Первый английский морской лорд адмирал Фишер в 1908-м году предлагал английскому кабинету министров – внезапно, без объявления войны, тайком – напасть на германский военный флот во время его маневров на Северном море и отправить германский военный флот целиком и полностью, с людьми и пушками, на морское дно. Эдуард Седьмой не любил речей, он сказал негромко морскому лорду:

– Не время. Погодим. Пусть Вильгельм еще наговорит речей и нападет на нас. Мы за мир и цивилизацию…

Кинг Эдуард Седьмой умер до мировой войны, – в сознании, что дело сделано. Вильгельм был прав, когда сказал о кинге Эдуарде:

– «Мертвый, он все-таки сильнее меня!»

Нигде не было сказано, что первый враг Английской империи – империя Германская, что первый враг Германской империи – империя Английская.

Весной 1912-го года Российская империя расстреливала рабочих на Ленских приисках, в России поднималась новая волна рабочих протестов, – в начале лета 1914-го года петербургские рабочие строили баррикады, на петербургских окраинах, над империей задули ветры Пятого года. Весной 1914-го года в Английском соединенном королевстве – в Ирландии – вспыхнуло восстание, а стачки шахтеров тянулись еще с 1912-го года. Франция только что «покорила» Марокко, в Марокко и Тунисе не утихали противофранцузские восстания… Германский стратег Шлиффен давно уже разработал детальнейший и достовернейший план непременной военной победы – над всею Европой в первую очередь, над всем миром в окончательном результате, – план считался точным, как часы, по плану в первую очередь полагалось бить французов и идти во Францию через Бельгию…

В июне 1914-го года английская эскадра плавала с визитом в Кронштадт и на обратном пути заплыла с визитом к немцам в Киль, отпраздновать вместе с немцами постройку Кильского канала. Вильгельм приехал в Киль, чтобы самолично приласкать англичан и сказать очередную речь. В Российскую империю отправился на свидание с российским императором – также водным путем – французский президент Пуанкаре. Лето дышало зноем и миром, оружейные заводы работали круглые сутки…

В самый разгар кильских сердечных торжеств и банкетов, не успев сказать речи, Вильгельм срочно возвратился в Берлин: в Сараево, в Боснии серб Таврило Принцип убил австрийского престолонаследника эрцгерцога Франца-Фердинанда и его жену, – убил в жесточайшей ненависти сербов к столетним их поработителям, – и убил, к слову сказать, не того, кого следовало бы убивать Тавриле Принципу по его принципам, ибо Франц-Фердинанд, не ладя с отцом Иосифом, намеревался, вступив на престол, реконструировать «лоскутную» Австро-Венгерскую империю в федерацию. Впрочем, о Франце-Фердинанде никто не плакал. Вильгельм вернулся в Берлин. Вильгельм собрался было поехать в Вену на похороны родственника, но его предупредили, что сербские стрелки могут оказаться и в Вене. Вильгельм негодовал и в Вену не поехал. Германия «негодовала», – гораздо больше, чем Австрия. Никакой речи об Англии, конечно, не было, – «негодовали» на Сербию. Когда Широки, германский посол при венском дворе, донес императору Вильгельму, что-де, мол, граф Берхтольд, австрийский министр иностранных дел, считает нужным «выпороть» сербов, а графы Тисса и Конрад осторожничают, так как на защиту Сербии – по дороге к Дарданеллам – неминуемо выступит Россия, – и что-де он, немецкий посол в Вене Ширски, советовал Берхтольду взвесить обстоятельства, – император Вильгельм написал на полях посольского донесения:

Вильгельм позвал к себе на завтрак – в пригородную свою императорскую деревню Потсдам – хранителя австрийской государственной печати графа Хойдса, австрийского посла графа Седени, сказал им за завтраком речь, что-де –

Руки Берхтольда развязались, Австрия задействовала. Вильгельм для солидности и для отвода глаз на собственной яхте отправился проветриться у берегов Норвегии, по поводу чего графом Конрадом было сказано:

Вальдерзее, зам. начальника германского генштаба, доложил министру иностранных дел, –

Граф Берхтольд, австрийский мининдел, двое суток раздумывал о том, –

Австрийский император старик Франц-Иосиф сказал, прочитав ультиматум:

Старика успокоили, – так хочет Вильгельм.

Через два часа после того, как Пуанкаре отплыл из Кронштадта восвояси, – в шесть часов вечера 23-го июля по европейскому стилю или 10-го июля по российскому летосчислению, – в момент, когда сербский премьер-министр отправился к себе на дачу, – австрийское правительство вручило Сербии ультиматум. Ультиматум, попросту говоря, лишал Сербию суверенитета. В тот же час германское правительство дружественно сообщило через своих послов в Петербурге, Париже и Лондоне, что требования Австрии –

И добавляло «дружественно», что –

За две минуты до истечения сорока восьми ультимативных часов Сербия вручила свой ответ австрийскому посланнику. Сербия вставала на колени перед Австрией. Австрийский посланник, не потрудившись прочитать сербского ответа, потребовал себе экстренный поезд для отъезда из Белграда. Через три часа был отдан приказ по австрийской армии о мобилизации. Вильгельм начертал на полях сербского ответа:

Вдруг заговорила молчавшая доселе Англия – и заговорила невнятно. Она просила Германское правительство поддержать ее перед Австрией – о продлении срока ультиматума и о передаче разбора инцидента на посредничество Германии, Франции, Италии и Англии. Вильгельм написал изречения:

Английскую ноту Вильгельм переслал австрийцам с сопроводительным примечанием, что-де Германское правительство –

Австрия отказалась от предложения Грея. Старичок Франц-Иосиф недоумевал, – из-за чего, собственно, такой сыр-бор? – Сербия просит пощады, зачем война? – И, чтобы выудить у Франца-Иосифа подпись на объявление войны, его министр Берхтольд соврал ему, сказав, что Сербия – первая– уже напала на австрийские войска…

Российский министр иностранных дел Сазонов слал телеграммы во все концы мира. Император Николай слал телеграммы Вильгельму, – просил «во имя старой дружбы» повлиять на Австрию, дабы избежать «бедствия», – подписывался – Никки. Вильгельм отвечал, поучая необходимости монархов сообща наказывать цареубийц, и подписывался – Вилли. Австрийские войска шли к Белграду. Лихновский, германский посол в Лондоне, запросил Грея, – намерена ли Англия воевать из-за Сербии? – Грей молчал. Вильгельм молчание принимал за отказ от войны, полагая, что Англия не может воевать из-за Ирландского восстания, Франция молчала.

Генеральные штабы – это учреждение. Российские генералы доказывали, что раз Австрия мобилизовалась, то и России надо мобилизоваться, на то они и генеральные штабы, – а то можно пропустить время, ибо на мобилизацию в России самое меньшее требовалось три недели. В Российском генеральном штабе на подпись императору изготовлены были два императорских указа – на мобилизацию четырех военных округов и на всеобщую мобилизацию. Генеральный штаб настаивал на втором указе, – Николай подписал первый, сообщив, что к вечеру подписан будет и второй. Приказ срочно опубликовали. Сейчас же к Сазонову приехал германский посол Пурталес с нотою, что-де –