«Во всех областях Китая и Манги и в остальных его владениях есть довольно предателей и неверных, готовых возмутиться, а потому необходимо во всякой области, где есть большие города и много народу, содержать войска; их располагают вне города, в четырех или пяти милях; а городам не позволено иметь стены и ворота, дабы не могли препятствовать вступлению войск. И войска, и их начальников великий хан меняет через каждые два года. Так взнузданные народы остаются спокойны и не возмущаются.

Войска содержатся не только на жалованье, которое великий хан определяет им из дохода области, но и живут также своими многочисленными стадами, мясом, которое продают в городе, и на эти средства покупают, что им нужно. Войска расположены в разных местах, в тридцати, в сорока и шестидесяти днях. Если бы Кубилай собрал половину их, было бы их такое диковинное множество, что и не поверить».

Государство управлялось двенадцатью советниками. Среди них был некий сарацин по имени Ахмед.

Монгольским князьям и ханам Кубилай не доверял. Вот почему у него был такой большой двор. Он старался иметь всех возможных врагов у себя перед глазами, и возил их с собой, и одевал их, и поил их, и держал против них стражу.

Ахмед распоряжался всем управлением, наказывал преступников. Хан все делал по докладу этого сарацина. Если тот сарацин желал погубить кого-нибудь, говорил хану:

– Такой-то заслуживает казни. Оскорбил он ваше величество так-то.

Великий хан всегда отвечал:

– Делай как знаешь.

Народ, видя доверие великого хана к Ахмеду, боялся его. Был Ахмед великим взяточником, и любил он красивых женщин. Незамужних он брал в жены, а замужних отнимал у мужей. Были у него специальные сводники, узнавали они, где есть красивые женщины. Потом посылал их Ахмед к отцу девушки и говорил:

– У тебя есть дочь, отдай ее замуж за наместника, а мы устроим, что он даст тебе такую-то должность или такое-то назначение на три года.

Отдавал человек дочь Ахмеду. Ахмед шел к великому хану и говорил:

– Такой-то человек заслуживает награждения. А должность такая-то свободна.

И великий хан всегда отвечал ему:

– Делай как знаешь.

Все красивые женщины или делались его женами, или же подчинялись его желанию.

Было у Ахмеда двадцать сыновей, и с женщинами они поступали так же, как их отец.

Собрал Ахмед большие богатства, и властвовал он двадцать два года.

Врач-астролог и Марко Поло давно уже следили через звездочетов за Ахмедом.

Следил за Ахмедом, с другой стороны, Ван Чжу, который в течение последних девяти лет был товарищем сарацина по должности.

Другом Вана был офицер Чжан. Были они китайцы и мечтали о восстании.

Напасть на Кубилая было опасно. За Кубилаем были монголы. Легче было напасть сперва на Ахмеда; за Ахмедом были одни сарацины. Потом можно было разбить несториан и аланов, закрыться в городах и драться с монголами.

Чжан, называемый Марко Поло Чен Ху, командовал тысячью человек. Ахмед изнасиловал его мать, потом жену и потом дочь. Чжан терпел, потому что ему нужно было иметь солдат под своим начальством.

И Ван Чжу возвышался, и уж десять тысяч человек имел он под своим начальством.

Наступила весна, и отправился Кубилай со всеми своими баронами, с сокольничьими, с собаками, с соколами в Шаньду.

Ахмед остался в царском дворце наместником.

Отпраздновал хан трехдневный пир и уехал.

Ван Чжу и Чжан решили, что день настал. Так сказал им монах Гао по верным предзнаменованиям. Сказано было всем китайцам, что когда захватят дворец, то будет дан сигнал огнем, и каждый увидавший этот сигнал должен сам жечь сигнальные огни, и побегут сигналы по всему Китаю, узнают все города Китая и Манги, выйдут люди разом на улицу и убьют бородатых.

Китайцы по природе безбороды. Татары же, сарацины, христиане носили бороды.

Тут говорит Марко Поло:

«Нужно знать, что все китайцы не любят управления великого хана, потому что поставил он над ними татар и всего чаще сарацин, а этого китайцы не выносили, так как те обходились с ними как с рабами.

