Главная же проблема, порождаемая недостоверностью исторического знания, состоит в том, что культ ложного исторического «знания» объективно способен быть инструментом порабощения всех, кто с ними согласится. Но эта проблема тоже никак не рассматривается ни традиционной исторической наукой, ни социологией, сложившейся в культуре Западной региональной цивилизации в ХХ веке и заместившей в постсоветской России «марксистско-ленинскую» идеологию.

При этом:

Основной тезис традиционно культивируемого на протяжении многих столетий исторического мифа атеистической науки во всех его вариациях, к которому читатель учебников истории и популярной литературы на околоисторические темы должен придти однако сам,это — тезис о неуправляемом людьми, а равно и заранее непредсказуемом для них объективно бесцельно-бессмысленном — течении глобального исторического процесса.

Отрицающие этот тезис мнения игнорируются и предаются забвению. Ну кто ныне помнит, что ещё в 1871 г. английский этнограф Э.Б. Тайлор в своей книге «Первобытная культура» (одно из переизданий, к тому же сокращённое: Москва, «Политиздат», 1989 г., с. 21) ставил вопрос о «философии истории в обширном смысле, как объяснении прошедших и предсказании будущих явлений мировой жизни человека на основании общих законов»? В каком из общеупотребительных учебников истории, социологии, политологии сформулирована эта задача? — и, как следствие умолчания о ней и во многом зомбирующего характера образования, исторически сложившиеся обществоведческие науки не предпринимают никаких действий к её решению.

Соответственно тезису о якобы неуправляемом течении всемирной истории, большинство людей убеждено, что внутриобщественное управление имеет:

·  хронологическими пределами максимум — сроки жизни одного поколения, а с началом эпохи избрания ведущих политиков на основе формально демократических процедур — большей частью ограничено сроками их должностных полномочий;

·  а пространственными — если не государственные границы, то рубежи за пределами государственных границ, на которых военная сила этого государства в мирное время может базироваться и осуществлять патрулирование в боевых порядках в полной боеготовности.

За этими же хронологическими и географическими пределами всё в соответствии с этим тезисом, якобы течёт само собой без какого бы то ни было целенаправленного воздействия тех или иных внутриобщественных сил. Возможность управления течением глобального исторического процесса отвергается господствующей исторической наукой без рассмотрения этого вопроса по существу. Как выражение именно этой позиции науки в приведённой ранее[51] выдержке из статьи «МАСОНСТВО» в «Советском энциклопедическом словаре» (1987 г.) говорится прямо: «Масоны стремились создать тайную всемирную орг-цию с утопической целью мирного объединения человечества в религ. братском союзе».

Соответственно такого рода официальному мнению науки, на протяжении истории все те, кто пропагандирует в обществе мнение об издревле управляемом изнутри самого общества течении глобального исторического процесса, либо осмеиваются как «сумасшедшие», либо подвергаются репрессиям. В отношении рассмотрения этой проблематики по её существу действуют запреты: как негласные, но осознаваемые «посвящёнными» в нечто, так и глубинно психологические, не осознаваемые.

А предлагаемая исторической наукой социальная норма миропонимания — устойчиво пребывать во мнении, что:

·  Всемирная история носит неуправляемый людьми характер, и направленность её течения неизвестна…

·  «Глобализация» — исторически недавнее явление, о котором имеет смысл говорить только по отношению к историческому периоду, начиная не ранее, чем с последней четверти ХХ века.

Однако, насколько цель «объединить человечество» — утопическая, — зависит от того, какие представления об управлении как об универсальном явлении имеет человек, сталкивающийся с этим утверждением. Если представлений об управлении нет вовсе либо они неадекватны, то цель «объединить человечество = управлять глобальным историческим процессом» — в миропонимании такого субъекта — действительно утопическая, а если представления об управлении достаточно развиты, то цель и средства её осуществления перестают быть утопией и становятся политической реальностью — как исторического прошлого, так и настоящего, и будущего.

Именно по причине обусловленности понимания истории пониманием явления управления в разнородных его выражениях в настоящем учебном курсе освещение проблематики психологии и изложение ДОТУ предшествует рассмотрению проблематики социологии и вопросов управления в жизни общества в его историческом прошлом, настоящем и в перспективе.

8.3. Глобализация: объективность процесса и проблематика субъективизма в управлении им 

Действительно, «глобализация» — термин политологии, только в последние годы ХХ столетия ставший достоянием сознания интересующихся политикой и экономикой. Именно в это время:

«Глобализацией» стали называть совокупность экономических и общекультурных явлений, которые воздействуют на исторически сложившиеся образ жизни и культуры (включая и экономические уклады) народов, проживающих в разных регионах планеты, отчасти разрушая их, а отчасти интегрируя их в некую — ныне пока ещё только формирующуюся — глобальную культуру, которой предстоит в исторической перспективе объединить всё человечество.

Хороша будет эта глобальная культура либо плоха, т.е. какая именно нравственность и этика выразятся в ней? Будет она одноязычной либо многоязычной[52]? — вопрос пока во многом открытый.

При этом термин «глобализация» для большинства его употребляющих является не точно определённым по смыслу, а интуитивно понимаемым, поскольку вопросы о том, какие явления в совокупности составляют процесс глобализации? и как они взаимосвязаны друг с другом? — даже не ставятся, а не то чтобы на эти вопросы определённые ответы были бы общеизвестны.

И во всех обществах есть так называемые «антиглобалисты», которые недовольны глобализацией в её исторически наличествующем виде и выступают против неё, не вникая в суть и историю этого явления. При этом вопросы глобального взаимопроникновения друг в друга разных национальных культур в течении истории не интересуют «антиглобалистов» потому, что они действуют исходя из предубеждения: глобализация — безальтернативно плохо.

Соответственно альтернативой глобализации, — с их точки зрения, — якобы является поддержание всеми народами режима национального обособления, изоляционизма и консервации своих прежних культур. Но реально это — несбыточная ложная альтернатива, проистекающая из непонимания характера глобального исторического процесса. Предлагаемый «антиглобалистами» подход плох и в действительности не является альтернативой имеющей место исторически реальной глобализации[53]. Дело в том, что:

Глобализация объективно порождается разнородной деятельностью множества людей, преследующих свои личные и групповые интересы. И эти интересы большей частью совсем не глобального масштаба: о судьбах человечества подавляющему большинству людей на протяжении всей истории думать некогда и несвойственно, и соответственно у них нет мыслей и идей глобальной значимости, которые они бы целенаправленно воплощали в жизнь осознанно волевым порядком.

То, что ныне называется «глобализацией», имело место и в прошлом, но не имело имени и не было столь заметным в повседневной жизни обществ и в личной жизни большинства людей. На протяжении всей памятной истории цивилизации нынешнего человечества «глобализация» предстаёт как процесс взаимного проникновения национальных культур друг в друга. В прошлом глобализацию стимулировала международная торговля и политика завоеваний, а ныне она стимулируется большей частью непосредственно технико-технологическим объединением народных хозяйств разных стран в единое мировое хозяйство человечества.