Вот и внесём смятение в ряды противника, то есть, преступника. В свете последних событий я не верю в такие случайности, и почти уверена, что ему в грибочки специально отравы подсыпали.

- Когда это случилось? – строго спросила я.

- Так вчера нам сообщили, - ответил парень.

- Послушай, как тебя зовут? – спросила я, и забралась в его тёплую будку.

- Кирилл, - ответил юноша, а я плюхнулась на табурет.

- Давай, ты расскажешь всё по порядку, - сказала я.

- А чего говорить-то? – поднял брови парень, - нам позвонила сестра Жорки, в слезах вся, и сказала, что Жорка грибами траванулась.

- Давай адрес Георгия, - потребовала я, понимая, что он, судя по всему, ничего не знает. Ему просто сообщили про безвременную кончину сменщика, и не более того.

- Могу адрес сестры, я случайно услышал, как он чего-то ей заказывал, а в память врезалось. Его адреса-то я не знаю, мы с ним не общались почти.

- Ты слышал что-нибудь про трупы, что у вас тут найдены

были? – спросила я, получив адрес сестры Георгия.

- Да это вааще жесть! – воскликнул Кирилл, а я поморщилась,

я на дух не выношу сленг, - у нас тут никогда такого не было. Я не раз слышал, что многие криминальные авторитеты после своих « стрелок » трупы на свалку выкидывают, или на кладбище в чужие могилы зарывают.

И понеслась душа по кочкам. На меня вылилась лавина информации, которую я только успевала « фильтровать », чтобы окончательно не запутаться.

Когда нашли золотоволосую девушку, была как раз смена Кирилла. Вернее, не совсем так, дежурить должен был Георгий, но вечером он позвонил Кириллу, и попросил его поменяться сменами.

- А что у тебя случилось? – спросил любопытный Кирилл.

- Да сеструха ногу вывихнула, просто не охнуть, не вздохнуть, лежит на кровати, а мне её проблемы решай. Вообщем, выручай. Думаю, к твоему дежурству она очухается, во всяком случае, легче точно станет.

Короче говоря, они поменялись дежурствами, и на работу в тот день вышел Кирилл. Труп этот злосчастный нашёл бомж Толяныч, Кирилл вызвал милицию, и та стала допрашивать парня. Толяныч тем временем куда-то исчез, он с милицией не в ладах, и отдуваться пришлось одному Кириллу...

- Стоп! – воскликнула я, - мне Георгий совсем другое рассказал. Будто он тут дежурил в момент находки тела.

- Да он вам наврал, - подскочил Кирилл, - я тут дежурил. На фиг ему это было надо? – почесал он в затылке.

Я посмотрела в окно, задумчиво постучала ноготком по столу, и задала следующий вопрос.

- А вы не замечали за вашим сменщиком ничего странного?

- В смысле? – не понял меня парень, похоже, он был несколько туповат.

- Ты сам не находишь, что твой знакомый ведёт себя странно? – взмахнула я рукой, отбросив официальную форму разговора, - мне он сказал, что при нём нашли труп, а теперь выясняется, что при тебе. Что ты про Георгия можешь сказать?

- Да я его плохо знаю, - пробормотал парень, растерянно глядя на меня, - мы с ним хоть и работаем вместе, но не напарники. Пост сдан, пост принят, и все дела. Я о том, что у него, оказывается, сестра есть, узнал, только когда он позвонил с

просьбой заменить его.

- Понятно, - протянула я, и вынула из сумочки сигареты, - здесь можно курить? – спросила я, вынимая из кармана зажигалку.

- А мне можно сигаретку? – спросил Кирилл.

Мы закурили, и я продолжила допрос, хотя, я вряд ещё что-нибудь из него выжму. Он ничего не видит перед собственным носом, просто пофигист какой-то.

- Кирилл, - воскликнула я, медленно выпуская изо рта дым, - вспоминай, никто к Георгию не приходил? Может, кто-нибудь спрашивал о нём в его отсутствие?

- Да было как-то раз... – пробормотал Кирилл, - его спрашивал какой-то тип.

- Опиши его, - воскликнула я.

- Он полный был, и с бородой... – не очень уверенно произнёс он.

- Больше ничего не помнишь? – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала я.

