Рифма. В этот период начинает развиваться приблизительная рифма (берёза — слёзы); теоретически ее обосновал и часто применял во всех жанрах А. К. Толстой (III, 40, 42), но основным фоном остается рифма точная. Лирика, фольклорные стилизации удовлетворяются привычными рифмами, в дактилических особенно высок процент грамматических: утеше́ния — спасе́ния и т. п.
В сатире часты рифмы составные, с именами собственными, варваризмами (III, 50, 62, 63). Д. Д. Минаева прозвали королем рифмы: его каламбурные рифмы, как и составные рифмы Некрасова-фельетониста, предвосхищают достижения Маяковского.
Большее значение, чем в предшествующий период, начинает приобретать звуковая инструментовка стиха, в частности внутренняя рифма (III, 21, 25, 29, 31, 56, 58, 61, 64).
Строфика. Возрастает удельный вес строфических произведений. Если в XVIII и первой четверти XIX в. их количество составляло приблизительно треть всех стихотворных произведений, то теперь заметно превышает половину {Исследования, 48}. Преобладают 4-стишия. Огромные сложные строфы, как у Державина и Жуковского, сходят на нет. Зато виртуозно варьируются у Фета и некоторых других поэтов 6-стишия (III, 11, 29, 33, 34, 77, 79), 8-стишия (III, 14, 31, 35), необычны нечетные строфы (III, 26, 36, 47), даже 4-стишия звучат необычно (III, 24). Особо надо отметить строфы с холостыми стихами. Встречаются два типа. Один — 4-стишие с зарифмованными только четными стихами хаха (III, 65, 69), ставшее с середины века под влиянием переводов из Гейне очень популярным. Другой — индивидуальные строфы. У раннего Тютчева они были похожи на державинские (III, 2, 4), у Фета — своеобразны (III, 32, 36).
Продолжают развиваться разностопные строфы, прежде всего — 4-стишия (III, 21, 24, 27, 33). Крайняя степень контрастной разностопности — рифма-эхо (III, 68) и соединение в строфе разных метров (III, 45) — пока только в сатире.
Учащаются примеры строфического вольного стиха (III, 15, 17). Сонет отходит на задний план; из других твердых форм неожиданно появляется секстина — у Л. А. Мея (III, 78), Л. Н. Трефолева. В отличие от канонической формы, обе они — рифмованные.
Необыкновенные строфоиды белого 3-стопного ямба создает Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» и в стихотворении «Зеленый шум» (III, 61), писавшемся одновременно с началом поэмы. Чередование дактилических и мужских клаузул не задано моделью строфы, а зависит от синтаксического строя. Внутри одного предложения, которое может охватывать в поэме от 2 до 7 стихов (в стихотворении от 2 до 5), все окончания дактилические; конец фразы обозначается мужской клаузулой. Это столь же индивидуальная структура, как, например, онегинская строфа, и если встречается у кого-либо, то звучит ритмической цитатой.
Ф. И. Тютчев (1803–1873)
1
2. Двум сестрам
3. Безумие