Жена. Людям это ненавистно, я чувствую. Они ненавидят и мой стиль и меня в придачу. Я теперь боюсь остановиться перед витриной магазина, мне кажется, кто-то схватит меня за затылок и вдавит в стекло.

Муж. Возможно, это всего лишь видимая часть айсберга во всеобщем возбуждении наших дней.

Лотта. Вершина айсберга? Ого!

Жена. Слишком претенциозно, Эгберт!

Лотта. Вершина айсберга! Хо-хо! Очень удачное сравнение, Эгберт.

Жена. Попрошу полегче!

Лотта. Хорошо. Мне хотелось бы увидеть вас в платье такого спокойного тона, в котором вы были на международной встрече по теннису два года назад.

Жена. Спокойного тона? Может быть, беж, чуть удлиненное?

Лотта. Да.

Жена. Фирма «Шанель». (Идет к шкафу и вынимает платье.) Это?

Лотта. Нет. То было другое.

Жена (ищет). В спокойном тоне… два года назад… Это? Лотта. Нет, тоже не то. Посмотрите вон там, рядом с плиссе болотного цвета…

Жена. Это?

Лотта. Нет, перед ним.

Жена. Это?

Лотта. Рядом.

Жена. Вот это?

Лотта. Да, это. Оно. Вы были тогда в нем.

Жена. Но это же не цвет беж!

Лотта. Наденьте его, пожалуйста, для меня.

Жена. И это не в спокойном тоне, а в темном, это от «Мизони». Кстати, я не была на том теннисном турнире.

Лотта. Клянусь вам, вы были там… Спокойный тон…

Жена. Я могла бы доказать вам по записям в дневнике, что это платье я не надевала ни разу после рождения Мартины.

Лотта. Все равно. Я бы хотела. Пожалуйста!

Женщина надевает платье.

Я еще тогда подумала про вас: вот сидит прекрасная дама, за которую рыцари дрались на турнирах… Великолепно. С ума сойти! Спокойный тон, просто светится изнутри, мягкая, струящаяся ткань!

Жена. Крепдешин, переливающиеся краски, немного мрачновато. (Надевает чулки.)

Лотта. В средневековье, в самом центре, как скала, возвышался образ Прекрасной Дамы. В те времена женщина была для мужчины первой ступенью к Богу.

Жена. Она и сейчас в центре, как тогда!

Лотта. Только есть разница: теперь никто не стремится к Богу. Женщина стала для мужчины самоцелью.

Жена (причесывая волосы). Вы что, проповедуете по поручению церкви?

Лотта. Да нет.

Жена. Может, все-таки да?

Лотта. Я вот думаю, как это вы можете удовлетворяться Саарбрюккеном?

Жена. А я и не удовлетворена. Напрасно вы обо мне так думаете.

Лотта. Вами должен восхищаться весь мир.

Мужчина следит попеременно за женой и за Лоттой, будто теннисный судья за мячом. Он хмыкнул и покачал головой.

Жена. Каким образом? Ринуться в путь с детьми в чемоданах?

Лотта. Кто не показывает себя свету, тот увядает. Пройдитесь по комнате, прошу вас. Для меня.

Жена. Предпочитаю, чтобы меня спокойно рассматривали анфас.

Лотта. Вы прячете какой-нибудь изъян?

Жена. Нет у меня изъянов. Просто сейчас на мне нет подходящих туфель. Я еще не решила, что надеть. Какие же туфли? Эгберт, ты какой костюм наденешь? Сегодня выходной.

Муж. Я? Может, в бледную полоску?

Жена. Старый, в бледную полоску? Тогда к нему подходит… К такому костюму я могу надеть только старое гладкое платье от «Бризоли…»..

Муж. Зачем? Давай лучше я буду подстраиваться под тебя. Может быть, мне лучше надеть…

Жена. Синий «фреско».

Муж. Как скажешь.

Жена (хлопает в ладоши). Так, прекрасно! А я, наконец, попробую шелковый блейзер от «Диора».

Лотта. Ну, пройдитесь же немножко. Прошу вас, пройдитесь хотя бы в чулках. Ну, идите! Вот так. Теперь и ноги видны.