Кирилл лишь мотнул головой, а я вышла из будки, и села в свою машину. Парень этот дальше своего носа ничего не видит, может, мне поможет сестра Георгия.

Я налила себе чашку кофе, поставила её на специальную подставочку с углублением, чтобы он не расплескался, и нажала на газ.

Но, едва я вошла в подъезд, в ухо влетел резкий дискант.

- Да что за безобразие? – услышала я, и поднялась на второй этаж, - когда это прекратится? У меня ощущение, что я нахожусь в консерватории!

- Да вы там и не были никогда, чтобы говорить, - ответило высокое сопрано с надменными нотками в голосе.

Лифт не работал, о чём извещала табличка, прикреплённая к дверце, и я стала подниматься наверх по лестнице, благо, подниматься было не далеко, на второй этаж.

- Если вы не прекратите, я в милицию заявлю! – ругань тем временем продолжалась, на втором этаже две женщины готовы были лица друг другу расцарапать.

- Простите, если я вам помешала выяснять отношения, - вмешалась я в их спор, - но кто из вас Ирина Григорьева?

Судя по тому, что дверь в нужную мне квартиру была открыта, значит, сестра Георгия одна из скандалисток.

- Это я Григорьева, - раздражённо ответила одна из женщин, - а

вы кто?

- Я из милиции, - я вынула удостоверение, - я могу с вами поговорить?

- Наконец-то! – вскричала Ирина, - немедленно оштрафуйте её! – кивнула она на свою соседку.

- Что-то я вас не понимаю, - пробормотала я, а соседка завизжала.

- Что ты себе позволяешь?! Мой сын станет гениальным скрипачом! Мой сын должен каждый день заниматься...

- Минуточку, минуточку, - воскликнула я, по их репликам я догадалась, из-за чего они такой тарарам подняли, - всем немедленно успокоиться! – закричала я, разом позабыв своё хорошее воспитание, впитанное с молоком матери, и красивыми книжками. Вернее, красивыми сказками.

- Если я верно всё поняла, ваш сын играет на скрипке, - кивнула я женщине, - а вас это раздражает, - обратилась я к Ирине.

- Вы всё правильно поняли, - зарычала последняя, - я же вам звонила, и не раз.

- Дура! – крикнула соседка, - сроду в театре не была, а другим приобщиться к прекрасному мешает!

- Фифа! Мне бы денег на колбасу заработать, а ты про

какой-то театр болтаешь! – зашипела Ирина.

- Челядь! – фыркнула соседка, а моя свидетельница пошла

красными пятнами, и бросилась на неё.

Я не знаю, что она подумала о слове, сквозь зубы брошенном соседкой, но Ирина просто вышла из себя. Женщины сцепились не на жизнь, а на смерть.

А что мне делать в такой ситуации?

Что ж, пожалуй, мне придётся вмешаться. Мысль возникла спонтанно, и я тут же выхватила из сумочки газовый пистолет, и пальнула в воздух.

- Немедленно прекратить это! – заорала я не своим голосом, женщины дружно закашлялись, и поползли в свои квартиры.

Я же зажала рот платком, дышать уже было нечем, поставила Ирину на ноги, и быстро втолкнула в квартиру.

Пока я закрывала замки, она плюхнулась на табурет, держась за глаза.

- Я ничего не вижу, - простонала она, пытаясь протереть глаза.

У меня тоже глаза слезились, и мы, как парочка акробатов, отправились в ванную, сметая всё на своём пути.

На ощупь мы добрались до ванной комнаты, пару раз

стукнувшись о косяк, промыли глаза, и растерянно друг на друга посмотрели.

- Так вы арестуете её? – спросила Ирина, протирая глаза полотенцем.

- Это не в моём ведомстве, - пояснила я, - вам нужно в районное отделение обращаться, а я из МВД.

- И что же мне делать? – воскликнул Ирина.

- Законом установлены нормы на звуки, - стала объяснять я, - музыка не должна превышать сорока децибел. Если вы учитесь игре на инструменте, то должны согласовать это с соседями. Может, кому-то это не нравится, кому-то это мешает. Лично я всегда считала, что красивая музыка, если она звучит не громко, не может мешать. Но потом переменила своё мнение, за весь день и от классики можно устать. Даже от Фредерика Шопена. Но два часа, ладно, три в день, погоды не сделают, даже усталость снимут.