Был учрежден пост шейх уль-ислама — руководителя мусульманской общины, ведущего религиозного авторитета, который издавал фетвы, т. е. религиозные заключения о законности, с точки зрения мусульманской религии, того или иного действия властей или события, происходящего в стране. Он возглавлял корпус улемов (исламских богословов), религиозное образование и судебную (кадийскую) систему в стране. Руководители других миллетов подобные же функции выполняли среди своей паствы. Миллеты гарантировали для своих членов свободу веры, возможность соблюдения религиозных обрядов, сохранения церковных зданий, а также определенную судебноправовую автономию.
Все немусульмане Османской империи как жители исламского государства во всем остальном, помимо прав, предоставленных им миллетной автономией, должны были подчиняться государственным и исламским законам. Они платили подушный налог — джизье. Считалось, что они платят его за то, что государство гарантирует им защиту и освобождение от службы в армии. Существовали также и некоторые другие налоги, которые немусульмане платили в больших размерах, чем мусульмане, как официальную плату за право проживания в исламском государстве. И главное, немусульмане были полностью отстранены от государственного управления. В управленческих структурах могли работать лишь мусульмане.
Несмотря на завоевательные успехи и колонизацию, для большинства районов Балкан турки продолжали считаться пришлым населением. Их этническим центром оставалась Анатолия. Именно там и на примыкающих территориях Восточной Фракии шел в конце XV — первой половине XVI в. процесс складывания турецкой народности. В этот период в Анатолии сохранялось еще много кочевых и полукочевых племенных объединений, разнящихся особенностями хозяйственных традиций, языка и культуры. Однако чувство тюркской общности, связанной происхождением и историческими судьбами, страной обитания, культурой, религией, языковой близостью и новым характером хозяйствования, было уже достаточно развитым.
При этом для народности по-прежнему не было еще единого этнонима, самоназвания. Слово «турок» (тюрк) хотя и воспринималось всеми турецкими племенами, но оставалось чуждым для горожан, в самосознании которых на первый план выступала религия. Термин «османлы» (османцы, османы) также не стал этнонимом. Он означал лишь подданство либо принадлежность к правящему классу. Как этноним этот термин иногда использовался лишь за пределами страны, причем в двух вариантах — османы и оттоманы. Так же, как и термин «османлы», этноним «турок» вначале был воспринят иностранцами и средой нетурецкого населения Османской империи, а потом уже был принят самой народностью.
СКЛАДЫВАНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ, СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
В мусульманской юридической науке (начиная с Ибн Халдуна и до современных фундаменталистских богословов) настоятельно проводится мысль, что шариат (т. е. совокупность юридических и обрядовых норм, вытекающих из тех общих положений ислама, которые изложены в Коране) может служить основой для решения любых жизненных проблем, а потому не требуется никаких иных законов, создаваемых правительством. В Османской империи кадийские (т. е. мусульманские, религиозные) суды руководствовались принципами этого общемусульманского права и его толкованием, принятым ханифитской правовой школой, считающейся наиболее гибкой из всех мусульманских правовых школ. При возникновении спорных вопросов запрашивались шейх уль-исламы, которые давали по этому поводу свои толкования — фетвы. Так как шариатское право не было кодифицировано, то эти фетвы становились определенным правовым основанием для последующих судебных решений.
Османские правители, однако, пошли дальше этой юридической практики и стали издавать законы (канун-наме), обобщающие складывающиеся в империи социальные отношения. Наличие канунов и шариата, т. е. двойственной системы законодательства, явилось особенностью, отличающей Османскую империю от других мусульманских государств того времени. Именно благодаря канунам османы сумели заимствовать многие порядки завоеванных ими стран. Наиболее активная законотворческая деятельность связана с двумя султанами — Мехмедом II Фатихом и Сулейманом I Кануни (Законодателем, 1520–1566).
