Тут Брегис, бросивший внимательный взгляд на Верова, понял, что нужно менять тему разговора. Ибо он ценил собственный дискуссионный героизм, когда тот не перехлестывал по необходимости через край. А тут край был виден…

— Смотри, надпись на подъезде — 1949! И еще гирлянда!

— Это пленные немцы строили. Пару кварталов с их домами уже успели снести, а вот эти, на бульваре, остались…

— А тут, раз немцы строили, эсэсовцы, случайно, не вылезают? — спросил Эрик, вспомнив о том, чему теперь посвящена его деятельность.

— Да нет, тут больше опричники да служивые из Смутного времени появляются. Правда, психованные они, хуже, чем фрицы — обычно сразу норовят каким-нибудь бердышом ткнуть. Их, например, из-под струи кипятка, вытаскиваешь, а они тебя прямо-таки на шаурму рубят.

— Да, и век тот был жестокий, и сантехника никакая. Без флота нормально не проживешь.

— Особливо если озеро уже натекло… А что к тебе, Эрик, часто вылазили псы-рыцари? Предки-родственники с рассказом о несметных фамильных сокровищах?

— Нет, пока обходилось.

Ледовое побоище: в списках не значится

Попаданец^[24] — это и тот, кто попал, и тот, кто с этим работает. Поначалу для вторых использовали термин «спецпопаданцы», но он не прижился.

Справочник попаданца

Как известно, в ходе интеллектуальной беседы любому странствию быстрее приходит конец. Мастера наконец-то прибыли к первому на сегодня, согласно производственному графику, объекту. Возле обшарпанного подъезда хрущевки несносимой, хотя и невыносимой, серии шаркал метлой по асфальту восточный дворник и кучковались неизбежные бабки.

— Ну что, — ликующе, четко осознавая свою нужность миру, провозгласил, проходя мимо них, Веров, — авария тут у вас?

— Текёт, милок, в тридцать пятой квартире так текёт, что просто беда, и стояк страшно грохочет еще! — запричитала одна из пенсионерок.

— Ведь полопается же всё, куда вы только смотрите! — вступила в разговор другая долгожительница. — Никакого порядка!..

Но труженики разводного ключа и секретного вантуза уже скрылись за дверью подъезда.

В тридцать пятой квартире пахло мокрым бетоном. Из закрытого совмещенного санузла доносилось журчание, а время от времени — стук, переходящий в грохот.

— Папаша, что тут у вас?

— Да вот… протекает. Еще и шум какой-то.

— Сейчас разберемся. Борман, готовь инструменты.

Появившись в первый раз на новом месте работы, Эрик, прибалтийский уроженец, невзначай услышал в обеденный перерыв на каком-то радио песню «Мама, я хочу домой» и принялся объяснять, что автор — почти что его земляк, поскольку настоящая фамилия отца прославленного барда была Визборас. «Визбор… — пробормотал тогда Веров и вдруг радостно заорал: — А!.. Это который Борман?»

Прозвище к Эрику приклеилось мигом и намертво: Борман и всё тут. «Не буду же я тебя всё время Эриком называть! А ты меня Славой!» — «Почему?» — «Потому что клиенты разные бывают. Вот приглянемся и будут постоянно дергать-вызывать. А оно нам надо? Пусть Бормана зовут. Официально-то, по заявке, Бормана со Штирлицем не вызовешь, не положено». Почему сам Веров именовался Штирлицем, в родном ЖЭКе мало кто помнил, а может, было секретом.

Но все знали, что он окончил Институт проблем попаданцев с отличием, получив соответствующий диплом по III–XXVIII векам. Был награжден почетными знаками и имел массу благодарностей, что являлось уважительным поводом для обмывания их с пришедшими к нему гостями. К настоящему времени он являлся одним из старожилов профессии, из легендарного выпуска института, внесенного в анналы под гордым званием «Суперкурс».

