Но рост производительных сил и совершенствование производственных отношений - повышение качества управления - требует расширения социальной базы, дающей обществу управленцев: современная управленческая аристократия - менеджеры - шире, чем буржуазия, буржуазия шире, чем дворянство. В конце концов, производительные силы разрастаются настолько, что элитарные группы не в состоянии из своей среды выдвинуть необходимое обществу количество управленцев достаточно высокой квалификации. С этого момента общество начинает осознавать необходимость расширения социальной базы, из которой черпаются кадры управленцев. Этот процесс в истории наиболее ярко отразился в том, что на первое место в мире по производительности труда сначала вышла Америка, а затем Япония.

Социализм - расширение социальной базы управленцев до границ всего общества . В этих условиях общественно неоправданно содержать элиту, которая обладает более высоким уровнем потребления, дабы из её рядов черпать кадры управленцев для обеспечения нужд всего общества. Производительные силы СССР достигли именно этого уровня, а общественное мнение реагирует на этот факт ошибочным требованием ликвидации аппарата. Но до тех пор, пока существует общественное разделение труда, до тех пор профессиональный аппарат управления необходим, другое дело - какое качество управления производством и распределением аппарат обеспечивает. Это вопрос о качестве и целях управления, а не вопрос о необходимости ликвидировать аппарат. Точка зрение, что аппарат ничего не производит, а только потребляет, ошибочна. Продукция, производимая управленцами - организация производства и распределения. Качество этой продукции - эффективность использования развивающихся производительных сил. Уничтожение данного аппарата ведет к воссозданию иного аппарата, так как управление, а, следовательно, и аппарат объективно необходимы при любом уровне развития экономического базиса и способе производства. При этом вопрос о цели и качестве управления не снимается. Этот вопрос связан с понятием собственности на средства производства.

Многие, и не только советские обществоведы, сходятся на том, что право собственности на средства производства - право управления производством и распределением продукции либо непосредственно, либо через доверенных лиц. Содержание понятия собственности именно в этом. Формы собственности проявляются в том, как реализуется это право управления производством и распределением. Частная собственность - когда лица, занятые непосредственно производительным трудом не имеют реальной возможности отстранить от управления производством и распределением продукции тех, кто не пользуется их доверием. Общественная - когда трудящиеся имеют реальную возможность отстранить от управления тех, кто утратил их доверие. Отсюда получается, что и государственная, и кооперативно-колхозная, и кооперативная собственность может быть как частной, так и общественной.

Если собственность частная в указанном смысле слова, то управленцы - частные собственники и имеют реальную возможность обеспечить такое управление распределением продукции, что уровень жизни семей из сферы управления будет выше, чем уровень жизни семей, занятых в сфере материального и духовного производства. Строй при этом может называться как угодно.

Мы понимаем, что отсюда происходят две принципиально разные концепции социализма.

Ленинская , изложенная в основных чертах в «Государстве и революции», предполагает, что все члены общества находятся в равном отношении к средствам производства. Следовательно, в таком социализме не должно быть разницы в среднем уровне жизни между семьями, принадлежащими к сфере управления и сфере производства, поскольку обе эти сферы необходимы для обеспечения жизни общества на данной ступени развития. К этому ещё остается добавить, что в многонациональной стране не должно быть и различий в среднем уровне образования и уровне жизни между различными нациями, т.е. должны создаваться условия для реализации, а не для декларации равноправия наций. Это не уравниловка, так как общество должно стимулировать материально рост квалификации и платить за большее количество труда больше. Но главный принцип - принцип равной оплаты за равный труд, откуда и вытекает отсутствие имущественного расслоения между различными социальными группами: классовыми, национальными, профессиональными группами производства и управления.

Вторая концепция социализма - социализм дюринговского типа, в котором существуют все виды собственности, включая и частную, и который, как было показано ещё Ф. Энгельсом, не может не выродиться в капитализм.

Как мы видим, мы не жили ещё ни при одном из этих социализмов. То, что есть и было в СССР, - растянувшийся переходный период от капитализма к тому, что будет после перестройки. Поэтому сейчас, перед перевалом перестройки, нам надо ответить на вопрос, какой социализм мы хотим получить? А прежде ответа на него мы должны будем сформировать концепцию переходного периода к тому социализму, который захотим строить. Без методологии с этими вопросами не разобраться. Поэтому платформа консолидации общества и, прежде всего партии должна быть осознанно методологической.

Югославия, Польша, Венгрия, Чехословакия вступили на путь построения «социализма» типа Дюринга. Мы видим, что сразу же в этих странах начался процесс расслоения общества по имущественному признаку и обострение социальной напряженности в разных формах, что вызывает озабоченность трудящихся. Следует ли и СССР повторять их ошибки, или лучше осознать свои и их исправить? На этот вопрос не в состоянии ответить ни парламент, ни референдум, но вокруг него можно долго дурить людям головы подобно тому, как это сделала «Комсомольская правда» 12.12.89 в статье «НесЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ». В ней вместо прямого вопроса: «Допускаете ли вы восстановление капитализма в СССР?» - научная команда во главе с академиком «всех наук» Т. И. Заславской назадавала кучу других вопросов. Проанализировав ответы на них, авторы статьи пытаются убедить себя и обмануть молодое поколение, доказывая, что народ не имеет отрицательного отношения к капитализму. По этой причине можно гнать перестройку дальше по Дюрингу в капитализм.

У нас нет оснований полагать, что народы СССР за восстановление капитализма под каким-нибудь благовидным названием типа «гуманный социализм». Поэтому надо разобраться, чем переходный период к социализму по Ленину отличается от подобного к социализму общественного устройства по Дюрингу и Каутскому.Общее у них в том, что и переходный период к ленинскому социализму, и «социализм» типа Дюринга имеют многоукладную экономику при самых разнообразных формах собственности. Но есть и различие:

· «Социализм» Дюринга предусматривает сохранение под вывеской «социализм» эксплуатации человека человеком, то есть монопольно высокую цену на продукцию управленческого труда. Дюринг об этом писал так: «…наряду с удовлетворением требований справедливости будет иметь место ещё добровольное выражение особой признательности и почета». (что означает «добровольное» признание несправедливости - авт.)… Общество делает самому себе честь, когда отмечает высшие виды деятельности, предоставляя им умеренную добавку для нужд потребления.

· Переходный же период к социализму по Ленину не предусматривает этой «добровольно» признанной несправедливости. Энгельс в ответ Дюрингу просто съязвил: «И г-н Дюринг тоже делает самому себе честь, когда, соединяя невинность голубя с мудростью змия, так трогательно заботится об умеренном добавочном потреблении для дюрингов будущего» (Соч., т.20, стр.312). Ленин в «Государстве и революции» писал о сведении заработной платы «чиновников» к среднему рабочему уровню, чем подтвердил точку зрения Энгельса, и, будучи Предсовнаркома, получал зарплату рабочего первого тарифного разряда.