Чтобы никому не было обидно, Тарзанами были сразу все трое, и от этого поднялся такой шум, что мама Пелле Маленького велела им немедленно прекратить игру.

Потом с помощью сигарет они устроили небольшую снежную метель, а Пелле, нацепив на себя маску — поросячью мордочку из резины, бегал по комнате и визжал. Он был так похож на настоящего поросенка, что Филиппа закричала благим матом. Словом, они веселились как никогда.

Но в самый разгар веселья мама Маттиаса сказала, что пора идти домой, ведь скоро уже вечер.

Они распрощались, а Пелле подал им руку и хрюкнул, смешно двигая пятачком.

— Добро пожаловать на будущий год в этот же день! Пелле станет на год старше! — пригласила всех мама Пелле Маленького.

У Филиппы раздуло щечку

— Веселый был день рождения у Пелле Маленького! — сказал Маттиас, когда они вернулись домой. — Веселее всего было с дождевым червяком! А уж с гардинами! Ха-ха-ха! Эх, мне бы еще поросячью маску! Тогда бы мы с Пелле Маленьким целый день играли в поросят!

Мама Маттиаса накрывала на стол, ставила тарелки и стаканы, потому что подошло время обеда. В доме было непривычно тихо и мирно.

— Что это с Филиппой? Почему она не кричит? — удивился Маттиас.

— Она весела и довольна! — ответила мама, раскладывая ложки и вилки.

Маттиас сел за стол рядом с Филиппой.

— Вот чудно́! У нее на щечке большая шишка!

— Дай-ка я посмотрю! — мама взяла Филиппу на руки. Одна ее щечка раздулась как мячик и была совершенно твердая.

— Что же это такое? Открой рот! — приказала Филиппе обеспокоенная мама.

Но Филиппа не желала открывать рот. Она сжимала изо всех сил губки и была злющая-презлющая.

— Может, она упала и ударилась? А может, у нее воспаление? — терялась в догадках мама.

— Наверно, спаление! — глубокомысленно изрек Маттиас. — Шишка и спаление!

Он нажал ей на щечку и огорченно покачал головой. Филиппа заплакала. Но на этот раз, против обыкновения, она плакала, не открывая рта.

— Какая у нее ужасная шишка! Что же нам делать? — в тревоге спрашивала мама.

В эту минуту вернулся со своей скучной работы папа.

— Что у нас сегодня на обед? — весело закричал он из прихожей. Но, войдя в кухню, увидел, что все сидят мрачные.

— Сегодня обеда не будет, у Филиппы раздуло щечку. Необходимо ехать в больницу, — взволнованно сказала мама.

Когда папа увидел шишку на щечке Филиппы, у него подкосились ноги.

— Едем немедленно! — заявил он.

Папа вызвал такси, и они поехали.

Такси ехало быстро, и через несколько минут они уже были на месте. Больница, куда они приехали, была светлая и большая. Такая большая, что конца ей не было. На каждом шагу виднелись окна и рентгеновские аппараты.

— Бедняжка Филиппа! — пожалел сестренку Маттиас. — Придется ей теперь спать вместо кроватки в рентгеновском аппарате!

— Ничего подобного! — нервно возразила мама. — Доктор посмотрит, и она снова сможет поехать домой.

— Будем надеяться! — серьезно произнес папа.

Им пришлось сидеть, дожидаясь своей очереди, в приемной, где было полно детей с игрушками в руках.

Один несчастный мальчик сломал себе ногу, а одна девочка была с ног до головы покрыта красной сыпью.

— У нее корь, сразу видно, — прошептал Маттиас.

Но интереснее всего был мальчик, у которого палец застрял в бутылке! Он сунул указательный пальчик в коричневую бутылку, а вытащить его обратно не смог. Теперь он спокойно сидел с бутылкой на пальце у мамы на коленях и ждал своей очереди к врачу.

Филиппа тоже сидела спокойно. Маттиасу казалось, что щечка ее за последние полчаса раздулась еще сильнее.

А если она умрет! Ведь есть же люди, которые умирают от этого! И стоило ему подумать, что Филиппа может умереть, как у него защекотало в носу и из глаз закапали слезы. Нет! Он хотел, чтобы Филиппа всегда была с ним!

