Я переодеваюсь в другую одежду, засовывая в карманы гирьки для весов, и убеждаюсь в том, что они не звенят. Когда я добираюсь до ванной, Дженнифер поправляет свои неаккуратно подведенные глаза. Я стаю на весы.
107 поддельных фунтов.
Она пишет число в небольшом зеленом блокноте, который живет в ее кабинете рядом с антибактериальной мазью, затем просматривает двадцать четыре недели моих унизительных измерений веса.
«Ты похудела на четверть фунта»
«Это не проблема»
«Хм» зеленый блокнот возвращается в кабинет. Я схожу с весов и меняю тему.
«Можно я заберу Эмму после школы, и мы поедим мороженое?» Рот сводной матери открывается, но она не произносит ни слова.
Эмме девять лет. Эмма толстушка. Пухленькая, не тяжелая и не толстая вовсе. Она ширококостная — как ее папа, Дженнифер говорит, что все прекрасно. Эмма должна стать моделью; мы слышали это уже много раз на ее футбольных тренировках и школьных концертах.
Она – новая американская красотка, настоящая девочка с шоколадными глазами M&Ms, с подпрыгивающими волосами и слоем любви вокруг ее живота.
Дженнифер думает, что Эмма пухленькая, но она не имеет мужества признать это.
«Один шарик, я обещаю»
«Не сегодня»
Ее помада запекается в уголках ее рта, будто кровь. Она вытягивает ватный тампон и протирает уголки губ. Это - старинное зеркало, искажающее всех, кто в него смотрит. Иногда оно может заставить вас стать похожими на изящную принцессу, попавшую в ловушку. В другой раз вы будете похожими на свинью.
Я сдвигаю душевую занавеску и включаю воду. Пятно помады Дженнифер, пятна, пятна, пятна.
«Хлоя звонила» говорит она «Еще раз»
«Домой?»
«Нет. В офис Дэвида»
Я делаю воду более горячей. Мне не нравится то, как она произносит имя моей матери.
«Ты слышала то, что я сказала?»
«Вы сказали, что мама звонила папе»
«Вчера ты пообещала, что позвонишь ей»
Я сижу на краю ванны, касаясь воды пальцами и проверяя ее температуру.
«Мне жаль, я совсем забыла об этом»
“Не волнуйся, она хочет, чтоб ты приехала к ней на выходные и переночевала у нее. Она говорит, что вы можете попробовать еще раз, ну, наладить ваши отношения. Особенно после смерти Кейси… она очень переживает»
«Нет»
Дженнифер хмурится, посмотрев на меня. Она все еще выбирает обходные пути, дабы избежать столкновения с ее статусом моей мачехи и Жены Номер Два, с моей настоящей мамой и Женой Номер Один.
Но она зарабатывает звездочку, за попытку меня убедить, однозначно.
«Мне нравится эта идея» она глубоко вздыхает.
«нет»
«Ну же, Лиа, ты должна»
«Вы не имеете права меня заставлять»
Слова вырываются, будто лавина. Я хочу сгореть от стыда каждый раз, когда она видит меня раздетой, а она бесится, если я захожу в ванную в одежде. Ее это раздражает. С каждым разом сильнее.
«Доктор Паркер говорит, что ты должна позволить людям увидеть твое тело. Хотя бы мне. Мне жаль, что все так выходит. Я только пытаюсь помочь» она вытирает запотевшее зеркало.
«Я знаю»
Когда она вышла замуж за моего отца, я приезжала сюда, как гостью, раз в месяц убирая кухню и мне не платили за это, как платят уборщице или няньке. Я могу поклясться, что она жалеет о том, что не составила брачный договор.
«Что папа говорил маме?» спрашиваю.
«Он сказал, что поговорит с тобой об этом лично»
Водные капли стекают вниз, и Дженнифер исчезает за стеной пара.
«Только одна ночь»
Ее голос сладкий и липкий, как помада в уголках губ.
«Поедешь к ней после обеда и вернешься после завтрака в субботу»
Я открываю рот, чтобы попросить ее пойти со мной на похороны, разбудить меня завтра и помочь прийти в норму. Я должна позвонить родителям Кейси, ведь в их жизни не случалось ничего хуже. Я открываю рот, но из-за пара не могу сказать ни слова»
«Ты говорила что-то?» она спрашивает.
«Вы сегодня пойдете в магазин?»
«Что?»
«Вы будете идти в магазин? У меня закончились тампоны» Идеальная ложь, хорошо продуманная диверсия.
«Хорошо, я куплю. Ты позвонишь Хлое?»
«Я вечером наберу ее. А сейчас, если ты не возражаешь…» я внезапно перехожу на ты, стягивая остатки одежды. Она выходит в коридор и запирает дверь.
«Спасибо, милая. Я расскажу Дэвиду»
Я становлюсь под теплые душевые струи, слыша ее шаги. Она спускается вниз.
«Не называй меня «милая»»
013.00
Я выключаю душ. Облака пара висят в воздухе. Паровые слезы стекают вниз повсюду: на зеркалах, окнах и стенах. Я жду, что мои уши различат этот волшебный звук открывающейся гаражной двери, и затем рассчитываю время, которое понадобится ей для того, чтобы отправится вниз по дороге, ведущей в Начальную Школу Парк-Стрит.
... После того, как они уменьшили дозу зеленых и оранжевых таблеток, потому что я была такой очень, очень хорошей маленькой девочкой, туман в моей голове почти рассеялся, и они позволили мне ВОДИТЬ МАШИНУ. Жизнь в Дженниферлэнде становилась все боле привычной. Более того, я даже привыкла к тому, что вокруг находилось достаточно много людей. У Дженнифер было много друзей. Папа готовил барбекю. Эмма обманывала их для того, чтоб мне позволили нянчить ее, за исключением тех дней, пока я была в летней школе.
Мой отец («сто десять, фунтов, детка — ты отлично выглядишь!) купил мне новый автомобиль («три года, восемьдесят тысяч миль пробега, но нем очень безопасно ездить и вся резина новая») потому я смогла возить Эмму на ее футбольные занятия, а так же к ее друзьям. Не то, что бы мне больше некуда было ездить. Кейси выбросила меня из своей жизни. Остальные мои друзья исчезли, когда я перестала общаться с кем либо. Папа пообещал, что отпустит меня путешествовать для того, чтоб я почувствовала себя лучше. Мы собирались смотреть любоваться восходом на берегу океана, слушать Boston Pops, добраться до Канады только для того, чтоб выпить чашку кофе и вернуться домой. Он был настолько убедителен, что я действительно поверила ему на некоторое время. Но тогда его начальник