— А по существу? — перебил председательствующий.

— Что? — Докладчик мотнул головой, словно конь, налетевший на каменную стену. — Ах, по существу… С металлом и материалами как-нибудь вывернемся. Начинка! Дайте нам в достаточном количестве начинку! — Он нервно замахал листком. — Ставка и правительство ежедневно запрашивают о количестве произведенной продукции. А что можем мы? Товарищи химики, дайте в достаточном количестве взрывчатку, а главное — твердое топливо для реактивных снарядов. Дайте начинку! А уж мы не осрамимся.

Возвращаясь на свое место, «минометчик» сутулился больше прежнего и смущенно озирался — понимал, как неубедительно прозвучало его выступление. Купревичу стало жаль этого человека. «Сгорит на работе, — сочувственно подумал он. — Не по его нервам должность».

У стола президиума появился представитель Наркомата химической промышленности. И сразу по конференц-залу прокатился нарастающий шум. Купревич подумал: «Ага! Ключевой докладчик. Быть шторму».

Но представителя химиков шум не смутил. Очевидно, то был тертый калач, наперед знавший, что ласковых слов ему здесь не скажут. Низенький, плотный, с бритой, круглой, как бильярдный шар, головой, он жестом опытного докладчика попросил тишины и заговорил хорошо поставленным, неожиданным для такого маленького человечка мощным басом:

— Да, товарищи, положение серьезное. По плану, утвержденному правительством, химические заводы должны быть эвакуированы из западных районов страны. Фактически эвакуирована только часть этих заводов. Остальные демонтировать не удалось. Почему? Спросите товарищей военных. Из числа эвакуированных предприятий на новые места полностью прибыли лишь некоторые заводы. Где остальные? Надо спросить железнодорожников…

— Что вы киваете на Петра да на Марью! Говорите конкретно: сколько заводов, из числа вывезенных, дают продукцию? — перебил его моложавый генерал-лейтенант, сидевший в первом ряду.

— Три! — отрубил докладчик.

«Только три!» — ужаснулся Купревич. Как бы ни были велики потери промышленности на западе, все же на востоке имелись крупные металлургические и машиностроительные предприятия. Полностью переключив их на выпуск военной продукции, можно было решить многие проблемы, связанные с оснащением армии необходимым оружием. Но взрывчатка, порох… Исходное сырье для их производства поставляют химические предприятия. А таких предприятий на востоке мало. И в один миг их не построишь…

Тем временем между докладчиком и моложавым генералом завязалась перепалка:

— Что вы можете дать оборонной промышленности в ближайшее время? На что можно рассчитывать? — настаивал генерал.

— Все действующие предприятия работают с предельной нагрузкой. Производственники выжимают из имеющихся установок все, что можно выжать. Даже более того. Все мировые рекорды съема продукции перекрыты!

— Нас рекорды в данный момент не интересуют. Говорите ясно — сможете в ближайшее время существенно увеличить выпуск порохов и взрывчатки?

Докладчик отер платком вспотевшую лысину, зачем-то оглянулся на президиум.

— Если не введем в эксплуатацию дополнительные мощности, то не сможем. Надо форсировать строительство и монтаж новых заводов. Это единственный выход из положения.

В зале повисла тревожная, напряженная тишина.

Вдруг Купревич почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Он давно ощущал какую-то неловкость, но только в этот момент внезапно осознал, что его с самого начала совещания кто-то пристально рассматривает. Он резко обернулся и увидел на противоположном краю заднего ряда молодого человека. Взгляды их встретились. Молодой человек не смутился. Спокойно отвернулся, предоставив Купревичу возможность разглядывать себя сколько ему заблагорассудится.

«Тридцати еще нет. Ни разу не встречал… Кто он?»

У молодого человека ничем не примечательное округлое лицо, слегка вздернутый нос, короткие белобрысые волосы аккуратно причесаны. Одет в гражданское. Лицо как лицо, пиджак как пиджак. Как у многих. И все же он чем-то неуловимо отличался от всех участников совещания. Купревич долго приглядывался, пока не догадался: тот точно так же, как и он, Купревич, пришел сюда слушать, а не принимать решения, у него тоже нет портфеля на коленях, нет карандаша над раскрытым блокнотом…

— Песчанский химический комбинат на полную мощность работает? — наконец нарушил тишину чей-то голос.