— Не плачь, Маттиас! — шепнул ему папа. — Скоро доктор вылечит Филиппу!

Но вот настала их очередь.

— Здравствуйте, здравствуйте! — поздоровался доктор. — Кто же из вас болен?

— У нее шишка! — сказал Маттиас, указывая на Филиппу.

— И великолепная при этом! — воскликнул доктор. — А давно она у нее?

— Примерно с час! — ответила мама.

— Ага, тогда я сделаю анализ крови! — сообщил доктор и взялся за шприц.

Глаза Маттиаса потемнели.

— Если ты кольнешь ее, я кольну тебя так… гвоздем! — закричал он.

Доктор серьезно посмотрел на Маттиаса, немножко подумал и отставил шприц в сторону.

— Ну ладно, подождем немного! Открой рот! — приказал он Филиппе.

Но Филиппе, ясное дело, было чихать на его слова. Она сжала свой маленький ротик и что-то забормотала.

Тогда доктор сунул ей пальцы в ротик и открыл его. Филиппа была неприятно удивлена. И тут вдруг — бах! Изо рта у нее прямо доктору в руку прыгнула зеленая игрушечная лягушка Пелле Маленького.

Ой, ну и расхохотался же доктор! И мама, и папа! А Филиппа кричала во все горло. Ей непременно хотелось, чтобы лягушка сидела у нее во рту.

— Пошли быстрее домой, надо вернуть лягушку Пелле Маленькому! — заторопился Маттиас.

Доктор сказал, что доставать лягушек изо рта у детей стоит двенадцать крон. Так что им ничего не оставалось, как заплатить эти двенадцать крон и ехать домой.

Когда он выходили из ворот больницы, Маттиас вдруг начал хромать.

— Что с тобой? У тебя болит нога? — обеспокоенно спросила мама.

— Да, болит!

— Где же?

— Здесь! И здесь! И там! И еще у меня живот болит! — пожаловался Маттиас.

— Тогда придется вернуться к доктору и сделать анализ крови! — вздохнул папа.

Но тут, как ни странно, Маттиас сразу выздоровел.

— Я, наверно, только совсем немножко сломал ногу! — объяснил он и весело выскочил за ворота.

Приехал дядя Клумпе-Думп

Мало-помалу Пончик поправился.

Похоже было, что он чуточку похудел, а щеки его даже как-то печально обвисли.

— Ну ничего, теперь я снова потолстею, — утешал себя Пончик.

Лишь только Пончик поправился, ему первым делом захотелось взглянуть на улиток.

— Пойдете со мной в парк Ванадислюнден? — закричал он Маттиасу и Пелле Маленькому, которые сидели на тротуаре перед аптекой. Но пока Пончик болел, и Пелле Маленькому, и Маттиасу улитки изрядно надоели. Они так и норовили уползти. Или без конца пускали пузыри. От этого можно было просто сойти с ума.

Маттиас и Пелле Маленький решили посидеть на тротуаре, пока Пончик сбегает в парк.

Они болтали о своих дядях, потому что сегодня двухчасовым поездом должен был приехать дядя Маттиаса, брат его отца.

У Пелле Маленького дяди со стороны отца не было. И оттого он изо всех сил хвастался своими глупыми дядями со стороны матери — Пелле Большим с бакенбардами да этим Рулле, который был слишком маленьким для дяди.

— А мой дядя, папин брат, собирает травы и цветы! У него дома много-много сотен трав! — сказал Маттиас.

Вот умора! Смешнее этого Пелле Маленькому никогда ничего слышать не приходилось.

— Он, наверно, помешанный! Как его зовут?

Маттиас притворился, будто не слышит.

— А сколько он курит! Целую пачку сигарет за день выкуривает!

— Как его зовут? — упрямо добивался своего Пелле Маленький.

— Его зовут «дядя Клумпе-Думп»[7].

— «Дядя Клумпе-Думп!» Ой-ой-ой! Вот потеха! Глупее этого имени мне слышать не приходилось.

— Он ужасно добрый! — обиженно произнес Маттиас. — Я пошел домой! Пока!

И вот наконец появился дядя Клумпе-Думп. Он громко смеялся, и вид у него был такой, как всегда.

— У тебя что, чемодан набит травами? — поинтересовался Маттиас.