– Да? – с сомнением нахмурилась она. – А ты уверен, что все правильно сделал?

– Вот иди и проверь. Но начинай с подвала, тогда тебе проще будет.

– Проверю, – сверкнула глазами ведьма и побежала к двери. – А ты пока колодец во дворе почисть.

– Хорошо, – фыркнул я. Что мне – трудно, что ли?

Но не думаю, что ей понадобится колодец, после того как ведьма обнаружит, что я подвел в устроенную в подвале удобную мыльню маленький родничок и соорудил простую систему для нагрева. Разумеется, и все остальное предусмотрел, только теперь начиная понимать, что делал все это, неосознанно желая хотя бы несколько дней погостить в маленьком домике и забыть про контракты и чужих магов.

Вот только не получится. У меня уже и приблизительный план сложился. И надеюсь, ведьма поймет, что, обустраивая ей дом, я не откупался, а оставлял себе надежду на возвращение.

Я еще раздумывал, в какой очередности выдавать указания, как на чердак притопала любопытная толпа, изучающая происшедшие с домом изменения. Не было только самой Орисьи, но мне и не нужно было ее присутствие. Сначала я отправил с поручениями Ганика и Таила, потом выдал подробные указания оборотням. И только после этого повернулся к ведьмочке.

– Что-то случилось? – Она даже дыхание затаила, задавая этот вопрос, но мне было нечем ее порадовать.

– Ничего хорошего. Нам придется добираться в Деборет самим. Иди, перепакуй вещи, бери только самое необходимое и пару платьев, на случай, если придется ехать в женском облике. Но никому пока ничего не объясняй, я еще не решил, когда и как мы уйдем.

Она сразу посерьезнела. Подозрительно на меня посмотрела, ожидая продолжения, так и не дождалась, хмуро кивнула и ушла.

Память, натренированная изучением рецептов и заклинаний, напомнила об еще одном деле. Распахнув створку оконца, я притянул к себе сидящего на крыше голубя. Подержал в руках, возвращая птице свободу, и выпустил на волю. После всего что произошло, подслушивать чужие разговоры мне не хотелось совершенно.

Затем решительно взялся за упаковку собственных сумок. На этот раз я не собирался таскать с собой ни запаса химикатов и зелий, ни алхимической посуды, ни всего имущества. Только пару мантий, смену одежды да неизменный саквояж с магическими приборами. Есть всего несколько заклинаний высшего порядка, которые ни один маглор не сможет сотворить без специальных приспособлений, и именно ради них я таскаю этот багаж. Хотя и сам не знаю, сможет ли он когда-нибудь понадобиться.

Орисья пришла почти неслышно, села на одну из кроватей, посмотрела, как я укладываю в сильно отощавший мешок последние вещи, но ничего не сказала. Мне было понятно, почему она молчит. Все ведьмы с невероятным почтением относятся к приметам, и считают, что задавать праздные вопросы уходящему – значит, запутать ему дорожку. Потому и сказал все сам.

– Вот это химикаты, тут посуда и зелья, убери, чтобы дети не добрались. Если тебе понадобится что-то, можешь взять. Это моя одежда… Ганику пока великовата, но тоже можно брать. Денег не оставляю, но если понадобятся, скажи Агану. Я отправлю указание Кахорису, он по первому слову выдаст столько, сколько нужно.

– А… – начала ведьма и резко смолкла.

– Я видел наших охранников и гувернантку, – столько отчаяния и надежды было в ее лице, что я не сумел отмолчаться. – Они попали в ловушку и сидят в гостинице, как приманка. Конечно, я мог бы попытаться их освободить, но сейчас ярмарка. В обеденном зале полно людей, а они сидят почти в центре. Можешь меня осуждать, но им ничего особо не грозит, как я думаю. А вот если я начну их освобождать и маги станут отбиваться, могут пострадать невинные люди. Я решил, что будет лучше всего, если они посидят тут еще немного. Мы постараемся уйти как можно дальше, чтобы маги не смогли догнать.

– Ужин на вас готовить? – отвернувшись, проворчала Орисья, и мне стало еще тяжелее на душе.

