Ложь иногда ходит в виде
Женщины милой и скромной.
Какой, дескать, легкий, пустой идеал у этого Полонского!
Не говоря уже о том, что все стихотворение не понято, — Григорьев как критик мог бы хоть вспомнить мою Аспазию — мой действительный идеал — Гражданку, не потерявшую женственности — окруженную изяществом и в то же время демократку по духу[922]…
Но довольно! — Повторяю, письмо мое Григорьева обидеть не может. Он уже вне всякой обиды… Если же оно вас обидит за него, то простите меня великодушно[923]…
Автограф // ЦНБ АН УССР. — III.17906.
Черновик и перебеленная копия // ИРЛИ. — 11769.XVIIIб16.
54. И. А. Шестаков — Н. Н. Страхову
<С.-Петербург> 2 июня <1865 г.>
Поездка моя в Воронеж, кажется, состоится; но я поеду 15 июня, а возвращусь 5 июля — как видите, время очень короткое. Поэтому я бы просил вас, если можно, устроить дело насчет сына Федора Михайловича в мою пользу. Мне кажется, что те три недели, которые я не буду в Петербурге, молодой человек, живя у нас, будет отдыхать, а там, когда я возвращусь, примется за дело. По словам вашим, за юношею не требуется такого надзора, чтобы он ходил со двора с провожатым; следовательно, он может жить у нас некоторое время и без меня. Впрочем, представляю усмотрению Федора Михайловича, но скажу, однако ж, что мне желательно было бы не упустить случая приобрести что-нибудь — в моем положении всякое подспорье — много значит[924]…
Автограф // ЦНБ АН УССР. — III.18770.
55. Э. Ф. Достоевская — А. П. Иванову
<С.-Петербург. Август-сентябрь 1865 г.>
Ваше письмо[925] ужасно обеспокоило меня, потому что при теперешних наших обстоятельствах именно только в некоторой мере несправедливых упреков со стороны людей, которых я издавна привыкла любить и уважать, я была бы в отчаянии, если б не могла объяснить их вашей отеческой заботливостью о своих детях, которые совершенно безвинно должны отчасти перенести постигнувшее нас несчастие. Мне, может быть, самой также не легка мысль, что мы послужили причиной такого несчастного события. Я уверена, что вы сами этому поверите, когда пройдет первая вспышка негодования на нас: ибо, по крайней мере, до сих пор я ничего не сделала, что могло бы заставить вас сомневаться в чести, совести и долге, к которым вы обращаетесь в своем письме ко мне[926]. Вероятно вы, как и многие, думаете, что у меня есть еще средства, скрытые мною от всех, по всей вероятности, — честнейшим и благороднейшим словом, что никаких средств нет, и если б Маша[927] не давала теперь уроков в институте, нам было бы нечего есть. Я это говорю вам для того, чтоб не было сомнения, что я, имея возможность выкупить акции, берегу свои средства и заставляю вас лишиться денег. При всем моем желании, чтобы родные не были вовлечены в наше горе, я, к несчастию, ничем не могу предотвратить того. Мне остается, правда, слишком небольшое утешение, что в этом несчастном деле я вовсе не так виновата, как вы думаете. Еще покойному мужу я советовала возвратить как можно скорей ваши акции, лишь только узнала, что они взяты у вас: я узнала об них гораздо позже, чем когда они были заложены, и потому что Михаил Михайлович в последнее время почти ничего не говорил мне ни о своих планах, ни о средствах к их выполнению. Когда, по смерти его, акции были свободны, я никак не хотела пускать их в дело. Но так как все дела были <в> распоряжении у Федора Михайловича и все делалось по его внушениям и желанию, то и акции были снова заложены[928]. Тут я ничего не могла сделать: потому что, доверившись ему, я почти нисколько не вмешивалась в его распоряжения. Конечно, ответственность и на меня я этого не отвергаю, — но падает потому только, что журнал был собственностью нашего семейства. И я величайшим счастьем почитала бы для себя, если бы могла как-нибудь расквитаться с вами. Но у меня ничего нет. Могу ли я считать себя нравственно чистой в этом горестном событии, — решите сами.
О самом же деле я должна вам сказать, что если перезаложить акции, то это будет стоить денег, которых у меня теперь решительно нет. Если же денег не платить, то на акциях будут только накопляться деньги, которые, пожалуй, покроют самый капитал. О Федоре же Михайловиче ни слуху, ни духу. Обещал писать письмо к 10-му числу, но до сих пор никаких известий нет от него[929].
Автограф // ЛБ. — Ф. 93.III.12.13.
Письмо написано на бланке журнала "Эпоха". Адресат установлен мною.
56. Н. М. Достоевский — А. М. Достоевскому
<С.-Петербург> 25 марта 1867 г.
…Брат Федор Михайлович женился. Свадьба была 15 февраля. Жена его двадцати лет, очень миленькая, отлично образованна и, главное, бесконечно добрая. Брат Федор принял на себя все долги покойного брата да, кроме того, один содержит семейство покойного. Вот почему я не могу обращаться к нему о помощи.
Автограф // ИРЛИ. — Ф. 56. — Ед. хр. 75.
57. А. Н. Майков — М. П. Погодину
<С.-Петербург. 30 марта 1867 г.>
Вы объявили в газете, чтобы вас не беспокоили знакомые, но вот, почтеннейший Михаил Петрович, поехал в Москву Федор Михайлович Достоевский[930] с желанием вас посетить и просил меня предупредить вас и просить, чтоб вы его приняли; пожалуйста, не откажите, это человек сочувственный, до страсти русский и очень вас уважающий. Увидите сами. Не обращайте внимания на некоторые странности его, а только поймите их <…>
(Вот с ним бы вы отправили мне историю-то, хоть в листах[931].)