Общественные отношения, складывавшиеся в Османской империи, опирались на исламские устои, но, будучи зафиксированными в канунах, оказывались несколько дополненными, подправленными, приближенными к тем традициям, которые османы застали в завоеванных странах. Все османское общество было разделено на две группы — военные (аскери), которые были освобождены от уплаты налогов и не принимали непосредственного участия в экономической деятельности, и податное сословие — реайа (араб. мн. ч.; ед. ч. — райат). Аскери представляли собой господствующую общность завоевателей. По своим функциям они делились на «людей меча» и «людей пера», т. е. включали не только воинов, но и улемов, кадиев, чиновников финансового ведомства и т. п. Лишь аскери могли получить земельные пожалования от султана, все виды которых в источниках того времени назывались «тимары». Однако сами тимары могли разниться по размеру, формам наследования и обязанностям, возлагаемым на их получателя (к XVII в. источники фиксируют свыше 20 форм таких пожалований).
Основой тимарной системы было то, что все завоеванные земли в османском государстве считались собственностью султана. Лишь он своим распоряжением мог дать их в пользование подданным, но только для хозяйственного использования и получения дохода. Их нельзя было продавать, закладывать и т. п. На практике это предписание нарушалось, зачастую даже самими султанами. Они за особые заслуги жаловали земли, выдавая «мюлькаме», т. е. дарственные грамоты, отдававшие земли в полную собственность. Мюльками были признаны, например, земли румелийских пограничных беев. Однако юридически такие владения на землях, принадлежавших султану, не отвечали общемусульманским религиозным предписаниям. Поэтому они не были даже формально ограждены от султанского произвола. Султан всегда мог их изъять у владельца. Мехмед II широко использовал это право для ослабления крупных беев, получивших свои земли еще во время завоевания. Потому-то эти беи, их наследники и некоторые другие получатели мюльков очень часто передавали свои земли в вакф. Такая передача гарантировала бывшему владельцу и его наследникам сохранение определенной доли дохода с пожалованного имущества. Обычно эта доля составляла 20 % ежегодного дохода.
Широкая практика пожалования земли в вакф (пожертвование), что делали и сами султаны, привела к тому, что к XVII в. вакуфное землевладение стало составлять в империи около трети всех обрабатываемых земель. Это, разумеется, ограничивало экономическую мощь государства и султана. Из тех земель, которые оставались в распоряжении султана, выделялся фонд для раздачи условных пожалований османскому господствующему классу. В XIV–XVI вв. наиболее распространенный вид пожалований составляли тимары воинам-кавалеристам (сипахи), обязанным по приказу султана лично участвовать в военных походах, а в зависимости от получаемого дохода еще и выводить с собой какое-то число экипированных всадников. Доходы с тимара, четко фиксированные жалованной грамотой, даваемой сипахи-тимариоту, были частью государственных налогов, которые получатель тимара собирал в свою пользу. Увеличить свою долю тимариот не мог, так как с того же тимара некоторые налоги собирались чиновниками финансового ведомства в казну, а некоторые сборы шли в пользу их командиров по сипахийскому ополчению, также имевших и свои тимары, но более крупных размеров. Складывалась некая земельно-налоговая иерархия, которая была к тому же и военной иерархией и, более того, служила также территориальной администрацией.
До середины XV в. османское государство делилось на две крупные административные единицы — бейлербейлика. Это Анадолу, т. е. османские районы Анатолии, и Румелия (Рум, или страна Рума), как стали называться земли балканских владений османов. Их возглавляли бейлербеи, военные командиры (дословно — беи беев), осуществлявшие на территориях размещения своих сипахи и административную власть. В дальнейшем административное деление страны (с 1590 г. бейлербейства стали называть эялетами) усложнилось. Увеличилось количество бейлербейств, сами они делились на более мелкие административные единицы — санджаки. Однако суть осталась прежней. В основе территориального управления лежали армейские связи и тимарная система. Рядовые тимариоты обязаны были жить в своих санджаках и осуществлять определенные надзорные функции в отношении проживающего в их владениях крестьянства (следить за тем, чтобы земля не оставалась необработанной, контролировать поступление налогов с каждого крестьянского двора и т. п.). Это тесное переплетение армии, управленческого аппарата и тимарной системы стало основой, на которой базировалась Османская империя. Хозяйственной опорой всей этой надстроечной пирамиды было земледельческое хозяйство, отодвинувшее на задний план кочевников, не раз в XVI–XVII вв. безуспешно протестовавших против такого положения и потрясавших империю своими восстаниями.