Страх, охвативший Изадору, сменялся с возмущением с каждым шагом Деметрия вглубь леса. Ну да, ей он тоже нравился гораздо больше, пока она была без сознания.

Вместо того чтобы пререкаться, что ни к чему бы не привело, принцесса принялась размышлять о том, что с ней случилось за время пребывания у ведьм. Смутно припоминалось монотонное пение. Кинжал. Чьи-то руки опускают ее в воду. Странные образы не имели смысла, но Иза была уверена, что с ней что-то сделали в том холодном, промозглом замке. Это объяснило бы ее сегодняшние резкие перемены настроения в отношении Деметрия. Влечение к нему? Возбуждение? Болезненную потребность? Нелогично и неприлично принцессе испытывать подобный физический отклик на любого из аргонавтов, особенно на самого черствого из группы. И особенно сейчас, когда жизнь Изы в опасности, а сама она, похоже, застряла здесь с ним на неопределенное время.

Из-за деревьев справа и слева от нее послышались вопли. Арголейка напряглась, но не стала хвататься за Деметрия. Она не собиралась вновь потакать его самолюбию. А психоз не вытащит с этого острова быстрее.

Мощные кипарисы расступились, открывая скалистый выступ, обрывавшийся примерно в двухстах метрах глубоким ущельем внизу. Изадора взглядом окинула темные горы вдалеке, реку, прорезавшую маленькую долину, всполохи красок на насыщенном зеленом фоне. Затем посмотрела на руины на склоне холма справа.

Угасающий свет затруднял обзор, но Деметрий обнаружил крошащееся каменное сооружение одновременно с принцессой и двинулся в том направлении без единого слова. Крутой склон покрывали камни и трава. По территории вокруг здания были разбросаны кусты акации и дикие фиговые деревья. По мере приближения до Изы доносились запахи шалфея и тимьяна, розмарина и душицы.

Сперва Изадора подумала, что руины остались от какого-то храма, но, когда они проступили отчетливее, поняла, что это гарнизон. Принцесса припомнила все, что знала о Пандоре, пусть этого было мало: на острове людей нет. Никто не выживет с монстрами.

Ветер засвистел в ушах арголейки, и по спине пробежали мурашки. Быстро тающий свет набрасывал тени на камни и разбитые ступени. Кипарисы, пальмы и эвкалиптовые деревья делили вершину холма с руинами, рукотворное граничило с природным.

Деметрий усадил спутницу на сломанные ступени и вручил ей короткое копье:

– Вот, возьмите, пока я осмотрюсь.

Она без единого слова приняла оружие. Его кончик еще оставался острым, но принцесса сомневалась, что причинит им какой-либо ущерб, особенно учитывая, что не может ходить. Хотя что-то лучше, чем ничего.

Вдоль фасада сооружения выстроились массивные колонны. Деметрий исчез внутри. Откуда-то с другой стороны долины донесся вой, разлетаясь по воздуху зловещим предупреждением.

По спине Изадоры вновь прошла дрожь, на этот раз не от холода, а из-за чувства, что за ними кто-то следит оттуда, из тени. Как, во имя всех богов, Деметрий открыл портал сюда? Уже не впервые с момента пробуждения она испытывала чувство, что аргонавт говорит ей не всю правду.

Потянулись долгие минуты. За это время Изадора попыталась сложить воедино обрывки воспоминаний, хаотично кружившиеся в мозгу. Раздражаясь все больше с каждой минутой, она ждала, постукивая пальцами друг о дружку. Теперь до нее долетал лишь свист ветра в деревьях. И как только принцесса окончательно решила, что Деметрий ее бросил, он появился из-за дальнего угла здания и зашагал к ней по каменистой почве.

При виде его сердце Изы пустилось вскачь, и эта реакция вызвала испуганный вздох. Когда аргонавт приблизился, женский взгляд сместился к обнаженной груди, редкой поросли темных волос, мускулам и жилам, проступавшим под загорелой кожей. Раны на животе уже затянулись. Черные боевые брюки аргонавта были заляпаны кровью и изорваны в коленях, обувь он где-то потерял, а босые ноги делали его более похожим на смертного и менее напоминавшим воина, каким она его знала. Но ее притягивало именно лицо. Решительные темные глаза, подбородок, покрытый двухдневной щетиной, рот, вытянувшийся в грозную линию.

При виде аргонавта в принцессе зашевелилось не возбуждение, а скорее облегчение от сознания, что она не одна. Да, только и всего.

