Современными социологами «поколением Y» именуются в основном те люди, которые родились после 1980 г., и для которых Интернет стал неотъемлемой частью их жизни. Для них также существует термин «поколение net» и «поколение С».

Последний ярлык предложили специалисты компании Booz & Company, занимающиеся вопросами стратегии и технологической трансформации (т.к. на английском ряд слов, характеризующий новый тип людей, начинается с буквы «С»— connected, communicating, content-centric, computerized, community-oriented, clicking)[62]. В их исследовании «Появление поколения С» указано, что эти люди, как правило, родились в 1990 г., а к 2020 г. будут составлять 40% населения в странах Европы, США и БРИК, а также 10% в остальных. Они составят наибольшую единую когорту потребителей в мире. И это будет первое поколение, которая не знает иной реальности, кроме той, в которой есть Интернет, мобильные устройства и социальные сети. Они хорошо знакомы с технологиями, постоянно используют различные сервисы для коммуникации, чаще применяют текстовые сообщения в работе с мобильным телефоном, а не голос. Это новое поколение «С» создаст жизненный цикл, который поможет стимулировать экономический рост. По мнению авторов, взаимосвязь технологий и социальных сетей породит новый формат общества, отличный традиционных групп семей, друзей, коллег по работе, значительно его расширив (или исказив) и вобрав знакомых друзей, онлайн собеседников, а также анонимов из групп по интересам. Этой группе было предложено условное название «Социальное животное 2.0». Авторы предрекают в скором времени увеличение политического и экономического давления в глобальных процессах. Все это будет сопровождаться повышением доступности к личной информации людей — их счетов, деталей о платежах и покупках, предпочтений, интересов, членствах и т.д. При этом зависимость от цифровых технологий у более взрослых поколений также будет возрастать. Социальная виртуализация будет проходить повсеместно. Интернет также станет децентрализованным. Традиционные порталы уйдут в прошлое. Интернет сервисы будут динамично переконфигурироваться, исходя из предпочтений потребителей. Центр человеческого бытия займет цифровая идентичность, вокруг которой будут структурироваться миры работы и досуга, включающие в себя труд, дом, развлечения, коммуникации, шопинг, передвижения, заботу о здоровье и т.п. Эти сектора будет обволакивать кольцо «приспособлений» — технических устройств, необходимых для связи, а над ним находиться еще один концентрический круг под названием «подключение». Таким образом, индивидуум будет находиться во «всегда подключенном мире».

Здесь необходимо коснуться исследований двух американских стратегов. Первый — геополитик и профессор колледжа ВМС США Томас Барнетт, предложивший понятие «подключенность» как одну из основ американской безопасности и гегемонии. Барнетт использует модель Иммануила Валлерстайна, согласно которой мир делится на зону ядра, периферию и полупериферию. Естественно, что зоной ядра являются промышленно развитые страны — в первую очередь США. Барнетт считает, что периферия является зоной «провала», которая информационно-технологически не подключена к ядру, из-за чего оттуда могут исходить различные угрозы. В пример он приводит Афганистан с отсталой экономикой, традиционной культурой и практически полным отсутствием стратегических глобальных коммуникаций, которые могли бы служить инструментом культурного нивелирования. По концепции Барнетта необходимо постепенно включить такие страны (Россию в том числе) в зону ядра, превратив весь мир в монополитическую реальность.

С его идеями созвучна концепция Стивена Манна, американского дипломата, который предложил модель хаоса и нелинейной динамики для международных отношений[63]. Он сделал интересное сравнение компьютерных систем с государством, предложив ассоциировать страну с «железом», а политическую культуру и идеологию с программным обеспечением. Для того, чтобы изменить режим по Манну не нужно проводить ковровые бомбардировки — необходимо внедрить в компьютерную систему другую программу. Не обязательно это делать с помощью травматических политреформ (переустановкой системы) — это можно сделать с помощью вирусов и троянов. Кстати, в год выхода его статьи (1992), другой американский военный Ральф Петерс, один из авторов проекта «Великий Ближний Восток» высказал сходную мысль о том, что оккупация иностранных государств в идеале должна происходить с помощью Голливуда и Макдональдса, а уже за ними следует американский флаг и пулеметные очереди[64].

Не случайно и специалисты Booz & Company заговорили о тотальной подключенное™, причем особый акцент делается на потребительстве (в исследовании отсутствуют такие термины как традиция и религия). Не случайно и сравнение со странами БРИК, которые могут составить США серьезную конкуренцию на мировой шахматной доске. Только в отличие от военных или радикалов, они применяют более туманные термины, апеллирующие к глобальным технологическим переменам. Но на самом деле не будет никакой перезагрузки отношений или сотрудничества в соответствии с интересами сторон. Будет загрузка нового контента в общества периферии и полупериферии, которые приведут к социально-политическим мутациям. Технические гаджеты обволакивающего кольца будут интегрированы с глобальным кольцом тоталитарного подключения, который, согласно задумке неолиберальных технократов, сможет управлять инстинктами нового типа всемирного «социального животного».

TERRA AMERICANA В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ

16 мая 2011 г. официальные лица Белого дома впервые заявили о том, что запускают стратегию, связанную с кибербезопасностью, которая будет касаться международного сообщества.

Стратегию представляли Госсекретарь Хиллари Клинтон, генеральный прокурор Эрик Холдер младший, министр торговли Гэри Лок, министр внутренней безопасности Джанет Наполитано и заместитель министра обороны США Уильям Линн, автор небезызвестной статьи «Киберстратегия Пентагона»[65], где явно заметны агрессивные и экспансионистские намерения США.

Чиновники из Вашингтона при этом акцентировали, что стратегия является международной, заранее снимая с одного только Белого дома груз возможной ответственности в будущем.

Речь X. Клинтон не отличалась новизной. Комбинируя напыщенную риторику с намеками на важную миссию США в распространении демократии она отметила, что стратегия «в первый раз ясно отражает все принципы, которые определяют нашу работу, связанную с внешней политикой, такую как поддержание основных свобод, и мы считаем Интернет их частью, и все другие аспекты этой политики, которые будут рассмотрены моими коллегами. Мы стараемся реально решать все сложные вопросы и проблемы, которые представляет киберпространство. И мы очень хорошо знаем, что все, что написали сегодня, мы должны постоянно обновлять, так как возникают новые вызовы и возможности. Потому что, в то время как Интернет предлагает новые способы для осуществления людьми своих политических прав, как мы видели в последние месяцы, это дает правительствам новые инструменты для подавления инакомыслия. И в то время как Интернет создает новые экономические возможности, он открывает и преступникам новые ниши для кражи личных данных и интеллектуальной собственности. И хотя Интернет дает возможность правительствам и народам более тесного сотрудничества, несмотря на границы, он представляет новую почву для конфликта, когда государства или других субъекты преднамеренно нарушают работу сетей, или когда террористы используют Интернет для организации атак»[66].

В целом, основные положения новой стратегии указывают, что США будут: