- А вчера вечером к нам в полк сам товарищ Киров приезжал. Меня наградил и дядьку нашего. Сергей Мироныч сказал, что и учиться меня пошлет. Вот пустит бухту в ход и пошлет учиться. На командира Красной Армии. К самому товарищу Фрунзе. Ловко?
Петрович еще раз пожал ему руку, спрятал конфеты в карман гимнастерки и побежал к горящему фонтану.
Чернохвостый крикнул ему:
- Пришли своих ребят! Угощу барбарисом. У меня много - целый фунт! - И он похлопал по своим карманам.
Богомолова хоронили в полдень. Шел дождик, ветер свистел, грязь хлюпала под ногами. За гробом шло до пяти тысяч рабочих. Печальная процессия двигалась, озаренная отсветом от бушующего «миллионера», под звуки шопеновского марша…
За гробом первыми шли Лидочка и Матрена Савельевна, шел с забинтованными руками Фома Матвеевич, обожженный в новогоднюю ночь на пожаре. Шли Киров, Серебровский, Петрович, Дадашев, Зейнал.
Хоронили Богомолова на «земле большевиков», у самого мола, вдали от фонтанирующей скважины. Заботами Петровича было сооружено нечто вроде железобетонной гробницы.
Над могилой выросла огромная гора цветов. Было произнесено много речей, клятв. Все ждали надгробной речи Кирова. Он говорил последним.
- На нашей «новой земле» пока только смерть и огонь. Убит Богомолов… Подожжен первый большой фонтан на бухте. Биби-Эйбат видит вторые такие похороны. Лет пятнадцать тому назад вы шли за гробом Ханлара. Революционера. Дело, которое делал инженер Богомолов, тоже было революционным. За это его и невзлюбили наши враги, за это они его и убили. Но нас, большевиков, ни огнем, ни смертью не запугать. Пусть враги знают, что мы ни на шаг не собираемся отступать от намеченного дела. Мы дадим нашей стране нефть. Сотни и сотни вышек будут стоять на бухте. Тысячами огней засверкают пустынные болота. Это и будет лучшим памятником Богомолову, который в такой короткий срок сумел создать бухту для народа… Фонтан мы потушим! Все пожары потушили - и этот потушим! В этом не может быть сомнения. Те, кому положено заниматься пожаром, пусть занимаются пожаром. А вы, товарищи бурильщики, рабочие буровых партий, продолжайте свою работу, бурите «новую землю», ищите нефть. Вы, товарищи строители, стройте новые буровые вышки, чтобы они сверкали свежим тесом, радовали глаз. Пусть жизнь ключом забьет на нашей «земле большевиков»… А теперь… Помолчим же теперь!
3
«Миллионер» горел по-прежнему. Море огня полыхало в бухте, и неподвижное, громадное облако черного дыма закрывало всю окружающую местность.
Чего только не придумывали и не предпринимали пожарники, чтобы загасить фонтан! И все безрезультатно. Ничего не вышло и с паровой пробкой, которой думали потушить скважину. К числу пострадавших от огня прибавился еще десяток ошпаренных паром. Паровую пробку заменили чугунной, все надежды были на эту стопудовую болванку, которая своей тяжестью должна была совершить чудо. Но в самый момент наводки пробки на скважину силой газа и нефти ее со всеми приспособлениями, точно резиновый мяч, выбросило в море…
Конторка покойного Богомолова была превращена в штаб по борьбе с пожаром. Вместе с Серебровским и начальником пожарной команды Азнефти, инженером Захаровым, Киров изучал всевозможные методы тушения нефтяных и газовых фонтанов, просматривал сотни предложений, отовсюду поступавших в штаб.