Что касается Эрика Брегиса по прозвищу Борман, то в некоторых исторических источниках указано, что он работал в секретном проекте «Гогинез», в других же, наоборот, подчеркивался его опыт работы в структурах какого-то рейха. В третьих источниках ему приписывалось создание так называемых «Плюшевых хроник».

На самом деле Брегис до недавнего времени занимался исследованием семантических особенностей высокой поэзии менестрелей раннего Средневековья и к полевой работе имел весьма отдаленное отношение. Исключением были разве что только командировки по изучению эстетики Третьего рейха и корреляции ее с особенностями раннегерманской поэтики.

Однако после реформирования Академии наук было установлено правило, что всякий научный сотрудник сектора параллельных пространств и иных времен обязан дважды в год не менее двух недель проводить на практической работе. Иначе не видать аттестации, грантов и прочих приятных полезностей. Причем далеко не всегда, как выяснилось, выбор места и времени оставался за самим сотрудником. Вернее сказать, почти никогда. Желающих попасть в «бель эпок» да в цивилизованную страну было заметно больше, чем штатных единиц в соответствующем отделе. Поэтому распределение быстро приняло командно-административный характер.

Эрик был прикомандирован к Ярославу «Штирлицу» Верову и оказался в подразделении ЖЭК, которое базировалось в полуподвале ветхой довоенной пятиэтажной сталинки в квартале, зажатом между обширной больницей, железной дорогой и лесопарком, где обитала устойчивая популяция толкинистов.

— Оба вы профессионалы, можно сказать — из лучших специалистов рейха… — изрек на прощание научный руководитель, — сработаетесь как-нибудь.

Вот только бы понять, специально или случайно в этой фразе шеф убрал частицу «по» вкупе с подобающим падежом. Он ведь достаточно хорошо был знаком с Учением Мастера Имен…

Для того чтобы менять реальности как перчатки, нужно обращаться к профессионалу, который поможет выбрать нужное и главное — без застревания сменить на другую. Бизнес-консультантом по реальностям является Мастер Имен.

Приобретая реальность, проверяйте предысторию — как в старину при покупке квартиры. Главное — не купить, а в ней остаться. Документы (самые что ни на есть натуральные) способен оформить практически любой «менеджер реальности» — хоть из официальной ассоциации, хоть с «черного рынка» жилищных реальностей. Проблемы начнутся потом. И вовсе не с властями, а, например, с «умершей и воскресшей» тещей. На одних планетах у кошек девять жизней, а на других — у тещ. Таков обычай. Или оказывается, что у вас на далеком астероиде осталась горячо любящая вас жена и семнадцать малюток, готовых хоть сейчас переехать в ваш дворец. Самый худший случай, который я знаю, — он был одним из вождей национально-патриотического фронта по борьбе с инорасами, а получил реальность чернокожего негуманоида с Афра-Центавра. Поэтому и нужен Мастер Имен — чтобы каждый мог получить свое. Или желаемое.

Мастер Имен способен выглядеть, например, как простой труженик базара из Средней Части Азиатского Космоса. Но под пестрым халатом, накинутым на стальной корпус старого, но так и не успевшего заржаветь терминатора, неминуемо будет угадываться загадочная Машина случайных чисел, тоже по случаю изобретенная одним из Иерархов-Водопроводчиков, канувших в Лету во время Третьего Всемирного Потопа, посвященного внеплановому пуску горячей воды в Атлантиде.

Веров, оказывается, долгое время был постоянным резидентом в… ну, в общем, в рейхе. Поэтика с эстетикой в сферу его профессиональных интересов не входили, а вот шнапс он уважал, соблюдая древнейшую традицию сан-технического ремесла.

Тренинг «Почувствуй себя попаданцем»

Если вам надоела ваша работа, жена, быт и вся повседневная реальность, то поучаствуйте в нашем тренинге «Почувствуй себя попаданцем». Первоначально вас погрузят в чарующую атмосферу другого Времени, а затем рывком выдернут в Современность, вызвав непреходящее чувство тоски по Иным Временам, а также благотворную снисходительность к нашему временному отрезку.