Великий хан овладел Китаем не по праву, а силою, и не доверял китайцам, а отдал страну в управление татарам, сарацинам и христианам, людям из его рода, верным, не туземцам».

У Ахмеда были плохие отношения с сыном Кубилая, принцем Чим Кимом. Принц шел на большие уступки китайцам.

Ван Чжу и Чен Ху в условленную ночь вошли во дворец. У всех дверей караул держали китайцы-воины. Ван Чжу сказал:

– Осветите дворец!

И послал Ван Чжу к Ахмеду, жившему в старом городе, гонца, как будто бы от сына Кубилая, сказавши, что приехал Чим Ким и зовет Ахмеда к себе.

Была ночь. Ветер дул из ворот Канбалу в ворота, сквозь решетки. Уже пробил третий бой, и по улицам ходили патрули.

Ахмед в воротах города встретил татарина по имени Кагатай, старшего начальника стражи. Ахмеда пропустили, но при начальнике стража была особенно внимательна и спросила, куда идет наместник.

– К Чим Киму, только что приехавшему, – ответил Ахмед.

Кагатай пропустил Ахмеда, а потом подумал: как мог проехать Чим Ким без его ведома? Взял несколько солдат и издали пошел за Ахмедом.

Ахмед проехал через пустынный город, подошел к стене. Ему спустили мост. Ахмед прошел ворота первой, второй и третьей стены. Между стенами было темно и прохладно. Теплые, сонные звери стояли на дороге. Дворец был освещен.

Ахмед взошел на лестницу дворца, взошел в тронный зал, стараясь не наступить на порог. На троне Кубилая сидел кто-то. Ахмед пал ниц.

Чен Ху ударил Ахмеда мечом по шее.

И ни Ахмед, ни голова его не узнали, что на престоле сидел китаец Ван Чжу.

Кагатай шел за Ахмедом и видел все в двери.

– Измена! – закричал он.

Был он человек быстрый, и пустил стрелу в Ван Чжу, и убил его на месте. И солдаты, которые были с ним, начали рубить и пленили Чен Ху. И из дворцов по углам и из среднего дворца выехали вооруженные татары и всякого, кого встречали они на пути, убивали, не спрашивая.

Занял Кагатай все вышки, пустил гонцов пеших и конных, стала везде стража, и китайцы не решились выйти на улицу из дверей, на которых были написаны имена всех живущих в домах. Никто не решился дать знак огнем. И пламя погасло, не разгоревшись.

Гонцы прибежали к великому хану. Великий хан не вернулся, потому что он не любил жары и понимал законы войны. Он оставил Кагатая свершать казни, для того чтобы потом приехать миловать.

По некоторым китайским летописям, следствие производил Поло. Поло на службе у Кубилая было несколько, и возможно, что здесь речь идет не про Марко Поло, но в книге, записанной со слов Марко Поло, сказано:

«В то время, когда все это происходило, Марко находился там».

Ахмед обвинялся в том, что он насиловал женщин и крал вещи, принадлежащие лично хану. Говорили, что он украл рубин, привезенный купцом из Бадахшана.

Сыновей Ахмеда Поло допрашивал отдельно, жен отдельно, собрал показания. Наступила осень, вернулся великий хан.

Казни были уже произведены во всех городах. Великий хан принял донесение разведчика Марко Поло.

Рассмотрел Кубилай бумаги и нашел, что проклятый Ахмед с сыновьями натворил много зла и безобразия, что семь сыновей его виноваты, а тринадцать могут быть помилованы, что насилий произведено было много и ненависти к бородатым накопилось много.

Нужно было уступить китайцам. Сперва уступили им тело Ахмеда. Вырыли тело Ахмеда из могилы и бросили на улице – собакам на растерзание.

С семи сыновей Ахмеда приказано было заживо содрать кожу.

Имущество Ахмеда конфисковали и передали в казну хана.

Вина за все угнетения была отнесена на Ахмеда.

Оставались сарацины. С сарацинами дело сложнее. От всех бородатых царь не мог отделаться. Он управлял страною руками бородатых. Но сарацины – враги, потому что у них был свой халифат, с ними сражались войска Кубилая в 1280 году. В лагерь сарацинов посылались Поло, когда они добывали масло у гроба господня и военные сведения.