Все-таки скотиной он был порядочной, этот Хендвард ди Бангарит дель Гразжаор, несмотря на то, что простые люди отчего-то преданно обожали веселого красавчика-короля.

– Разве там не хватит еды? – уклонился я от прямого вопроса. – Впрочем, тебе решать. Перекусить мы успеем, только… не говори ничего Ганику. Или стоит вообще усыпить его?

– Обидится, – уронила Орисья и побежала к лестнице, стараясь не всхлипывать слишком громко.

Мне осталось лишь добавить силы заклинанию невозмутимости и взяться за письма. Некоторые я намеревался отправить сейчас, другие – такие, как отчет королеве, – позже. Как ни крути, а дальше молчать нельзя, никакими врагами такое пренебрежение к своим обязанностям уже не оправдаешь. Но привести сыщиков королевы в этот домик я не желаю категорически и потому отправлю их из другого места.

На улицах почти стемнело, когда наконец вернулись Аган и Март. Завели в ворота лошадей, быстро отвязали свой багаж и привязали к седлам наши мешки.

– Все, пора, – чувствуя себя палачом, строго объявил я и первым шагнул к двери.

– Хозяин, – глаза Агана чуть светились в полумраке, – может, мы вас хоть проводим?

– До сих пор я считал тебя умным парнем, – сердито отрезал я, – жаль, что ошибся.

Мрачный Ганик ехидно хихикнул. Раньше эту фразу слышал только он, и то всего пару раз.

– Не нужно, только мешать будете, – перевела мои слова сообразительная Мэлин и обняла мать. – Не плачь.

– И не думаю, – отозвалась та сердито и сунула ей в руки туесок со сладостями. – На привале пожуешь.

Сделав самое невозмутимое лицо, я поторопился выйти прочь.

Бастарда вышла почти следом, а через минуту Аган уже запирал за нами ворота. Отъехав несколько шагов, я оглянулся и замкнул приготовленное загодя защитное кольцо. И пусть ведьма обижается потом сколько угодно, мне будет намного спокойнее, если они до утра не смогут никуда выйти.

За город мы выехали благополучно. Все горожане и гости, кто не склонен был ложиться спать так рано, толпились сейчас на рыночной площади, получая вечернюю порцию развлечений. А прочие как раз ужинали и готовились ко сну, и им не было дела до незадачливых путников, скачущих куда-то в такой мирный час.

– Куда мы направляемся? – спросила бастарда часа через три, когда я решил сделать первый привал.

– Пока до ближайшего безопасного местечка, – не думал я, что девчонка сможет так долго сдерживать свое любопытство, – но оно еще не близко. Сейчас немного передохнем и поедем дальше. Есть будешь?

– Нет, – буркнула ведьма и ушла в кусты.

– Как хочешь. – Я с наслаждением рухнул в воздушное кресло и пробормотал запретное кухонное заклинание.

Оказывается, быть мятежником так приятно! Отпивая первый глоток горячего бодрящего напитка, сдобренного медом и сливками, я окончательно убедился в этом. И немедленно создал корзинку с любимыми пирожками.

– Что это ты ешь? – Вернувшаяся ведьмочка изучала меня очень подозрительным взглядом.

– Пью кофе с пирожками. – Мой невозмутимый ответ поверг девчонку в кратковременное замешательство.

– А почему ты раньше так не делал?

Как быстро она нашла самый важный вопрос!

– Потому что ты не капризничала и не заставляла меня идти на нарушение запретов ковена, – создавая для нее кресло и добавляя в него иллюзию, пояснил учтиво.

– А! Значит, теперь я капризничаю и требую кофе и пирожков? – шлепнувшись в кресло, задумчиво протянула она. – Ну тогда где мой кофе?

– Вот! – Чашечка возникла в воздухе прямо перед ней, и девчонка поторопилась ее схватить.

– А пирожки?

Я молча подвинул к ней корзинку.

– А если я захочу… – прожевав первый кусочек пирога, кровожадно прищурилась Мэлин.

– Ничего не выйдет, – отрезал я, – нарушать правила в пределах контракта можно лишь в том случае, если возникла крайняя необходимость или угроза жизни подопечного.

– Это у вас такие хитрые правила, – всерьез заинтересовалась она, – что их можно понимать, как захочется?