Когда Деметрий подошел ближе, взгляд Изы сосредоточился на его полных губах, и, откуда ни возьмись, в голове раздался его хриплый голос. Только не тот снисходительный и злой тон, какой аргонавт обычно с ней использовал. Этот звучал низко, хрипло и был переполнен эмоциями.

«Проснись, кардия. Открой глаза, чтобы я знал, что ты здесь. Пожалуйста, открой глаза, кардия».

Сердце мое. С чего ему так ее называть? Пульс Изы запнулся, прервался и зачастил.

Деметрий остановился у подножия лестницы и запустил руку в растрепанные волосы, оглядывая руины.

– Похоже, тут пусто. Должно быть, это старый форпост. Полагаю, доисторического периода. Крыша, по большей части, разрушена, но стены крепкие. А помимо главного зала есть несколько комнат, где можно укрыться на ночь.

Иза с трудом понимала его слова. Она все еще пыталась осознать смысл тех, что звучали в ее голове. Это воспоминание? Видение будущего? Аргонавт говорил с ней?

Темные глаза Деметрия скользнули к принцессе.

– Что с вами?

Его резкий голос пробился сквозь туман, и Изадора моргнула, хотя сердце и продолжало скакать в груди.

– Я...

Воин нахмурился и наклонился, чтобы поднять спутницу.

– Раз уж не помогаете мне, могли бы не путаться под ногами.

Принцесса не спорила, не понимая, что происходит и почему. Пока Деметрий нес ее в главный зал, вдоль стен которого располагались два ряда колонн, выщербленных, изломанных, но все еще стоящих, Иза сосредоточилась на окружающих видах, а не на сильной руке аргонавта под своими коленями, не на обнаженной коже его груди, вжавшейся принцессе в бок, и не на жаре, исходившем от каждой клеточки его тела.

Изадора окинула взглядом свет и тени. Потолок отсутствовал, но стены вокруг высились защитным барьером, а сверху, с ночного неба, светили первые мерцающие огоньки. На полпути в зал Деметрий, пригнувшись, прошел под аркой в восьмиугольную комнату.

Лишенные стекол окна выходили на незащищенную долину. Легкий бриз обдувал большую комнату с заостренным куполообразным потолком, в котором тут и там не доставало кусков. Пол устилали глиняные и ржавые металлические обломки. Деметрий усадил принцессу на голый камень напротив стены, обращенной к широким открытым окнам на восточную сторону, затем пинками убрал обломки с дороги.

– Я вернусь, – объявил он.

Когда Деметрий посмотрел на нее сверху вниз, сердце Изы тяжело забилось в груди. Арголейка не кивнула в ответ на слова своего защитника, поскольку оказалась слишком занята, пытаясь понять, что с ней происходит. Тот же с хмурым видом покачал головой и вновь исчез через арку.

Оставшись в одиночестве, Изадора сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить скачущий пульс, но это мало помогло, поскольку мозг не замедлял работу. Кардия. Она была почти уверена, что так же Деметрий называл ее, когда они карабкались на тот уступ.

Из-за окон в комнату донесся слабый звук. Радуясь возможности отвлечься – любой возможности, – Изадора проползла по полу и поднялась, чтобы взглянуть на землю через низкий подоконник.

С этой стороны крепости каменистая порода круто опускалась к морю, разбиваясь о камни и песок. Мягкий лунный свет создавал зловещие тени над неровной землей и мерцал, отражаясь в воде. Как крепость место выглядело идеальным. Ничто не застало бы обитателей врасплох, никто не напал бы без предупреждения и даже не узнал бы, что тут кто-то есть, если не разжечь костер и не послать дымовые сигналы. Это уменьшило ее беспокойство, по крайней мере, на время.

Взглядом Изадора вновь обежала поверхность земли, затем остановилась и застыла, когда в поле зрения появился Деметрий. Луна осветила рельеф его крепкой спины. Зачарованная принцесса наблюдала, как он стал лицом к воде и глубоко вздохнул. Так же, как на обрыве, он вытянул руки перед собой и закрыл глаза. Его голос, уносимый ветром, звучал лишь гулом, бормотанием, тихим проклятием. Деметрий медленно повернулся, шевеля губами и произнося приглушенные слова. Сделав полный оборот, он опустился на колени и поднял горсть земли, которую рассеял, когда встал и двинулся вдоль развалин, исчезая из вида.