– Понимаю, – почесал тогда затылок Димка и добавил, отпрыгивая от брошенного в него кома промасленной ветоши: – Хотя от лоции по ее телу тоже не отказался бы.

Павел медленно вышел на середину комнаты и огляделся. Кроме неубранной постели, полотенца и приоткрытой двери, ничто не бросилось в глаза. Он подошел к брошенному лежбищу, наклонился, почувствовал запах ее тела, закрыл на мгновение глаза, унимая головокружение. «Отчего ты жмуришься?» – смеялась Тома, когда он приближался к ней, гладил ее кожу, дышал ею. «Высоты боюсь, – серьезно отвечал он. – Я не умею летать. А когда я с тобой, мне кажется, что я лечу». – «Ты умеешь летать, – отвечала Тома и повторяла: – Умеешь».

«Все», – неожиданно пришло в голову Павлу.

Так неожиданно, что он даже вздрогнул и огляделся. Слово будто прозвучало в пустой квартире. Павел оторвался от постели, вновь огляделся, стараясь заметить хоть что-то. Подобрал с пола полотенце, нажал кнопку автоответчика. Он был почти пуст. Один за другим прозвучали два недоуменных монолога Костика, затем полное сарказма восклицание Томкиной сменщицы Людки: «Ну спасибо тебе, подруга, за две смены подряд!» – и все.

В гардеробной на полу валялось платье. Павел поднял его, повесил на плечики, провел рукой по набору Томкиных одеяний. Их было не так много, но каждое казалось на ней неповторимым и пошитым именно для нее. Поначалу Павел даже удивлялся, что девчонка, которая была абсолютно равнодушна и к одежде, и к украшениям, умела их носить, как никто.

Платья вроде бы все остались на месте. Павел открыл шкаф, пригляделся к стопкам белья. Он не мог сказать точно, но его словно стало меньше. Он еще раз погремел плечиками, сдвинул в сторону панель, прикрывавшую семейный тайник. Прихваченная резинкой пачка купюр не стала тоньше. Затем метнулся в ванную. Зубная щетка Томки исчезла. Не было и ее камуфляжа, брезентовой сумки, ботинок и его дробовика. Пришлось вызвонить Жору.

– Подожди. – Жора-гигант по телефону даже в праздничные дни превращался в важного чиновника в каком-то специальном ведомстве, поэтому просто так поболтать не мог. – Что-то важное?

– Очень, – коротко бросил Павел.

– Тогда жди, перезвоню через пять минут.

Павел подумал и опять набрал Томку. Жужжание донеслось из секретера. Он выдвинул ящик. На его дне лежали паспорта, карта фитнес-центра, нехитрое украшение и Томкин телефон. Павел нажал отбой и после секундного колебания вызвал меню. Томка оказалась предельно экономна, имела в контактах всего семь телефонов – Павла, майора с пометкой «папа», бабы Маши – его соседки по даче, фитнес-центра, Людки, Костика-весельчака и Димки, озаглавленного «Дюков-балбес». Все входящие звонки были от Павла, Костика и Людки. И сообщение от майора со словами: «Меня не будет пару дней». Получено рано утром, сразу после ухода Павла. Не в четырнадцать часов двадцать две минуты. Получено и прочитано.

– Пару дней, – задумчиво прочитал Павел.

Жизнь рушилась. Или нет? Он раскрыл Томкин паспорт: фотография была из него выдрана. Открыл заграничный – то же самое. Бросился к компьютеру – посмотреть папки с фотографиями. Папки оказались чисты. Были вычищены даже резервные файлы. Зазвонил телефон.

– Ну? – Жора был чем-то встревожен. – Что случилось?

– Почему случилось? – не понял Павел.

– Ну как же? – хмыкнул Жора. – Ведь важное же? Да и звонишь ты мне на работу впервые. Значит, что-то случилось.

– Томка пропала, – объяснил Павел. – Не вышла на работу, оделась в камуфляж, прихватила мой спринг, винтовку свою не взяла. К тому же оставила телефон, паспорт, кажется, и деньги не брала тоже. Но зубной щетки нет.

– Значит, на ночь, – решил Жора.

– На ночь? – не понял Павел.

– Ну, если взяла зубную щетку, то уж точно собирается просыпаться не дома. – Жора был серьезен. – Ты хочешь спросить меня, где и кто сегодня собирается повоевать? Сразу скажу: никто и нигде. Ближайшая войнушка через пару недель. По крайней мере, насколько это мне известно. Сейчас почти все ребята еще в отпусках.

