так лопухнулись, коллеги? Что за позор?
Дэнис собрал всю волю в кулак, чтобы не взорваться. Редко кто осмеливался насмехаться над ним. И обычно нахала ждало возмездие. Но в случае с Клэр ничего подобного быть не могло.
Голос подал Умник, и сразу — в яблочко:
— Собственно, это и есть предмет нашего разговора, миссис Роджерс. Мы хотели предложить вам отправиться в Африку.
— Мне? — Клэр не скрыла удивления.
— Разумеется, вас восстановят на прежней должности в Службе, — живо обрел дар речи Дэнис, — файлы в отделе кадров мы подправим, будто вы были в длительном отпуске, выплатим вам причитающиеся деньги за этот период. Сумма, кстати, не маленькая…
Клэр смотрела на суетливо распинающегося Дэниса с прежним, «маминым» выражением лица:
— Я понимаю, вы меня покупаете. На это я закрою глаза, хотя, как приличная женщина, могла бы и обидеться. Но, скажите, зачем я вам? Я не полевой агент, не умею драться и стрелять… Какой из меня шпион?
— Самый лучший, Клэр. И именно потому, что вы не умеете стрелять и драться. Вы готовили Мастера Петра по своей, исторической линии. Поэтому лучше вас никто не может знать Иешуа.
— Не вижу связи.
— Согласен, связь довольно опосредованная, но она имеется. Из присутствующих в данном времени людей именно вы и только вы знаете о Иешуа больше всех. Кроме самого Иешуа. И не потому, что первый век Иудеи — ваша специализация. Я имею в виду ваши многочисленные беседы с Мастером Анохиным. И потом, Давайте будем откровенны: вы ведь хотите туда попасть. Ведь хотите, да, Клэр?