Для тушения такого фонтана, как «миллионер», существовало много способов: надвигание на фонтан колпака; атака водой в самых различных комбинациях; пуск в кратер у устья фонтана глинистого раствора или грязи; разбитие главной струи фонтана на несколько частей и поочередное их тушение; сдувание пламени взрывом; опускание в скважину многопудовой железной пики для понижения давления газов и образования пробки; сжатие или смятие бурильных труб…
Для первой организованной атаки на огонь было решено применить основной способ - тушение водой. Пятого января в шесть часов утра на рубеже атаки сосредоточились двенадцать автонасосов, две мотопомпы и четыре баркаса морской пожарной охраны, причаливших к молу. Все эти мощные средства борьбы с огнем дали тридцать шесть стволов воды, которые сперва были направлены на горящий амбар… В течение двух часов вода и нефть клокотали в амбаре, пока пламя не было сбито. Казалось, что половина дела сделана и теперь можно приняться за фонтан. Но скопление гремучих газов в амбаре снова привело к взрыву, и амбар загорелся с прежней силой.
Стало ясно, что, не потушив фонтана, нельзя приняться за амбар.
На другой день после тщательной подготовки была предпринята новая атака, но теперь уже на фонтан. Со стороны мола в этой атаке участвовало шесть баркасов пожарной охраны. Всего на огонь было направлено сорок шесть стволов воды. В течение пяти часов шла упорная борьба с огнем, но сбить боковые струи нефти и газа, выбивавшиеся из-под ротора, оказалось невозможным, атака была приостановлена; и снова пожарные и рабочие приступили к возведению размытых валов вокруг фонтана.
После второй безуспешной атаки водой было решено попробовать накрыть фонтан железным колпаком. Такой колпак был изготовлен, привезен на бухту, но установить его с помощью канатов не удалось: неправильно был сделан технический расчет подъемного приспособления - канат лопнул, и колпак упал, не достигнув горящей скважины…
Попытку накрыть фонтан колпаком решено было повторить. В мастерских Каспийского пароходства изготовили новый колпак, диаметром в пять метров, весом в двадцать тонн. Колпак был подвезен со стороны моря пятидесятитонным плавучим краном. Сколько надежд все возлагали на колпак и на внушительный плавучий кран! Но вот колпак опущен на фонтан. Так как почва вокруг скважины была неровная, мешали остатки размытых валов, то колпак опустился с уклоном, пламя выбивалось из-под него, и на глазах у всех колпак начал розоветь, потом краснеть от сильного, двухтысячеградусного нагрева, потом белеть, коробиться и, подточенный изнутри силой струи с песком, разломился на две части. Ликующий фонтан вновь выровнялся во всю пятидесятиметровую высоту и продолжал гореть светлым пламенем.
В ночь на 12 января была произведена третья атака на фонтан при участии шестидесяти стволов. Под утро удалось сбить пламя в амбаре и оторвать пламя от фонтана. Но вода размыла песок в устье скважины, в некоторых местах вновь появились языки пламени, которые ни землей, ни мокрыми кошмами забить не удалось. В конечном счете фонтан и амбар снова загорелись.
В ночь на 14 января произвели опыт тушения пожара пеной от пяти генераторов. В течение четырех часов мощные струи пены обволокли амбар. На это было израсходовано шестьсот пудов пенопорошка. Горящая нефть в амбаре была потушена, но ненадолго: изменилось направление ветра, часть горящего фонтана опять попала в амбар, и пожар стал бушевать с прежней силой.
В брезентовых плащах, с поднятыми капюшонами, под непрерывными струями воды, предохраняющими от высокой температуры, Киров и начальник пожарной охраны Азнефти Захаров стояли у горящего фонтана.
- Ну, на что еще решимся? - спросил Киров.
- Надо перейти к подземному способу тушения. Это надежное дело. Прорыть к фонтану шахту, обложить скважину тонной динамита, взорвать; тогда уж определенно можно быть уверенным, что выброшенная взрывом земля накроет фонтан.
- Но тогда, значит, потерять скважину?
- Да, скважиной придется пожертвовать для такого дела.
- Нет, на это мы не пойдем. Это уж самое что ни есть последнее средство! Попробуем еще побороться. Безвыходных положений не бывает.
- Все это правильно, товарищ Киров. Конечно, жаль потерять такую богатую скважину, но другого выхода нет.
Киров отвернулся.
- Вообрази, что в природе вообще не существует подземного способа тушения фонтанов, есть только наземный…
Непокорный «миллионер» и Кирова порядком извел, измотал нервы. В последние дни он почти что совсем не бывал в Центральном Комитете и целыми сутками пропадал на бухте. Со всеми неотложными делами к нему приезжали сюда.