— Нет. Песчанский комбинат еще не выдает готовой продукции, — скучным голосом откликнулся бритоголовый химик.

— Как так? — Заместитель наркома боеприпасов даже дернул головой. — Одно из крупнейших химических предприятий Востока все еще не действует? Вы же еще в декабре утверждали, что оно накануне пуска!

Зал взорвался:

— Возмутительно! Какая безответственность! И это в такое время, когда решается судьба страны!

— Тише, товарищи! — Мощный бас докладчика перекрыл шум. — На Песчанском химическом комбинате сернокислотный и аммиачный комплексы работают на полную мощность.

— Они и до войны давали продукцию! Нам не аммиак и кислота нужны, а пороха и взрывчатка! — продолжал бушевать зал.

«Вот тебе и шторм!» — резюмировал Купревич.

— Итог всепрощения! — возмущался генерал, обращаясь сразу ко всему залу. — Либеральничаем, верим пустым обещаниям…

— Действительно безобразие! — вторил ему сутулый «минометчик». — Мы ждем с Песчанки специальные пороха, считаем действующим предприятием, а тут…

— Объясните совещанию, почему Песчанский химкомбинат до сих пор не дает готовой продукции, почему цикл не замкнут? — потребовал заместитель наркома.

— Интересно, что эти химики еще придумали в свое оправдание? — сердито крикнул кто-то.

— Ничего придумывать не собирались! — свирепо ухнул густющим своим басом докладчик. — Завершение строительства Песчанского комбината и ввод его в строй действующих срываются из-за недостатка технической и питьевой воды.

— Чего?

— Воды! Самой элементарной воды. Аш два о… Проблема водоснабжения комбината до сих пор не решена! — теряя остатки самообладания, затравленно ответил химик.

И опять зал взорвался:

— Что же думали раньше? Почему об этом никто ничего не знает?

Председательствующий яростно затряс над головой старомодным академическим колокольчиком и тряс до тех пор, пока зал не затих снова.

Грузно поднялся со стула Дубровин. Заговорил медленно, глухо:

— Товарищи, поменьше эмоций! Не будем тратить время впустую. Государственному Комитету Обороны и правительству доложено о положении, сложившемся в Песчанке. Потому и созвано настоящее совещание. Члены нашего совета уже выезжали на место. Действительно, пуск азотнокислотного завода и кооперированных с ним цехов по производству взрывчатых веществ срывается из-за недостатка воды. Предполагалось этот дефицит покрыть за счет подземных вод, но гидрогеологи с задачей не справились — воды нужного качества не обнаружили. Мы специально пригласили на совещание секретаря Зауральского обкома партии товарища Голубничего, начальника геологоуправления товарища Рыбникова и представителя Государственного геологического комитета товарища Прохорова. Давайте послушаем их. — И Дубровин сделал приглашающий жест куда-то в сторону.

— Ничего, мы с места, — звонко сказал кто-то оттуда. Все обернулись на голос.

Во втором ряду, с краю, особняком сидели трое и, не обращая внимания на всеобщее любопытство, о чем-то совещались. Их деловитость, очевидно, понравилась присутствующим. На некоторых лицах мелькнули улыбки, Купревич тоже улыбнулся — с его галерки три встрепанных чуба, примкнувших друг к другу, казались до потешного похожими.

Один из троих встал. Молодой, высокий, по-юношески красивый.

— Рыбников, начальник Зауральского геологического управления, — отрекомендовал Дубровин.

— Наше управление создано незадолго до начала войны, — без излишних предисловий звонко заговорил Рыбников. — Естественно, ни нужными кадрами, ни технической базой обзавестись не успели. Тем не менее согласно решению правительства нам в первые же дни войны был резко увеличен план по приросту запасов руд черных и цветных металлов. Мы перестроились, мобилизовали все свои наличные силы на выполнение этой задачи. Затем неожиданно поступило срочное задание по Песчанскому комбинату. Разумеется, направить туда нам было некого. Все же мы организовали небольшой гидрогеологический отряд, как сумели, укомплектовали его людьми и оборудованием. Результат вам известен. Малыми силами такую сложную и важную проблему, как обеспечение водой огромного химкомбината, в имеющихся условиях решить невозможно. — Рыбников тряхнул красивой головой и так же, как начал, деловито заключил: — Обком партии и комитет по делам геологии всесторонне рассмотрели положение дел, сложившееся у нас в Песчанке. Передаю слово товарищу Голубничему.