- Как вы догадались?

- Да мне постоянно с такими просьбами звонят, - пояснил

Михаил Афанасьевич, - я тут недавно Катю видел.

- Не надо о ней, - вздохнула я, - мне до сих пор грустно, я считала её своей названной сестрой. Тот изумрудный гарнитур так и лежит до сих пор, я его не одевала. Неприятно.

- Это понятное дело, - согласился Михаил Афанасьевич, - ладно, у тебя-то как дела? Детей ещё нет?

- Есть, - воскликнула я, - дочка Василиса.

- Наверное, тоже будет актрисой, как и ты?

- Вышла вся актриса, - хмыкнула я, - я бросила лицедейство, развелась с мужем, и сейчас начинаю свой бизнес.

- Неужели тебя не затянула сцена? – изумился Михаил Афанасьевич.

- Нисколечко, - воскликнула я, - ой, мне тут электронное письмо пришло, - услышала я, что компьютер подал голос.

- Ну, ладно, - он записал данные девушки, и отключился, а я открыла ноутбук.

Так, Нивенко Розалия Юрьевна... Оппаньки! Да она сидела! И что за глупость такая?

Она сидела за мелкие кражи, сроки были мизерные, и, откинувшись последний раз, а у неё были три ходки, она просто исчезла. Ничего не понимаю.

Я взглянула на фотографию девушки, и была сильно удивлена. На меня смотрела девушка с голубыми глазами, и светлыми волосами. Насколько я знаю, Роза была тёмненькой, с зелёными глазами... зелёные глаза...

Что бы это значило?

Я отодвинула ноутбук, вынула сигарету, и щёлкнула золотой зажигалкой, подаренной мне Димой, причём уже после того, как он меня чуть не убил за курение. Выражаясь, конечно же, фигурально.

Но мне зажигалка очень нравится, и я с ней не расстаюсь. Я уселась по-турецки, и попыталась собрать мозги в кучу.

Значит, Ольга обманом женила на себе Павла... вернее, решила женить. Она таскалась на вечеринки, на которые ходили Лера и Роза, вешалась Павлу на шею...

Я сбросила пепел прямо на пол, и, не заметив этого, продолжала думать дальше.

Но потом обе на год исчезают, и Ольга, и Роза. Валерия совершенно спокойна, она просто забыла о том, что у неё была подруга. А родители Розы? Они не подали заявление в милицию, как это сделали родители Ольги...

И Ольга переводит деньги Валерии. За что она ей платит?

И, наконец, ребёнок. У мальчика были зелёные глаза...

Кажется, я поняла, что произошло тогда, и какая трагедия случилась. Но сначала я должна поговорить с самой Ольгой. Есть один момент, на который у меня пока нет ответа.

И я набрала номер Брянцевой, она должна уже приехать из своей Испании.

- Слушаю, - раздался звонкий голос.

- Брянцева Ольга Алексеевна? – спросила я.

- Да, а вы кто будете?

- Миленич Эвива Леонидовна, частный сыщик. Мне необходимо с вами поговорить.

- А на какой вопрос? – спросила Брянцева.

- По поводу вашей сестры и её подруги, - пояснила я, - мы не могли бы встретиться?

- Хорошо, - пошла она на контакт, - приезжайте ко мне в посёлок Медовый к десяти часам.

- Тогда до завтра.

- Да, я буду ждать, - и она повесила трубку.

Я постучала телефоном по колену, и он вдруг зазвонил. Невольно вздрогнув, я взглянула на дисплей, и, увидев номер Максима, обрадовалась.

- Да, - устало спросила я.

- Прости меня, - воскликнул Макс.

- За что?

- За сегодняшнее, - вздохнул он, - я обидел тебя. Но ты пойми

меня правильно, ты даже не представляешь, сколько людей приходят вот с такими заявлениями, меня эти частники уже достали.

- Понимаю, - вполне спокойно сказала я, откладывая книгу, - и

не сержусь.

- Ты быстро остываешь.

- Есть такое дело.

- Давай, я за тобой заеду, – предложил Макс.

- И куда поедем? – заинтересовалась я.

- Ко мне, я придумал один очень завлекательный способ применения наручников.

- Не надо наручников! – жёстко воскликнула я.

- Но почему?

- Потому что это любимая затея моего бывшего мужа, и меня от этих штучек тошнит.

- Ясно, не пристаю, - засмеялся Макс, - так поедешь ко мне?