Женщина прохаживается, меняя походку и жесты.

Не надо так, не тяните шаг, быстрее! Тип-топ… Тип-топ… Тип-топ! Такая походка вам идет больше. Люкс! Когда я немного прищуриваю глаза, вы отдаляетесь и превращаетесь в загадочного идола… С ума сойти! Спасибо, очень хорошо для воспоминаний. Пройдитесь туда и обратно! Чего вам не хватает, так это многих тысяч восторженных людей, которые бы вам завидовали. И еще вам не хватает подмостков, банкетов, тет-а-тета на высшем уровне!

Жена. Да, это мой мир!

Лотта. И больше ничего не надо!

Жена. И больше ничего.

Муж (громко). Вы, по-моему, заболтались!

Жена (Лотте). Очень любезно с вашей стороны. Я чувствую себя снова хорошо. Ваша ободряющая оценка через окно подействовала лучше гимнастики. (Села на стул перед зеркалом.)

Лотта. А теперь давайте подберем подходящие туфли!

Жена. Эгберту не нравится. В его фирме только трое служащих. Весь экспорт обеспечивают четыре человека. Наша семья из четверых живет на это, но в последние пятнадцать лет мужу ни на что не оставалось времени — когда тут знакомиться со страной и людьми.

Лотта. Туфли надо подобрать умело. И потом украшения. Вид всегда должен быть на уровне. Шляпы, накидки, капюшоны, шарфы!

Жена. Теперь я попросила бы вас прекратить фокусы-покусы.

Лотта. Надеюсь, мы стали немного ближе.

Жена. Да, появилось еще одно лицо в Саарбрюккене, с кем надо раскланиваться.

Лотта. Как это? Что ты подумала обо мне? Что же я, аферистка какая-нибудь? Втираю тут очки?

Жена. Ну, что-нибудь в этом роде.

Лотта. Да нет же. Просто у меня такая манера. Стараешься на незнакомых людей произвести впечатление, лезешь вон из кожи. Просто я очень хотела познакомиться.

Жена. Что мне известно про вас, кто вы такая? Я не хотела бы влипнуть в глупую историю. Конечно, твоя манера очень мила, но ее хватит на неделю, не больше.

Лотта. Я достаточно свободна и могла бы внутренне импонировать…

Жена. Ну, а я — это моя семья. Я не ищу контактов с чужими людьми.

Лотта. Так мне и следует понимать?

Жена. Придется.

Лотта. Но новым знакомым всегда есть что рассказать друг другу.

Жена. Мы не знакомы. (Встает, подходит к окну, чтобы закрыть его.)

Лотта. Ты!.. Не надо. Я интересуюсь изобразительным искусством, чтением, языками, международной жизнью! Не надо! Мне хочется послушать, как разговаривает твой ребенок.

Жена. У меня не один ребенок. У меня две дочери: Тереза и Мартина. (Закрывает окно и задергивает гардину.)

Муж (взволнованно). Это просто удивительно, что никто из фирмы не звонит, не интересуется, где я? Я бы хотел, чтобы Шёнборн, Кернер и Бенкенрат тоже остались до обеда дома со своими женами. Нам нет никакой необходимости продавать столько магнитных вентиляторов. Растущий спрос на электронику освобождает нас от лишних хлопот. Более того, продажу можно было бы легко расширить. Маленький магнитный насос или, как ты его называешь, эта штуковина… (достает из жилетного кармана маленький моторчик, сделанный из золота), эта штуковина обеспечивает нам безбедное существование. Моя специальность… без нее ни в Базеле, ни в Боготе не подается воздух в аквариумы. И все эти приборы идут из ФРГ через меня во все страны мира. Среди хороших товаров, известных мировой торговле, имеет спрос и эта некрасивая штуковина. Смех да и только. Эту золотую модель ты подарила мне к моему сорокалетию, так как она приносит нам золото. Я готов первый подтрунивать над самим собой, но, знай, ты — источник моего самоуважения. Пусть материальная сторона тебя не волнует. Пусть там, внизу, шикают и улюлюкают. Здесь, наверху, должно быть солидно и спокойно. Здесь, вверху — мы.