– Зачем ей дробовик? – не понял Павел.

– Зачем ей твой восемьсот семидесятый? – задумался Жора. – Это как раз просто – он короче, чем ее винтовка. Компактней. Влезает в сумку. Я так понял, она без машины? Только ты не о том спрашиваешь. Какая, к черту, разница, почему она взяла спринг? Да похвастаться решила. Пошутить над кем-нибудь.

– Бред, – не согласился Павел. – Она бы предупредила.

– Бред, конечно, – хмыкнул Жора. – Только чего гадать-то? Вот вернется – и спросишь. Я бы о многом у нее спросил. Например, почему она до сих пор не бросила тебя, оболтуса? Для таких, как она, положено яхты покупать! Тропические острова! Что она вообще, черт возьми, нашла в тебе?

– Не знаю, – прикрыл глаза Павел.

– Ну и дурак, – вздохнул Жора. – Ты же не оболтус. Ты, парень, редкий на сегодня тип умельца-самородка. Может быть, единственный в своем роде. Перспективный кадр. И она это понимает, поверь мне… Это все, что у тебя приключилось? Добавь чего-нибудь для полноты картины.

Павел коротко рассказал о происшествии в мастерской.

– Весело… – пробурчал Жора. – Так это, выходит, именно ты причина моей головной боли? Из-за тебя меня выдрали с шашлыков? Хотя у меня сразу засвербело что-то – знал же, что в том районе у тебя шарашка. Значит, так, парниша. Слушай сюда. Сначала насчет Томки. Я бы, конечно, наведался в этот ее фитнес-центр да побеседовал с сотрудниками. Я так понимаю, что весь ее мир состоял из тебя и чуть-чуть ее клуба? Так вот это ее «чуть-чуть» следует изучить как следует. Но изучение придется отложить. Потом изучишь, когда она вернется. Я тебе помогу. А пока – прячься.

– Как это? – не понял Павел.

– А вот так! – рявкнул Жора. – Прячься! Заляг куда-нибудь. Заныкайся! Запомни: лучше сильный враг, но известный, чем слабый, но хрен знает кто. Пережди денек-другой. Телефон держи наготове. Я сейчас в твое дело впрягусь, разгребу немного – сразу отзвонюсь.

– А Томка? – не понял Павел.

– Ничего с твоей Томкой не случится, – понизил голос Жора. – Такие, как она… Короче, всплывет. Не в этом смысле, тьфу, тьфу, тьфу, черт! Запомни, главное сейчас – не пороть горячку. Хотя черт его знает… Совпадений же не бывает? Может быть, она от тебя опасность отвести хотела?

– Да какая, к черту, опасность? – заорал Павел.

– Никакой! – рявкнул Жора. – Мелочи. Маленький взрывчик, от которого сейчас вся моя служба на ушах стоит. Прячься, я тебе сказал!

– Может быть, к тестю? – пробормотал Павел. – Может, она к тестю уехала? Но он вроде бы сам в отъезде…

– Что она там забыла? – не понял Жора. – Подожди, ты же сам говорил, что тесть твой по образу жизни среднерусский спартанец?

– Ну мало ли… – задумался Павел.

– Подожди… – Павел ясно представил кислую физиономию Жоры-гиганта. – Не пори горячку. И не играй в конспирологию и следствие. Запомни, заговоров не существует. Хотя преступные замыслы бывают, да. Но все всегда объясняется проще, чем кажется на первый взгляд. Лучше записку от жены ищи. Не могла она ничего не оставить. Она ж в тебя… как кошка.

– Нет записки, – присел на край кровати Павел, взъерошил испорченный паспорт, но о фотографии Жоре ничего не сказал. – Мы никогда не писали друг другу записок. Я вообще не помню Томку с ручкой в руках, кроме загса. Она должна была позвонить. Да, черт возьми, предположим, что Томка ушла от меня. Зачем взяла дробовик? Отстреливаться, если погонюсь за ней?

– Дурак ты, Шермер, – отрезал Жора. – Не могла она от тебя уйти. Нечасто ты нас, парень, баловал ее красотой, но то, что я разглядел, однозначно в твою пользу. Девка приросла к тебе намертво. А дробовик… Может, кто из наших просил на тест? Хотя какой тест? Нет сейчас никого в городе… Да и зачем скрывать… Нет, тут что-то другое. А ведь хороший у тебя дробовик. Редкая вещица. Я бы его цену на десять умножил. Наверное, все пластиковые детали металлом заменил? Дальность раза в два выгнал? Он же у тебя теперь ноль-четвертыми поплевывает?