Автограф // ЦГАЛИ. — Ф. 373. — Оп. 1. — Ед. хр. 220.
Дата почтового штемпеля.
Об отношениях М. П. Погодина с Достоевским см. в публикации Л. Е. Барсуковой "Переписка Ф. М. Достоевского с М. П. Погодиным" // Звенья. — VI. — С. 439-454.
58. А. Н. Майков — М. П. Погодину
<С.-Петербург. Март 1867 г.>
…Вчера забыл отправить письмо и вдруг получаю от вас. Действительно, плохи сотрудники — кому я ни говорил, все одобряют, да языком, не подвигнутся. Дело в том, что у нас как-то разделился люд пишущий — на художников и журналистов или сотрудников. Даже враждебно смотрят друг на друга. Кто виноват? Конечно, последние, ибо сотворили из своего дела ремесло. В нашем скептическом Петербурге я не ожидаю вам большого успеха в публике. Это только мы с Достоевским разом в голос сказали — что ноты, которая слышится в вашем "Русском", недоставало в хоре нашей журналистики. Притом, погодите, надо время[932]. Петербург вдруг не устанавливает мнения и приговоры. Его надо завоевать. Довольно про него сказать, что вообще он много обрусел в последние годы…
Автограф // ЦГАЛИ. — Ф. 373. — Оп. 1. — Ед. хр. 220.
Дата поставлена рукой М. П. Погодина.
59. М. П. Погодин — А. Н. Майкову
922
Стихотворение "У Аспазии", впервые напечатанное в "Современнике", 1855, № 2, под заглавием "Аспазия".
923
Ответ Страхова остается неизвестным. См. ниже еще одно письмо Полонского Страхову о Достоевском. Ср. письмо Полонского к А. Н. Островскому (3 апреля 1876 г.) — Неизданные письма к А. Н. Островскому. — М.-Л., 1932. — С. 454-456, 716.
924
В связи с предстоящим отъездом за границу Достоевский, как видно из этого письма, собирался устроить своего пасынка П. А. Исаева на полный пансион к какому-нибудь педагогу, чтобы обеспечить ему не только надлежащий уход, но и продолжение образования. Вероятно, предложение Шестакова по каким-то причинам не было принято Достоевским.
925
Это письмо А. П. Иванова неизвестно.
926
23 апреля 1864 г. Достоевский сообщил брату Михаилу из Москвы, что А. П. Иванов "вполне из радушия и родственного участия" предлагает ему приобрести (для поправления его дел) сорок акций Московско-Ярославской железной дороги, на общую сумму 6000 руб., приносящие его дочерям Маше и Соне, которым они предназначаются в приданое, по восемь рублей в год на акцию. "Процентами они платят за уроки на фортепьяно и одеваются" (Письма. — I. — С. 374). Как видно из публикуемого письма, эта сделка состоялась, но денег от М. М. Достоевского Иванов не успел получить.
927
Мария Михайловна Достоевская, в замужестве Владиславлева, дочь М. М. Достоевского.
928
В письме проявляется обычная тенденция Эмилии Федоровны — исподтишка натравливать на Достоевского его родных. Ненависть, которую она испытывала к Достоевскому, ей удалось привить своим детям: они считали Достоевского виновником разорения отца и находили, что он не оказывает им достаточной материальной помощи. "Враг мой исконный (не знаю, за что)", — говорил Достоевский об Эмилии Федоровне (Письма. — II. — С. 152).
929
Достоевский находился в это время в Висбадене.
Н. М. Достоевский сообщал своему брату Андрею 10 октября 1865 г.:
"Брат Федор до сих пор не приезжал из-за границы, и никаких писем от него нет…" (Авт. // ИРЛИ. — Ф. 56. — Ед. хр. 75).
930
Достоевский с женой Анной Григорьевной приехал в Москву 30 марта 1867 г. и пробыл там до 8 апреля (Жизнь и труды Достоевского. — С. 164-165).
Возможно, к этому времени относится письмо И. С. Аксакова к А. Н. Плещееву, без даты:
"Любезнейший Алексей Николаевич!
Я изъездил всю Старую Басманную, отыскивая Достоевского, но нигде дома Белонегркина или Безнегркина не нашел. Не можете ли вы мне описать точнее местность, где стоит сей дом? Или, может быть, я переврал адрес? Или ошибся сам Достоевский? До свидания, надеюсь.
Ваш Ив. Аксаков. Четверг ночью" (Авт. // ЛБ. — Ф. 93.II.1.24).
На Старой Басманной жила сестра Достоевского — В. М. Иванова.
931
Речь идет об "Историко-критических отрывках" Погодина, кн. 2-я. — М., 1867 (кн. 1-я вышла в свет еще в 1846 г.).
932
Отклик на просьбу Погодина привлечь петербургских литераторов к участию в издаваемой им с 1867 г. еженедельной "газете политической и литературной" — "Русский".
Характерна оценка газеты Погодина, данная издателем "Русского архива" П. И. Бартеневым в письме к своему племяннику, будущему биографу Погодина Н. П. Барсукову, 1 октября 1868 г.:
"Газета "Русский" — это, прежде всего, старческая забава для Погодина и дает ему возможность бесконтрольно помещать все, что ему взбредет в голову. В другие издания его не принимают с разными выходками…" (Авт. // ЦГАЛИ. — Ф. 87. — Оп. 1. — Ед. хр. 65. — Л. 1607а об.).