Постоянно посещал корректора журнала "Время" Сунгурова М. И. Семевский, активно сотрудничавший в "Полярной звезде", "Колоколе" и других изданиях Герцена[1589], Через Семевского шли из России в Лондон публиковавшиеся в "Полярной звезде" материалы о декабристах[1590]. Копии с рукописей декабристов, полученных Семевским тайно из Сибири, делал для него Сунгуров. (В собрании рукописей "Русской старины" хранится тетрадь с воспоминаниями и письмами декабристов, с надписью Семевского: "Весь сборник списан с разных рукописей в 1860-1861 гг., полученных от барона В. И. Штейнгеля частью из бумаг Бестужевых, частью с других рукописей. Копию снимал студент СПб университета Капитон Корнилович Сунгуров"[1591].)

Записная книжка Сунгурова содержит немало стихотворений Рылеева и А. Бестужева, выписок из воспоминаний декабристов. Иногда рядом с именами своих товарищей Сунгуров отмечал: "был 27 октября 1861 г., завтра едет за границу" (см., например, запись о Стежинском)[1592].

В августе 1860 г. III Отделением было перехвачено письмо к Баканину из Вятки от врача П. С. Сунцова, просившего переправить к Герцену написанную одним вятским врачом статью о положении врачей в России. Понимая, что эта статья, где "вся правда описана в самом горьком виде", не может быть напечатана в России, Сунцов обращается за содействием к Баканину как человеку, о связях которого с Герценом было известно в кругу передовых людей провинций. Сунцов пишет Баканину об интересе вятской интеллигенции к изданиям Герцена, о проникающих в Вятку номерах "Колокола"[1593]. Имя и адрес Сунцова упоминается в записной книжке Сунгурова, в составленном им списке тех, кому он собирался дарить оттиски статей из журнала "Время"[1594]. Сунгуров оставлял у себя оттиски не пропущенных цензурою статей, делал выписки запрещенных мест. Как корректор он обязан был сверять, все ли указания цензуры выполнялись в последней корректуре и посылал Достоевскому вторую корректуру со сводкой всех не разрешенных цензурою мест[1595]. Однако выписки, сделанные Сунгуровым, очень далеки от обычных сводок корректора. В записной книжке эти выписки находятся рядом с записями революционных студенческих песен, прокламаций (например, "Великорусе" № 3, "Что надо делать войску"), запрещенными строками из стихотворений Некрасова, изданных в 1861 г., "нотами и словами песни возмутительного содержания под заглавием "Marselaise""[1596]. Все это говорит о том, что Сунгуровым руководил не только корректорский интерес.

Сунгуров был близко связан с революционным студенчеством и особенно с кружком, возглавлявшимся Алексеем Андреевичем Яковлевым. Это был, по свидетельству участников революционного движения 1860-х годов, "типичный студент", "очень даровитый и в высшей степени симпатичный юноша", пользовавшийся большим уважением в студенческой среде[1597]. Сунгуров благоговейно относился к своему другу (о чем свидетельствуют его письма, дневник, хранившаяся у него фотография Яковлева).

Яковлев был библиотекарем студенческой библиотеки, он "беззаветно отдался" ей и тратил на нее много времени, "заботился о поддержании в ней порядка, а в особенности о пополнении ее", — рассказывает Л. Ф. Пантелеев, получавший в этой библиотеке номера "Колокола"[1598]. Как известно, организация библиотек из запрещенных изданий, чтение и обсуждение запрещенных сочинений было обычным для большинства кружков 1860-х годов[1599]. Сунгуров, как видно из его записной книжки, хранил у себя и обменивался с товарищами запрещенными изданиями, отмечая, когда и кому выдана та или иная книга. Однажды Яковлев упрекал его за потерю 4-го тома "Causes celebres"[1600]. Среди книг, выдававшихся Сунгуровым товарищам, — издания Герцена, сочинения Фурье и Прудона, номера журнала "Время" (например, запись: "Бармину — "Время" — I, II, III, IV, V, VI, Туманову — "Время" VI, VII")[1601]. Собиравшиеся у Яковлева и Сунгурова студенты не только переписывали запрещенные стихи, но и сами сочиняли "крамольные" песни (в записной книжке отмечено: ""Свобода, равенство и братство". Соч. Сунгуровым в присутствии Анатолия Баканина и студента Яковлева")[1602]. Рядом со списком известного среди вольнолюбивой молодежи стихотворения "Двуглавый орел", приписываемого В. Курочкину ("Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый наших бедствий, наших зол…"), Сунгуровым сделана помета: "А. Григорьев, 17 марта 1862"[1603].

Осенью 1861 г., в самый разгар студенческих волнений, А. Яковлев был арестован за распространение прокламаций (по сведениям Л. Ф. Пантелеева, он попался с прокламацией в одной из казарм весной 1862 г.)[1604]. Как известно, наиболее смелые кружки оппозиционно настроенной молодежи, занимавшиеся распространением прокламаций, использовали для их печатания наряду с тайными печатными станками и легальные типографии. Так, многие члены тайных студенческих кружков встречались у корректора журнала "Современник" Е. Стопакевича, "унося от него чемоданы, битком набитые подпольными изданиями"[1605]. Данных для утверждения, что Сунгуров мог использовать свое положение корректора для печатания прокламаций, нет. Он распространял прокламации, издававшиеся в типографии "Земли и воли". При аресте Сунгурова в ноябре 1863 г. за "недонесение кому следовало о получении им возмутительных воззваний"[1606], у него, наряду с прокламациями "Свобода" № 1 (девять номеров); "Великорусе" (три номера), "Что надо делать войску", "Шедо-Ферроти", номера "Колокола" и объявлениями об издававшейся за границей газете "Свободное слово", были найдены также корректуры нескольких статей и очерков, запрещенных в журнале "Время"[1607].

Особое внимание следственной комиссии вызвали гранки статьи "Пожары". До сих пор текст этой статьи был не известен исследователям. Впервые он печатается в настоящем томе по материалам, разысканным в Ленинграде Н. Г. Розенблюмом в делах цензурного ведомства (см. с. 15). Корректура "Пожаров", обнаруженная нами в Москве в "деле" К. Сунгурова среди изъятых у него прокламаций, также содержит полный текст статьи. Распространение в студенческой среде корректурных оттисков запрещенных сочинений было нередким явлением[1608]. Сунгуров, "сообщавший прокламации вообще как интересную новость"[1609], несомненно, оставил у себя корректуру "Пожаров" для этой цели. Запрещенная цензурой статья в защиту студентов от обвинений в поджигательстве не могла не привлечь внимание передовой молодежи.