- Конечно, - воскликнула я, и бросилась одеваться.

Максим прилетел к нам, как ветер, с букетом мелких, белых хризантем, и мы поехали к нему.

- Заходи, - он взял шарф с тумбочки и завязал мне глаза.

- Это что, сюрприз? – засмеялась я.

- Да, сюрприз. Подожди пять минут, - он ушёл, потом вернулся,

обнял меня и повёл в комнату, - а теперь открывай глаза.

Я открыла и ахнула.

Вся комната была засыпана лепестками роз, всюду стояли зажжённые свечи, посреди комнаты стоял стол, а в нём ровным пламенем горели свечи в высоком канделябре, рядом стояла бутылка шампанского, ваза с фруктами и коробка шоколада.

- Макс, - заглянула я ему в глаза, - я от тебя подобной романтики не ожидала.

- Ты многого обо мне не знаешь, - подмигнул он, - садись, - он

открыл шампанское и налил в бокалы, - ты любишь шампанское?

- Обожаю, преимущественно, сладкое и брют.

- Значит, я угадал, - засмеялся он, и протянул мне бокал, - за нас. Я надеюсь, у нас всё получится, - и он поцеловал меня.

- Давай на брудершафт, - предложила я, и он принял эту идею.

Утром, пока он был в душе, я сделала попытку сбежать, но

Макс заловил меня в прихожей.

- Ты опять удираешь, - с укоризной сказал он, - может, позавтракаем вместе?

- Я спешу, - я послала ему воздушный поцелуй, - надо заглянуть

в мой будущий ресторан, пока, - и я побежала вниз.

И теперь на предельно допустимой скорости мчалась в посёлок Медовый.

Я притормозила около особняка, вышла из машины и нажала на кнопку звонка, но дверь открывать не спешили.

Решив, что она просто забыла, или спит, я со всей силы надавила на кнопку, держала минут пять, и, так не получив ответа, вынула мобильный, и набрала номер Ольги Алексеевны.

Ответом мне послужили длинные гудки. Чёрт возьми, что происходит?

Подумав, я обошла дом, заметила небольшую дверцу сзади, а рядом высокое дерево, и решила вспомнить молодость.

Девчонкой я очень ловко вылезала по дереву вечером, и убегала гулять.

Теперь навыки очень пригодились, я сняла с ног тонкие шпильки, и полезла на дерево. Это было неудобно, тем более, сноровку за последние годы я растеряла, и теперь запуталась в ветках. Сумка мешала, длинные волосы тоже не очень способствовали, а туфли я чуть не выронила.

Забравшись на дерево, я огляделась, и увидела, что внизу имеется мусорный бак, а чуть дальше надувной батут.

У Ольги Алексеевны была семья, ребёнок был, вот и установили для него. Так, теперь надо аккуратно приземлиться на этот батут.

Я стала осторожно перемещаться на ветках, нога скользнула, и я с воплем рухнула в мусорный бак.

Какое счастье, что он был полон, а то бы я себе все косточки

попереломала. Хотя радости всё равно мало, здесь было полно отходов, и запах стоял соответствующий.

Чертыхаясь, и стараясь задерживать, насколько это вообще возможно, дыхание, я вылезла из бака, надела туфли, и пошла по тропинке к дому.

Дверь на террасу была открыта, и громко хлопала, встревоженная порывом ветра.

Что это за хозяйка такая? Оставляет дверь нараспашку?

Я подошла к двери, и придержала её.

- Эй, есть, кто дома? – крикнула я, и медленно вошла в дом.

Обстановка мне не понравилась сразу.

Интерьер был выдержан в столь нелюбимом мне модерне, всюду пластик, минимум мебели, и максимум свободного пространства.

Правда, был ещё один элемент, который не очень гармонично вписывался в интерьер, а именно, женские ноги, одетые в туфли на высоком каблуке, торчащие из-за двери.

Уж не знаю, сколько я простояла, глядя на эти ноги, потом,

вздрагивая от каждого шороха, осторожно подошла к двери и заглянула внутрь.

На полу, раскинув руки, с неестественно повёрнутой головой, в луже крови лежала женщина. Рядом валялись осколки, видимо, бывшие когда-то вазой, наверное, её вазой и ударили.

Пару минут я смотрела на Ольгу Алексеевну, сделала шаг в сторону, подскользнулась на растёкшейся по полу крови, и приземлилась аккурат на труп.